Приручить королевича

Из-за широкого тыла старшей сестры настороженно выглянула меньшая копия белогорской королевы, десяти лет от роду. Тряхнув белобрысыми хвостиками, сверкнув прозрачно-золотистыми глазищами, но продолжая держаться за подол старшей, младшая объявила, ревниво поджав губки:

— Нисколечко не похожи! Это наш папа, не нужен нам никакой брат! Тем более такой стрёмный!

Варя не удержалась — нахлобучила на злючку корону. Всплеснула руками:

— Зимка, смотри! Прямо вылитая королева!

Мелкая замерла, осторожно ощупала корону руками, сняла, принялась с восхищением разглядывать.

— Ни в коем случае не будем знакомить ее с кузиной, а то вдруг споются и вместе начнут мечтать о драконах! — продолжала веселиться Варя.

— Ты знала? О ней? — тихо спросил Зимослав.

— Знала, — повинилась суженая. — Но я про дядю Славу-то сообразила лишь два часа назад. Уж прости, не успела тебя подготовить к мысли о… Так, — принялась она считать на пальцах, — Зорька первая у тебя сестра получается, Маша — вторая, бледная поганка — третья, а Мирослава Славомировна выходит четвертой?

— Почему это я только четвертая? — возмутилась мелочь.

— Я видела-то Мирку всего пару раз, — продолжала Варя оправдываться, — Вот из головы и вылетела.

— У нас мама очень ревнивая, — поддержала приятельницу Маша. — Она ревнует Смурфа даже к Варькиной маме, поэтому дружба семьями полным составом не задалась.

— Угу, у нас только папы друг к дружке в гости шастают с пивом, — закивала Варя. — Мы с Машей-то познакомились лишь в универе с Анькиной подачи — и очень удивились, когда выяснили, чьи мы дочери!

Зимослав схватился за гудящую голову…

А Мирослава зачарованно уставилась на Финика, заинтересованно поднявшего уши.

…Потом сидели до ночи на кухне за столом, дважды подогревали котлеты и жарили картошку. Пять раз кипятили чайник. Говорили обо всём сразу, перескакивая с темы на тему. Машка с круглыми глазами дула двадцатую чашку чая.

— Вот кто привил мне любовь к ювелирке! — ткнула она пальцем отчима в тощую грудь. — Из-за ваших кристаллов-накопителей!

— Но ведь… — попытался оправдаться Смурф, да кто б его слушал.

— Корыстный! — поддержала Варя. — Он мне сказки рассказывал с умыслом! И книжки зачарованные дарил!

— И мне рассказывал! — закивала Маша. — И Мирке теперь рассказывает!

— Я просто надеялся, что рано или поздно смогу передать весть о себе на родину, — вздохнул заблудившийся король. Тепло взглянул на сына: — Ведь я знал, что обо мне там помнят.

А Маше напомнил справедливости ради, что любовь к камушкам в ней уже была до знакомства с ним — досталась от дедушки-антиквара, который по рекомендации Вариного папы нанял в отдел старых книг тихого парня с амнезией, в которого потом влюбилась антикварова дочка и упорно два года добивалась взаимности… Девушки слушали молча, понимая, что это Смур рассказывает не для них.

— Мне даже теперь маленько обидно, что шкаф в другой мир открыла не я, — застенчиво призналась Маша. — Варька меня опередила!

Смур промолчал, но Зим и Варя и без него видели, что в падчерице дар хоть и есть, но слишком слабый.

— Это потому, что в моей версии сказки принцессе был обещан прекрасный принц, а это мотивирует! — объявила Варя. — Но к слову о ломбардах! Зим, я говорила, что Росана умудрилась зарядить мне смартфон? Вы понимаете, что это может стать открытием мирового значения? И чем оно обернется для чародеев, чей дар был искажен войной?

Смур понял и новость оценил очень высоко. Однако когда растолковал идею сыну и объяснил, при чем здесь магазин поддержанной техники, Зимослав неожиданно для Вари задумку не поддержал:

— Я не позволю присылать в наш мир то, что в вашем выбрасывают на помойку! — возмутился он.

