Дальняя застава 2. Сокровище для царевны

Глава 21

— Где же Стефан? — Гвендолин нервно прохаживалась по комнате. С утра она облачилась в темный брючный костюм, невзирая на недоуменные взгляды служанки. Платья за прошедшие дни ужасно ей надоели. Казалось, будто она ходила в неудобных корсетах и путалась в юбках уже целую вечность.

Найрин сидела на диване рядом с напряженным Колином. Сегодня должна была состояться встреча с Лорканом, а уже вечером Гвен стоило отправиться к Дараю, чтоб сообщить исход переговоров с царем.

— С утра снова переполох, — произнесла Найрин, задумчиво перебирая ткань юбки. — Ты ничего не видела во сне?

— Нет, — Гвендолин отрицательно мотнула головой. — Мне не удалось нормально поспать. В голову лезли страшные мысли. Не знаешь, папа с армией далеко уже?

— По расчетам они должны встретиться с кхидеями через пару дней. Но прогноз делали до того как их Повелитель решил остановить продвижение на время.

Гвендолин вздохнула и подошла к окну. Взглянув на молодой сад, девушка беспокойно дернула плечом. Она отчаянно отталкивала от себя мысль, что все виденное ею станет реальностью. Сложившийся план казался очень простым в теории: стоит подобрать правильные слова, чтоб убедить Лоркана передать власть Стефану, затем подписать мирный договор с Дараем, ведь все войны заканчиваются мирными договорами, так почему бы не закончить эту как можно быстрее и без большого количества жертв. В случае положительного исхода событий все картины будущего, которые она видела: выжженная земля, разрушенный дворец, поле битвы и… ее смерть. Все это должно было в последствии остаться лишь воспоминаниями, но раньше ей никогда не удавалось изменить ход истории. Сколько она не предупреждала отца и братьев о том, что случится на охоте это всегда происходило. Правда, не всегда Гвен могла по нескольким секундам видения правильно понять происходящее, и увиденная картинка в окружающем контексте принимала совершенно другое значение.

Наконец, дверь распахнулась, и в комнату быстро вошел Стефан. Лицо его было обеспокоенным и неестественно бледным. При виде брата Гвендолин замерла, а Найрин и Колин подхватились со своих мест.

— У Лоркана срочное совещание с гонцом из Ласнии.

— Король что-то…

— Не знаю, Гвени, — отрезал брат. Он прошёл вперёд и тяжело опустился на диван, прикрыл глаза ладонью, выдохнув: — Я попробовал предварительно поговорить с царем сам.

На комнату опустилась гнетущая тишина. Гвендолин обеспокоенно переглянулась с Найрин. Женщина лишь нервно закусила губу, ожидая продолжения речи сына. Он не заставил ждать:

— Лоркан сразу перешёл к делу и спросил о сокровище. Мне пришлось сказать, что оно у меня, но что это за предмет я не признался. Он попросил меня и Колина присутствовать сейчас на встрече с посланниками Николаса Второго.

— А война? — Гвен сделала шаг ближе к Стефану, склонила голову, заглядывая ему в глаза: — Ты говорил ему что-то об условиях Повелителя кхидеев? Я ведь обещала ему, что сегодня дам хоть какой-то ответ.

— Говорил, — кивнул Стефан. Несколько секунд смотрел на сестру. А затем отвернулся: — Он хочет встретиться с ним. На тех условиях, которые назовет сам Лоркан. Только после прекращения военных действий он готов говорить о преемнике.

— А Дарай не готов говорить с Лорканом, — прошептала Гвендолин, опустив голову.

— Гвени, — вступил в разговор Колин. Его тон прозвучал неожиданно серьезно и взвешенно. Он нахмурил брови, как иногда это делала Найрин, и спросил: — Раз уж ты видела картины будущего и ты единственная из нас общалась и с царем, и с Повелителем, тогда и решать тебе. Как ты считаешь, кого из них будет проще убедить?

— Или стоит просто выждать немного времени…

— Нет, — Гвендолин резко перебила Стефана. — Ждать точно нельзя! У царства нет союзников, чтобы не думал Лоркан! И то, что произойдёт вскоре…

Девушка запнулась, опустила глаза, а потом и вовсе отвернулась от родственников, закусив костяшку указательного пальца. Найрин подалась вперед, положила руку на плечо дочери:

— Гвени, что еще ты видела? Ты ведь о чем-то не говоришь нам?

— Я не могу сказать… — не оборачиваясь, девушка упрямо мотнула головой, но через мгновение все же повернулась к матери: — Я видела смерти людей, и не хочу допустить, чтоб они воплотились в жизнь! И потому мне нужно поговорить с царем, срочно!

