Новогодняя сказка для ведьмочки

И вот чего не ожидала, так того не ожидала, но через час Матвей вернулся домой с Ярославом и Лео. До сих пор у меня перед глазами, как падает с крыльца Ярослав, его крик, отекшая нога, и слова его друга «перелом и разрыв связок». Я в этом косвенно виновата и не могу себя простить. Поэтому до сих пор чувствую свою вину.

Но Ярослав, как ни в чем не бывало, встает рядом с девчонками и начинает развешивать игрушки, девчонки мои шушукаются и строят ему глазки, а он гримасничает и показывает им смешные рожицы. А на вид такой серьезный.

Одно неосторожное движение, и шар выскальзывает из моих рук, по полу разлетаются осколки. Боже, что я наделала! Сейчас или собаки или дети поранятся. И я уношусь на кухню за веником. Дурацкий предмет — веник, все время куда-то исчезает. Я бегаю из ванны в кухню, туалет и кладовку, но его нигде нет.

И только тут обнаруживаю его в коридоре. Вдруг слышу из комнаты голос Ярослава: Нет, Лео, нельзя!

Что там происходит, вот с веником и совком забегаю в зал, а там…

Наша красавица елка валяется на полу, кругом битые стеклянные игрушки, а макушка ели уже полыхает пламенем, Ярослав пытается сбить пламя и вытащить макушку ели из камина, а по елке носится рыжий котяра, радостно завывая.

— Матвей, тащи воду, — кричит Ярослав, в зал вбежали собаки, для них шоу, они скачут и тявкают. И тут я сообразила, что в коридоре стоит огнетушитель.

Бегу зайцем в коридор, хватаю огнетушитель, на ходу вспоминая инструкцию, что читал мне пожарный, переворачиваю, внутри его что-то разбивается, и я выпускаю струю белого пара в камин.

Капец, приехали. Все вмиг покрывается белым налетом.

Хорошо девчонки успели выбежать. В углу сидит Лео и вылизывает свою шерсть, в дверях собаки гавкают на меня. Клубы дыма в воздухе и удушливый запах не то от огнетушителя, ни то от сгоревшей елки.

— У нас елки не будет? — вопросительно тянет Стеша, заглядывая в зал.

— Елки не будет, — вдруг начинает плакать Ксюха, стоящая позади сестры.

— Девочки, девочки не плачьте, сейчас мы найдем вам новую елку, — Ярослав достает из кармана телефон и выходит в коридор.

Я слышу, как он разговаривает с кем-то, звучат какие-то цифры.

Это что за елку столько попросили? Совсем с дуба рухнули?

Завтра придется съездить на Новогодний базар и поискать другую елку. Хорошие большие ели, конечно, уже давно разобрали, но и без елки совсем не праздничное настроение. Я смотрю на разруху в доме, тут уборки на день. Но что делать. И берусь за веник.

Только слышу звонок в дверь.

Там Ярослав. Двери хлопают, кто-то басит, какие- то чужие люди. Вышла в коридор и обомлела. Там стояли двое полицейских и держали за рукав Бориса, рядом с которым стояла пышная зеленая только что срубленная елка!

И тут снова открываются двери и входят мои родители! Вот засада!

У мамы округляются глаза, папа выглядит растерянным. Представляю, что они подумали, у дочери в коттедже двое странных мужчин, один с загипсованной ногой, второй — под обоими глазами синяки, и царапины во все лицо, а вдобавок два полицейских.

— Что тут происходит, где Юля? — кричит мама. — Юля!

Глаза у мамы округлились, как будто ее настигла базедова болезнь, у папы глаз дергается. Полицейские, видимо получив, что хотели, быстро исчезли за дверями.

— Юля, что здесь происходит, — капец, сейчас будет промывание мозгов, и хоть мне уже тридцать лет, но мама считает, что она вправе меня отчитывать.

И сейчас она указывает своим пальчиком с дорогущим маникюром на Ярослава и Бориса, кривя презрительно рот, и сузив от злости глаза.