Варя за свою гениальную идею обиделась:

— Я же не предлагаю тащить всё подряд! Только образцы — для магов-умельцев, которые с удовольствием разберут наши технологии на винтики и соберут то, что станет работать у вас. Ты ведь сам утверждал, что мир примет только те открытия, к каким готов. Жалко, Краса теперь долго не позволит Врану запираться в мастерской, а то бы я и ему подкинула что-нибудь интересненькое. А ты — ретроград! Противник технического прогресса! Подумай о магах, которые столько лет считают себя проклятыми и не могут ни на что полезное применить свои способности.

Их спор не разгорелся в полную силу из-за визга, раздавшегося в комнате.

— Мирка! — подхватилась Маша.

Вбежав в комнату, Варя первым делом оглянулась на книжный шкаф — он оказался закрыт во всех смыслах слова. Наверху сидел, взъерошив шерсть, Финик.

Маша, лишившись дара речи, пихнула ее локтем и указала трясущимся пальцем в сторону балкона.

Там, перед распахнутой стеклянной дверью, стояла Мирослава с короной на голове. Девчонка буквально остолбенела, разинув глазищи. И было от чего.

— Не подходите, — шикнул на них, и так обомлевших до немоты, Зимослав. Отцу сделал знак оставаться на месте и прикрыть девушек или хотя бы не подпустить их ближе.

Сам он решительно направился к юному дракону, в любопытстве просунувшему голову в балконную дверь. Голова у дракончика была размером с кресло.

— Тебе еще рано такое носить, — сказал Зим сестренке, сняв с нее корону.

Та мгновенно пришла в себя, кинулась со всех ног к Машке под крыло. И уже из безопасности обидчиво зашипела:

— Это корона королевы! Она не для принцев!

— Вообще-то ему как раз недавно выдали титул королевы — вместе с этой самой короной, — нервно хихикнула Варя, с гордостью взирая, как легко ее суженый шугнул огнедышащую ящерицу, не причинив «малышу» вреда, и ловко запечатал портал. — Надеюсь, я смогу потом пользоваться своим балконом?..

Лишь опасность миновала, сердитая Мирославка предъявила брату претензии:

— Я собиралась приручить дракона, а ты мне помешал! Зачем ты его прогнал?!

— Мирочка, это был плохой, глупый дракон! Той породы, что похищает принцесс и кушает рыцарей! — уговаривала капризную мелочь Маша.

— Верно-верно! — поддакивала Варя. — Если будешь хорошо себя вести, покажу тебе моего дракона — умного и хорошенького!

А Зимослава прижала к стенке:

— Ты нормально себя чувствуешь? Все накопители истратил? Говори, где болит?

— Нигде, я в порядке, — буркнул он.

— Но ведь ты сейчас колдовал, запечатывая балкон!

— И не использовал заклятий или надписей, — подхватил присоединившийся к дознанию Смур.

Зим понял, что отмолчаться не выйдет, показал корону:

— Вот. Ты зарядила кристаллы, но в металле осталось много чар королевы-бабушки. Это совершенно иная энергия. С помощью подсказок от белогорской тетушки я смог ею воспользоваться. К тому же, — продолжал он, одним пристальным взглядом вогнав Варю в краску, — ты сама успела наполнить меня своей силой, а в этом мире она ощущается немного по-другому.

— То есть, благодаря мне ты акклиматизировался?

— Да, но только временно, мне всё равно нужно будет вернуться, иначе мой дар ослабнет, как у отца.

— А я тоже смогу колдовать тут? — поспешила с выводами Варя.

— Вряд ли, — сурово охладил ее радость муженек.

— Ну конечно, — надулась она, — это только ты у нас тут такой особенный — взрывной коктейль из трех энергий!

— Погодите, какие тетушки? Какие бабушки? — потребовал разъяснений Смур.

— А главное — кузина и ее хитромудрый папа, мечтающий об инцесте! — добавила Варя и ушла на кухню, великодушно предоставив право объясняться без нее.

