Неистовое пламя. Возрождение Аристарха

Все они направлялись к главным воротам в окончании улицы, перед которыми собрались не менее важные персоны — их родители. Большинство из них было одето с иголочки в стильные богатые вещи или же строгие костюмы, дополненные туфлями. Они то и дело поглядывали на наручные часы, нервно выставляли вперед одну ногу или складывали руки на груди.

Единственным, что заставляло Сэма изредка сочувствовать своим одногруппникам, были их отношения с родителями. Ни один из них не желал проводить время с ребенком, да и в целом воспитывать своих детей. Они с радостью предпочли бы отдать чадо в пансион и избавиться от лишней мороки на целый год, однако есть одна проблема: каникулы. Вот и сейчас никто из столпившейся группы родителей не улыбался. Они скорее переживали за потраченное время и отвлечение от работы. Когда дети подходили ближе, они молча садились в машину и даже не здоровались после длительной разлуки.

— Напыщенные индюки, — фыркнул Сэм и отошел от окна.

Он был рад только за то, что к нему, должно быть единственному в этом месте, родители относятся нормально. Впрочем, постоянно выслушивать от одногруппников жалобы на эту тему он уже устал. Возможно, ему повезло с приемными родителями, но это не значит, что они заменили ему настоящих. Он по-прежнему скучает по ним, даже часто просыпается от ноющей пустоте в области грудной клетки.

Эта пустота всегда с ним с того рокового дня, шестилетней давности. Он помнил его весь до мелочей, вплоть до погоды. Она была солнечной, яркой — слишком теплой для середины апреля. Солнце, будто полоска света в кромешной темноте, ворвалось в холодную морось дождей своими теплыми лучами и сделало этот день потрясающим.

Он отчетливо запомнил, что ждал возвращения родителей с нетерпением. Столько вопросов было на уме и столько всего хотелось им рассказать! Ведь он выполнил всю домашнюю работу, весь день получал хорошие отметки в школе и даже умудрился найти нового друга. Невероятно яркий день и множество эмоций заставили его светиться от счастья! Но позже все это сошло на нет, окрасилось в черно-белые тона и на несколько лет вперед перестало иметь для него вес.

Случилось это не сразу: сначала тетя Роза задержалась у них дома на несколько часов. Сэм часто спрашивал, почему мама и папа до сих пор не вернулись и когда же это случится. Тетя говорила, что они сегодня задержатся и даже не подавала виду, что волнуется. Тогда она не знала о том, что должно было случиться.

Потом приехал дядя Майк. Он выглядел так, словно на его глазах закончилась чья-то жизнь. Весь понурый, ссутулившийся и опустошенный, он постоял минуту перед порогом, затем вошел и опустился на кресло в гостиной так, будто боялся, что в эту самую секунду потеряет сознание. Его глаза ничего не выражали, черты лица пролегли, делая его старше своих лет. Сложенные на коленях руки тряслись, также как тряслась его нижняя губа.

Прежде чем объяснить, что произошло, он попросил тетю увести Сэма в другую комнату. Стоило ему увидеть обессиленного дядю, услышать его разбитый, измученный голос, как он начал волноваться. Потом, и только потом, когда они решились заговорить с ним о случившемся, все события этого дня померкли прямо на его глазах…

— Согласен, — бодрый голос, раздавшийся за спиной, вывел его из раздумий, — Они еще большие придурки, чем мы с тобой.

— И тебе с добрым утром, Ричи, — с сарказмом ответил Сэм.

— Не благодари, — мгновенно среагировал паренек, — Я всегда к твоим услугам, ты же знаешь.

Ричи подобрался к нему ближе всех за время пребывания в пансионе и даже стал считаться другом. Без этого энергичного паренька в чудной кепке, накинутой поверх копны кудрявых рыжих волос, стоящего в дверном проеме, ему пришлось бы туго. Они были соседями по комнате, только вот Ричи совсем не из этих мест: он родился в Канаде, оттуда семья и определила его в пансион.