— Юля, соизволь объяснить, что эти, — она запинается, и тычет пальцем прямо в лицо Борису. — Эти бомжи делают в твоем доме.

— О, бабушка приехала, — в коридор выскакивает Матвей, но мама не любит, когда ее называют бабушкой, тем более она так и не смирилась, что я не сдала Матвея в детский дом, и считает этого ребенка чужим.

— Матвей, я тебе сколько раз говорила, не называй меня бабушкой, — она визгливо кричит на моего сына, при этом папа старается молчать, он всегда молчит и не высказывает своего мнения при маме.

— Я вам сейчас все объясню, — Ярослав попытался вставить свое слова, но где там, маму понесло.

— Юля, пусть эти пьянчуги немедленно уйдут! Вот так и знала, что ты скатишься до общения с опойками, говорила тебе в свое время, надо было выходить замуж за Влада, сейчас бы жила, как у Христа за пазухой…

Это вечная тема «замуж за Влада», она всплывала после каждого моего развода. Мне так кажется, что и выдать замуж она хотела меня за него только потому, что Влад был бесплоден, и она его диагноз знала. Мама жутко боялась старости, всеми способами молодилась, и не терпела, когда ее называли бабушкой. Поэтому и внуков не очень то и хотела. Когда появилась Стеша, мама еще как-то смирилась. Но Матвейку жутко не любила непонятно за что, к Ксюше относилась холодно.

— Мама! — пытаюсь притормозить ее и показать кто здесь хозяйка. — Ты зачем приехала? Скандал устраивать?

— Не говори так с матерью! Отец, а ты что молчишь? — мама толкает отца локтем, но тот только крякает, он боится скандалов, а маму уже не остановить, она смотрит на Бориса и корчит презрительную гримасу. — Боже, вы что, никогда не моетесь, от вас несет вонью…

— Да, — и тут Борис выдает такое, над чем мы смеялись весь вечер. — А еще я только что обоссался, когда меня менты за грабеж заповедника задержали!

— Боже, вы преступник, какой ужас, — мама вдруг бледнеет и делает шаг назад.

— Ага, мы с вашей дочкой вместе сидеть будем, я за грабеж, а она за нанесение тяжких телесных повреждений, — Борис показывает на гипс Ярослава, и скалит зубы, от чего моя мама хватается за сердце.

Мы с Ярославом уже еле сдерживаем смех.

— Так что бабуся, забирай внучков, воспитывать будешь, — добавил Борис, чем в конец добивает моих родителей.

— Ну, уж нет, не надо на нас вешать своих детей, Юля, думай головой, пристраивай детей куда-нибудь, а мы едем отдыхать, — мама разворачивается и утаскивает за собой моего отца.

Все! Занавес! Финита ля комедия!

Мы смеемся от души.

Через час ель установили в крестовину и разместили в зале подальше от камина. Вот только игрушек у нас нет. Но Ярослав обещает поехать с нами на елочный базар завтра и купить все необходимое.

— Ярослав, ты и так много сделал, не нужно, — пытаюсь отговорить его я.

— Это мой кот сжёг елку, так что я возмещу вам убытки.

Совсем поздно вечером, распределив распиленные остатки старой елки по черным мусорным мешкам, я поплелась ее выбрасывать. Вот так и бреду с кучей мусорных пакетов в руках. И надо было так случиться, но из-за угла вдруг показалась Алёна, я даже сплюнула. Вот ведь невезуха, встреча с Алёной ничего хорошего не сулит.

— Привет, что-то ты припозднилась, — Алёна хитро улыбается и с интересом смотрит на мусорные пакеты.

— Ага, вот дождалась вечера, расчленёнку из дома выношу…

Я просто так сказал! Я пошутила!

Но через полчаса в мой дом ворвался ОМОН!