* * *

Из того самого камня, что принес им Финик, самые умелые и опытные чародеи под присмотром Зимослава создали новый Ограждающий Камень для Синегорья. Таким образом, все три королевства оказались наконец-то защищены от стихийных пространственных разрывов. А сам Снежен получил массу свободного времени и огромную экономию сил.

Кудеяр Смур посетил Кабинет Министров, чтобы официально отказаться от трона. Пусть сын и наследник убеждал его вернуться к обязанностям государя, король-в-отставке стоял на своем: разучился, разленился, отстал от жизни, постарел, утратил хватку и реакцию, мол, Зим и без него отлично справляется.

Еще Смур развелся с Храниславой Бурей. Та поплакала — сначала от счастья, что супруг, давно похороненный в ее мыслях, внезапно вернулся живым и здоровым. Потом порыдала от незаслуженной обиды, ведь ей без него пришлось несладко — и вот какую благодарность она получила в итоге! Но скоро успокоилась и вышла за премьер-министра. К тому же, раз Варя отказалась влачить унылое бремя королевы (отчего ж не увильнуть от обязанностей, если есть возможность?), королевский двор остался цвести и интриговать при Храниславе, хоть той и пришлось сменить титул на менее звучный.

В начале весны Зимослав стал королем. А поженились они с Варей задолго до коронации — тайно и скромно, в ту самую Ночь Двух Лун, в тот самый вечер, когда вернулись, захватив Смурфика и его дочерей, в Жуков Улей.

Баба Вера, причитая, задала блудному королю трепку — полчаса гонялась за ним по двору, норовя стегнуть по заду тряпкой для мытья полов. Как ни странно, больше всего ее возмущала лысина. По роскошным, редкого оттенка кудрям своего воспитанника старая кормилица горевала дольше, чем Буря о разводе.

Снежен устал объяснять Зорьке, почему она обязана оставаться старшей принцессой, если Маша по возрасту его ровесница. Оказалось, Зореславе всегда очень хотелось иметь кроме брата еще и старшую сестренку! (Варя почему-то в ее понимании этого звания не могла удостоиться из-за всецелой сосредоточенности на муже). От младшей Мирославы Зорька вовсе пришла в бурный восторг, совершенно игнорируя вредный характер злючки — и та, что удивительно, смирилась с таким отношением и в присутствии принцессы вела себя, как примерная барышня. (Возможно, просто терялась перед непривычной хрупкостью и изяществом — при разнице в шесть лет, телосложения и роста они оказались почти одинакового, только младшая еще продолжала активно расти).

Вот к отцу, зачастившему в гости, Зореслава привыкала долго, молчаливо и сложно.

Варя повздыхала и всё-таки сделала всем заинтересованным членам разросшегося семейства дубликаты ключей от своей квартирки. Благодаря кое-каким дополнениям от Смура, теперь шкаф мог пропускать избранных посвященных в обе стороны без ее личного присутствия.

После того, как Зореслава опрометчиво высказала желание познакомиться с белогорской кузиной лично и заодно привела на встречу Мирославу, а младшая пришла в восторг от пафосного образа старшей бледной поганки и, захлебываясь, поведала той о своем опыте с балконными дверями — с тех пор к Мирке, на время ее пребывания в Синегорье, приставили стражником Огнеяра. Тот, мягко сказать, был не рад новому назначению, ибо младшая принцесса мгновенно в него влюбилась, а вредный ее характер от этого странным делом испортился до невыносимого. К тому же кузина регулярно засылала шпионов, пытаясь Мирку выкрасть для опытов. Тихун же при виде белогорцев впадал в безумную ярость и крушил всё подряд, повергая шпионов и всех окружающих в трепет и ужас, что, само собой, скверно влияло на его последующее самочувствие, зато скачками увеличивало мощь и возможности дара. К слову, саму младшую белобрысую принцессу он тоже с трудом терпел, стиснув зубы, не только за норов, сколько чуя в ней искру «белой» крови. Мирка это понимала, обиженно рыдала по ночам в подушку — и с утра до вечера мстительно изводила своего рыцаря до взаимного посинения. Зимослав, которому все приходили жаловаться на парочку, отмахивался и уверял, что через годик-другой всё образуется.