По ту сторону Тьмы. Где-то здесь...

- Мне казалось, ты должен чувствовать такие вещи. Должен как-то видеть или осознавать, что с ней. Что ты сейчас чувствуешь? Она жива, Кен. Ты это ощущаешь?

Вудард порывисто выдохнул, будто вытолкнул из лёгких застрявшую там пробку или комок невыносимой боли. Правда, легче от этого не стало, если не наоборот. Словно это была и не пробка, а огромный осколок, обнаживший очередную смертельную рану, из которой тут же хлынула наружу артериальная кровь. Всего несколько секунд, и она заполнит его лёгкие, и он наконец-то захлёбнётся?..

- А ты можешь не придуряться, Хардинг? – Кен процедил свой вопрос сквозь сжатые зубы, как если бы говорил через невыносимую физическую боль.

- А с чего ты взял, что я над тобой стебусь, Вудард? После всего, что ты натворил и наворотил. Или ты реально думал, что я просто закрою глаза на случившееся и забуду? Серьёзно? Ты украл, а потом убил мою жену. Как, по-твоему, после такого я должен к тебе относиться?

Кен даже вскинулся, выпрямляя спину и опуская руки, но продолжая смотреть на ночного посетителя, как на законченного психопата и главного виновника творящегося сейчас с ними кошмара.

- Что ты такое несёшь, Хардинг? Или ты уже в конец повредился рассудком от своей ничтожности и полного бессилия?

- Несу, Вудард? Значит, я всё это несу, да? И ничего такого ты до этого не делал? Не соблазнял мою жену, не уводил её из нашей семьи… а потом не убил по дороге в Канаду.

- Прекрати это, Хардинг. Пока ещё по-хорошему тебя прошу. Прекрати. А лучше вообще исчезни с моих глаз и из моей жизни.

- Ты мне что, угрожаешь, Вудард? – Ник снова оскалился без должного веселья, продолжая демонстрировать своё полное лидерство в сложившейся ситуации и, конечно же, не проявляя ни капли страха перед серьёзным противником. Смертельно опасным противником.

- Не больше, чем ты мне, Хардинг. И ты это прекрасно знаешь. Знаешь, сколько я тебе уже спустил с рук, и за что ты ещё не успел ответить передо мной и Мией.

- Даже так. – Николас с напускным удивлением качнул головой, продолжая рассматривать заклятого соперника, как какую-нибудь жалкую букашку на оконном стекле. – Поразительно… Просто поразительно, до чего готов опуститься человек, лишь бы отгородиться от ответственности и содеянного. Точнее даже откреститься и свалить вину на других. Ты что до последнего будешь доказывать всем и вся, и себе в том числе, что ты ни в чём не виноват? Что не по твоей вине единственное, что осталось от Мии – это её физическая оболочка и только? Она попала в аварию не из-за тебя, и не из-за тебя получила тяжелейшие травмы, несовместимые с жизнью?

Кен сам не понял, как или что подтолкнуло его с места и явно невидимой силой (а то и рукой) потянуло в сторону незваного гостя. При этом его собственное выражение лица и взгляда выглядело далеко не адекватными – можно сказать на грани между этой реальностью и едва устойчивыми пределами здравого рассудка. Он смотрел на Хардинга во все глаза, то ли как на спятившего психа, то ли как на грёбаного врага, которого необходимо в срочном порядке ликвидировать, иначе… Иначе он ликвидирует тебя первым и ещё неизвестно каким изощрённым способом.

- Я почти целый час делал ей искусственное дыхание и массаж сердца! Я слышал, как оно билось! Я делал всё, что в моих силах, чтобы она выжила и дышала! И ты, сука, будешь мне сейчас в лицо говорить, что я её убил? Ты… мразь! Кто убил её ещё при жизни, и кто убивал её изо дня в день своими изощрёнными издевательствами и психическими пытками!