— Как спалось? — Сэму не понравился вкрадчивый тон его голоса. Так начинают разговаривать только на щекотливые темы, боясь спугнуть собеседника своим напором, что вовсе не было характерно для Ричи.

— Нормально, — Сэм проглотил неприятный ком в горле, — А почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно стало, — он пожал плечами и сделал несколько шагов к своей койке, — Ребята сказали, ты во сне кричал и мешал всем заснуть полночи.

— Ребята?

— Ну, да, — он натянуто улыбнулся.

— А где ты сам пропадал?

— Я то? — он почесал за ухом, — Я тоже здесь спал, просто очень крепко и совсем ничего не слышал.

Ричи, как ни в чем не бывало, стал перебирать раскиданные по кровати вещи, сортируя их на группы. Обычно он так делал, когда нервничал перед экзаменами или важными тестами.

— Да хватит тебе уже, — Сэм толкнул его локтем в бок, — Вещи до сих пор не собрал, ничего не слышал, пришел под утро. Ночевал ты явно не здесь, давай колись уже.

— Да здесь я был, честно-честно, — запротестовал Ричи, оживленно жестикулируя, — Только слинял под утро на пару часов, в магазин перед отъездом забежал прикупить кое-чего…

Выходить за территорию пансиона, вообще-то было запрещено и за этим следовало наказание, но Ричи всегда был довольно проворным малым и мог запросто проскочить незамеченным. Охранники любили ночами поспать во время работы, поскольку знали, что побеги здесь явление редкое и практически никогда не происходящее. Детишки бизнесменов не станут пытаться слинять с пустыми карманами.

Ричи потуплено посмотрел себе под ноги и продолжил собираться, наблюдая за Сэмом из-под полуопущенных ресниц. Он проговорился совершенно случайно, и скорее всего, не собирался заводить эту тему.

— Я никому не расскажу, — сказал Сэм, — Не парься.

— Спасибо, дружище, — поблагодарил Ричи более живой интонацией, — Слушай, а у тебя же сегодня назначена встреча с директором?

— Если это можно так назвать…

Интересоваться откуда Ричи стало об этом известно, он не стал. Да и не было в этом никакого смысла, уже ни для кого не секрет, что произошло два дня назад у стен западного кампуса. Сэм рухнул обратно на кровать, ему совсем не хотелось думать об исходе этого события.

— Блин, непруха. Он сегодня злой как черт! — Ричи стал, как попало забрасывать свои вещи в чемодан, — Мой папаша успел вывести его из себя моим отъездом…

— Погоди, ты уезжаешь? — опешил Сэм.

— Я разве не сказал? — он прищурился, пытаясь вспомнить, и улыбнулся от уха до уха, — А, точно! В общем, мой отец вроде как договорился переправить меня учиться в Бостон, но это еще не точно, так что…

— И ты все это время молчал?! Это же невероятно! — Сэм улыбнулся. Скорее выдавил из себя улыбку, — Как ты смог убедить в этом отца?

Он понимал, что расставание с единственным другом сделает его жизнь в пансионе невыносимой, но далекой частицей сознания ощущал спокойствие за его будущее. Они много разговаривали о своих мечтах, осуществление которых было практически невозможно. В один из таких моментов Ричи сказал, что очень сильно хотел бы побывать в Бостоне. История Соединенных штатов всегда привлекала его, а стоило им сделать совместный проект «История в архитектуре или прогулка по улицам Бостона», как тот и вовсе всецело загорелся идеей побывать там.

Для состоятельной семьи это вовсе не проблема, но отношения с отцом не позволяли Ричи осуществить это, ведь тот был строгим и педантичным, а также сторонником идей, вроде: «Я знаю, где тебе будет лучше» и «Мы можем позволить себе обучение в Гарварде, к чему тебе сдался какой-то там Бостон?». А теперь, спустя два года, сложилось так, что Ричи будет жить и учиться именно там.