Глава 25 (от Юли)

Я уложила детей спать. В доме было тихо, внизу на кухне тикали часы. Вдруг за окном послышался топот, словно рота солдат пыталась атаковать поселок. И раздался оглушительный шум. Два ужасающих удара в двери. Мои дети просыпаются и соскакивают с кроватей. Ксюшка начинает плакать, а я бегу вниз. В мой дом врываются солдаты в защитной форме с автоматами наперевес, на лице маски. Жуть! Они бесшумно скользят по дому, освещая путь себе маленькими фонариками, шныряют по всем помещениям, наводя на меня ужас, и не только на меня, мои дети стоят позади меня заспанные, всклокоченные, они в шоке.

Я тоже стою на лестнице, вытаращив глаза, ничего не понимаю, а люди в форме рыщут по дому. Через минуту в двери заходит мужчина в форме полиции с папочкой в руках, щелкает выключатель, заливая пространство теплым светом. И становится не так страшно.

— Гражданка Романова Юлия Анатольевна?

— Да, — блею я, не понимаю, что тут происходит.

— Предлагаю вам добровольно выдать орудия преступления — молоток и пилу, — отчеканивает офицер.

— М-молоток в кухонном столе, п-пила в зале лежит, — ничего не понимая, говорю, заикаясь, меня так напугали люди в камуфляже, что не могу нормально говорить. А они шарят в кухонном гарнитуре и достают молоток для отбивания мяса. Человек в камуфляже высоко поднимает его, держа за ручку двумя пальцами, и выносит вердикт: Отмыт! Второй тащит из зала пилу, что вообще происходит тут.

— И так, гражданочка, где расчленёнка? — у меня челюсть отпала, о чём речь.

— В мусорном контейнере, — опять блею, голос вмиг охрип, неужели нельзя было елочку выкидывать, они это серьезно, что-то в голове у меня не укладывается.

— Голубев, Сидоренко, бегом до мусорных контейнеров, да перчатке не забудьте одеть, а то, как в прошлый раз, все улики заляпаете, — командует полицейский. — А вы, гражданочка, паспорт приготовьте.

Я ничего не понимаю, у меня кругом идет голова, сзади дети стоят, держатся за мой подол. Достаю из кухонного стола документы и подаю офицеру. Тот открывает красную книжицу и внимательно изучает каждую страницу.

— У вас дети есть? — удивленно смотрит на меня офицер, а то ему не видно, они рядом стоят, за мамку держаться. — Филимонов, вызови службу опеки и попечительства, пусть за детьми присмотрят, гражданочка с нами поедет.

А потом, обращаясь ко мне, спросил: Родственники есть? Есть кому за детьми присмотреть?

Когда задевают моих детей, у меня сразу включаются мозги, я становлюсь коршуном, который зорко следит за своими птенцами.

— Простите, а что тут происходит, почему ко мне ОМОН вызвали, меня в чем-то обвиняют, объясните мне, пожалуйста? — наконец ко мне вернулся разум, и я начинаю излагать внятно мысли.

— К нам поступил звонок, что по этому адресу был убит гражданин Золотов Ярослав Игоревич, гражданка Романова забила его до смерти молотком, потом расчленила и вынесла в пакетах в мусорный контейнер, все понятно.

— Юля, что тут происходит? — в дверях появляется Ярослав в пижаме и в накинутом поверх нее пуховике.

— А вы, простите, кто у нас будете? — офицер разворачивается в Ярославу.

— Ну, если верить тому, что вы озвучили, походу дела — это труп, который я сначала забила молотком, потом расчленила и вынесла на помойку, — отвечаю я, вместо Ярослава.

У того челюсть отпала, глазюки повылазили, он даже хромать перестал, вот как стресс моментально лечит.

— Я — труп? — Ярослав смотрит на меня как на умалишенную. Не, тут не я одна такая, походу тут целая группа в форме приехала, все со справками от психиатра.

— Вы труп, Ярослав, вот господин полицейский это может подтвердить, — я указываю на офицера. — Выходит, что я тебя забила до смерти молотком, правда не знаю, что послужило поводом, но это второстепенно.

Офицер кашляет, рукой трет шею, будто ему натирает воротник, и спрашивает у Ярослава: Документы ваши можно посмотреть?

Ярослав роется в кармане пуховика, достает права и подает их офицеру.