- Ты меня вообще слышал, Вудард? – Хардинг повысил голос, чтобы хоть как-то перебить словесный поток Кеннета и немного привести того в чувства. – Ты слышал, что я тебе только что сказал? Ты убил мою жену! Мия мертва! Её мозг мёртв! Все твои попытки её спасти – ни к чему не привели. Да, ты сумел запустить ей сердце, но этого, если ты не в курсе, ничтожно мало. Человек – это не сердце, Вудард. Человек – это его мозг. Нет мозга – нет человека! А ты спас не её мозг. Ты всего лишь завёл ей сердце – только и всего. Её больше нет, Кен! Мии больше нет! Она мертва. Благодаря тебе мертва! Ты её убил!

Кен остановился где-то в двух шагах от решётки и Хардинга, будто только сейчас до него дошёл смысл чужих слов. Будто только сейчас он понял, что значила та пустота, которая изводила его всё это время по возвращению в Нью-Йорк и после очередной разлуки с Мией. Но всё равно… Понять и принять – это две большие разницы, как правило не совместимые. Поэтому он и не смог поверить, вот так с ходу… Да и кому верить-то? Конченному подонку и мрази Николасу Хардингу?

- Ты врёшь… Как всегда врёшь, Ник! – Кеннет начал трясти головой, как заведённый, не собираясь верить в эту идиотскую чепуху. – Её сердце билось! Я сам это видел, когда её подключили к ЭКГ!

- А глаза, Кен? Они реагировали на свет? Они перекатывались вместе с головой, когда ты наклонял её из стороны в сторону? Мне не зачем тебе врать, и ты прекрасно это знаешь. И я бы сейчас отдал куда больше твоего, чтобы получить подтверждение обратного. Поскольку, что бы ты не рисовал в своём больном и отбитом напрочь воображении на мой счёт – Мия это всё, что у меня было. Она была для меня всем, но ты почему-то посчитал по-другому. Почему-то решил, что имеешь на неё куда больше прав, чем я. И делал все эти годы всё, что было в твоих силах и возможностях, чтобы увести её у меня, поправ все юридические и этические законы. Поправ мои супружеские права и наш с Мией священный брак. Ты влез в нашу жизнь, как тот слон в посудную лавку, чтобы всё переломать и разнести ко всем чертям, что принадлежало нам обоим. А теперь ещё и убил её… Скажи, но только честно, Кен. Как ты дальше собираешься с этим жить? Когда до тебя наконец-то дойдёт, что ты натворил? Когда до твоего отшибленного и затуманенного убойными транквилизаторами тупого сознания дойдёт, что это уже всё… Что Мии больше нет.

Похоже, слова Хардинга так и не достигли желаемой цели. Вудард ему не верил. Не собирался верить. Ни сейчас, ни после, ни когда-либо вообще. Даже если его приведут к гробу любимой женщины и ткнут носом в её неподвижный труп.

- Ты просто морочишь мне голову, Ник. Как любил и, судя по всему, продолжаешь любить это делать. Ты же просто не можешь без всего этого. В этом ты и есть. Конченный манипулятор и самовлюблённый собственник-эгоист. Ты же спать не сможешь спокойно, если не заставишь своё окружение плясать под твою дудку и выполнять все твои больные хотелки с приказами. И сейчас ты пытаешься провернуть то же самое со мной. С тем, кто никогда не подпадал под зону твоего влияния и возможностей. И самое главное, да… Навесить на меня всех собак. С чувством вины. Это твоя самая главная забава – вызвать у оппонента дичайшее чувство вины.

Кажется, Вударду тоже так и не удалось достучаться до сознания Хардинга. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Это было невозможно в принципе – ни раньше до этого, ни, тем более, сейчас. Даже само лицо Ника так и не изменилось за всё то время, что Кен ему предъявлял.