— Ума не приложу, как так вышло. Отец сказал, что в городе возросла цена с продажи акций или что-то в таком духе, неважно. Теперь ему стало выгодно сотрудничать с тамошними партнерами, и он готов переселить меня туда — он явно был счастлив, но кажется, испытывал вину перед Сэмом за такой внезапный поворот их беседы — Ну ты держись, может встреча не так плохо пройдет. Как-никак этот выскочка сам виноват, устроил здесь коллекторскую контору! Эх, круто ты его…

— Это неважно, — ответил Сэм, — Пройдет два-три дня и он обо всем забудет, начнет тусоваться в клубах и рисоваться побоями перед своими дружками. Скорее всего, даже расскажет, как здорово меня отделал перед всем университетом.

— Забей, — посоветовал Ричи — Главное мы с тобой знаем, что на тебе ни царапины, а у него сломанный нос и разбитая самооценка! Ну, ты подумай, разве мог он представить, что кто-то осмелится пойти против него?

Сэм невольно вспомнил, как его руки тогда сжались в кулаки в безуспешной попытке стерпеть и не вмешиваться в чужие дела.

— Да я и сам не мог такого представить, — признался он.

— Да не скромничай ты, это было очень сильно! Он после такого, небось, плачется кому-нибудь по телефону да позорится на всю школу!

Казалось, одна такая мысль будоражила в Ричи множество эмоций. Конечно, ведь он сам не раз получал нагоняя от Мэтта, о котором сейчас идет речь. Тот занимал в университете позицию школьного хулигана, задиравшего неудачников. Подобные «бандиты» часто мелькали в комедийных сериалах 2000-х годов, где являлись объектом вожделения девчонок и ненависти учителей, вызванной полным отсутствием у тех мозговых извилин.

На счет пункта про извилины все сходится, а вот физической силы у Мэтта не было совершенно, все дело во влиянии семьи. Стоило тому пригрозить кому-нибудь своим отцом, как все вокруг превращались в серых мышей и тихонько проходили мимо. Такой стандарт поведения всегда претил Сэму, но зачастую приходилось ему следовать. Однако иногда его терпение сходило на нет, из-за чего собственно и назначена его встреча с директором

— Может это и выглядело круто, — согласился он, — Однако наказание для меня придумают не менее «крутое».

Сэм нехотя поднялся и начал собираться. Он достал темно-синюю футболку, такого же цвета джинсы и дополнил свой образ белыми кроссовками Rebook. Не исключено, что сегодня наступит его последний день пребывания в пансионе, чему он несказанно рад. Единственную причину для волнения представляла перспектива напротив, остаться здесь и помогать горничным с приготовлениями к следующему семестру в качестве наказания.

У него оставалось всего полчаса перед тем, как его выставят перед комиссией неуравновешенным подростком и заставят сознаться в преступлении государственного уровня. Ведь он посмел напасть на самого влиятельного, белого и пушистого сына главы управления культурой города Денвер, после чего нагло оклеветать его при своих сообщниках! Жаль, что на самом деле все обстояло совершенно иначе. Ведь он ни на кого не нападал, не вступал в конфликт первым и сообщники это были вовсе не его…

Полостью собравшись, он попрощался с Ричи, надеясь, что не навсегда, и отправился сквозь прямые и светлые, без всяких излишков коридоры к кабинету директора. Он чуть потоптался перед ним и сделал глубокий вдох. «Главное держаться уверенно. Ты справишься» — немного наглого самообмана и наконец, выдох. Постучав в дверь, он просунул голову в открывшуюся щель и вошел с разрешения главы.

— Входи, вечный источник моих проблем, — директор, ожидаемо, был не в духе. Он опрыскивал окно стеклоочистителем и протирал сверху тряпкой. Его движения были резкими и дерганными, а рука напрягалась так, словно истинная цель процесса — выдавить стекло наружу, а не протереть его от пыли, — Входи и рассказывай, что за чертовщину ты там устроил.