- Мне не нужно ничего в тебе вызывать, Вудард. За рулём твоей грёбаной тачки сидел ты. В ту аварию вы попали по твоей вине и только по твоей, а значит… Мия погибла из-за тебя. Всё просто, как дважды два. И когда это до тебя наконец-то дойдёт, вот тогда ты и поймёшь всю суть произошедшего. Всё то, что ты наворотил. Вот тогда я тебе действительно не завидую. И не только тому, как тебя накроет и через что впоследствии протащит. Ведь это будут лишь цветочки, Вудард. Потому что я тебе обещаю… Если ты и после этого каким-то чудом выживешь сам, я уже с тебя не слезу. Я превращу остаток твоей жалкой и никчёмной жизни в сущий ад. В реальный ад, в котором ты будешь молить меня… Ползать передо мной на коленях, в собственной блевотине и экскрементах и молить меня, чтобы я тебя наконец-то убил. А я это обязательно сделаю, Кен. Поскольку я могу это сделать и всегда мог… Просто раньше ты не давал мне для этого веских поводов. Точнее, не доводил до подобного предела ситуацию. А теперь… ты не оставил мне выбора. Ты мне ничего больше не оставил, Кен. Поэтому я и тебе не оставлю никаких прав выбирать и что-то впредь решать за себя и других. С этого момента ты лишился не только Мии… Ты лишился самого себя.

- Ты случаем сейчас не бредишь, Ник, а? Может это тебе стоит в коем-то веке провериться у специалиста? – что бы Кен сейчас не говорил и как бы не старался держаться, выходило у него не особо. Его трясло, причём довольно заметно. Наверное, его и спасало сейчас только то, что он мог хоть как-то отвечать Хардингу, иначе… Страшно представить, как бы его сорвало, окажись он в этот момент в полном одиночестве. Один на один с собой. С самым страшным для любого человеком горем.

- Если я не ошибаюсь, это ты состоишь на учёте у психиатра, да, Кен? Как любой ветеран, прошедший боевые действия в горячих точках мира, переживающий посттравматический синдром и в связи с этим принимающий целый комплекс медикаментозных препаратов с высоким содержанием тяжёлых наркотиков.

- Я не сижу на наркоте, Ник! Только если в меня насильно её когда-то вкалывали. Поэтому не надо строит из себя всезнающего идиота. В этом плане ты мне ничего не навяжешь и не навешаешь.

Но Хардинг, как ни в чём ни бывало, пожал плечами, демонстрируя полное владение ситуацией в своих руках. Как будто он уже всё давно решил и предпринял по данному поводу все необходимые меры. Он просто пришёл сюда, чтобы поставить Вударда перед давно свершившимся фактом.

- Я тебе уже сказал, что у тебя больше нет никаких прав что-то выбирать, Кен? Ну… может только за самым малым и в течении всего лишь одной ночи. Этой ночи. Так уж и быть. Я подарю тебе эту возможность. Так сказать, отстегну с барского плеча. Если, конечно, у тебя хватит смелости довести начатое тобою до логического конца. Иначе, когда я за тебя возьмусь… это уже затянется надолго, Кен. Почти на целую вечность. А я это могу, и ты это прекрасно знаешь…

Николас не просто подвёл их накалённый до взрывоопасного предела диалог почти к финальной черте, он даже это наглядно продемонстрировал, когда повёл правой рукой и что-то очень аккуратно и не спеша положил по центру стальной перекладины решётки. Что-то небольшое, и как раз таких размеров, благодаря которым обнаружить у него данную вещь при не очень тщательном осмотре сержанту Макмёрфи так и не удалось. А уж стащить его со стола копа и вовсе оказалось делом нескольких секунд, пока никто не видит, – всего-то отломить от канцелярского ножа с помощью специального (у того же ножа) приспособления небольшой «кусочек» от общего длинного лезвия.

- Так что советую не терять зря время, Кен. Либо ты поставишь в нём жирную точку уже сегодня, либо… Оно уже никогда для тебя не закончится.

Хардинг скривил напоследок пухлые губы в издевающейся усмешке, притом, что глаза его оставались всё такими же пустыми и бесчувственными, как и на протяжении всего их разговора. После чего убрал руки от решётки и отошёл от дверей к центру коридора, тем самым демонстрируя, что их встреча подошла к концу.

- Это твой единственный шанс. Больше подобных и столь щедрых поблажек я тебе не предоставлю.

- Пошёл ты нах, Ник. – прохрипел Вудард, но со своего места так и не сдвинулся. По крайней мере, сейчас.