— Он не примет тебя сегодня, — покачал головой Стефан. — Но мы с Колином будем присутствовать на совещании, а после него попробуем снова поговорить с Лорканом. А тебе…

— Отправиться к кхидеям ни с чем? — Гвен издевательски изогнула бровь. Она даже постаралась, чтоб ее тон звучал насмешливо, хотя внутри закипала злость от бессилия.

— Нет, — отрезал Стефан. — К нему ты без меня тоже не отправишься. Придётся подождать. Полетим завтра, после разговора с царем.

— Но я же… — вскинулась было Гвен, но брат был непреклонен:

— За один день ничего не произойдёт. Его армия продвинется совсем незначительно. Война за одни сутки не закончится! Сегодня тебе запрещено покидать замок! Мы поедем к этому варвару как только обсудим все детали с Лорканом, нет смысла переливать из пустого в порожнее. Колин, идём, мы и так задержались!

Младший брат кинул на сестру извиняющийся взгляд и поспешил на выход из комнаты следом за Стефаном. Найрин проводила сыновей рассеянным взглядом и обернулась к дочери. На глаза Гвен навернулись злые слёзы. Она ведь понадеялась, что все можно будет решить так просто и быстро, но…

Гвендолин подошла к дивану и резко села на него. Уперла локти в колени, а лицом уткнулась в ладони, все еще пытаясь сдержать слезы. Она обещала Дараю вернуться на закате! Даже себе она не могла признаться в том отчего для неё было таким важным это обещание, и почему так отчаянно хотелось, чтоб он ждал ее. Внутри что-то подсказывало: будет ждать. А потом приходила пугающая мысль: а что он подумает, когда не дождётся?

— Гвени, — Найрин опустилась рядом на диванчик, обняла дочь за плечи и прижала к себе. Мама погладила дочь по голове, перебрала несколько прядей белых волос, а потом очень тихо спросила: — Гвен, те серые глаза и темные волосы, о которых ты говорила мне, принадлежат ведь не принцу Ласнии?

Гвендолин все-таки расплакалась…

— Ты рискуешь, Дарай, — раздраженно сказала Оливия. Мужчина даже ухмыльнулся от того, что принцесса в кои то веке не сумела скрыть свои эмоции.

— Неужели ты воспримешь это как оскорбление своей девичьей чести? — насмешливо фыркнул он, смотря в сторону гор: — Ты ведь боялась одной мысли, что нужно будет жить среди варваров.

— Но подобное решение граничит с оскорблением, — задумчиво произнесла девушка, рассматривая профиль кхидея, а потом подалась ближе: — Скажи, а эта девушка не могла просто прийти, чтоб узнать у тебя нужную информацию и доложить царю? Ты уверен, что она на твоей стороне?

Дарай скосил на собеседницу глаза, в которых отразилось нечто нехорошее. Рыжая быстро уловила перемену настроения и отступила на шаг, произнеся примирительно:

— Просто интересуюсь как твоя невеста.

— Можешь привыкать к статусу заложницы, — холодно ответил Дарай.

— То есть ты не шутишь? — Оливия никак не могла поверить в услышанное. — Сначала ты похитил меня и нарек своей невестой даже не о чем не спросив, а теперь вдруг передумал и решил отказаться от идеи жениться на принцессе Гриуса?

— Именно так. Ты не прошла испытательный срок, — пожал плечами кхидей, снова глянув на небо. Принцесса едва не задохнулась от возмущения:

— Что?! Ты сейчас говоришь мне, что я недостаточно хороша?

— Ты прекрасна, Оливия, — обезоруживающе произнёс Дарай, резко сбив с собеседницы пыл, но жестко закончил предложение: — Просто не для меня.

Установилось молчание. Принцесса, уязвленная такой резкой сменой настроения Повелителя кхидеев была сбита с толку. С одной стороны стоило порадоваться, что не придётся жить с варварами, а с другой… задетое женское самолюбие не давало спокойно смириться с фактом того, что мужчина просто передумал на ней жениться, тем более из-за часового разговора с какой-то безродной девчонкой.

Солнце быстро опускалось за горизонт. Землю накрыли сумерки. Оливия находилась рядом с Дараем и наблюдала за тем как он становился все более задумчивым и раздраженным с наступлением темноты.

— Так может, я все-таки была права и она просто приходила разведать обстановку? — язвительно фыркнула Оливия. Она поднялась и направилась за границу лагеря. Дарай на ее замечание ничего не ответил, лишь крепче стиснул пальцы, сжимающие рукоять кинжала.

Принцесса уже собиралась вернуться к лагерю, когда услышала приглушенный рык. Девушка испуганно замерла на месте и прислушалась.

— Аксай, стой тут! Ближе не надо, тебя ведь заметят, ты и так уже к самому лагерю дополз! Да, я сама! Все, побежала.

Оливия нахмурилась, но все еще не двинулась с места. Голос определенно был женским, молодым и звонким. Негромко затрещали ветки и зашелестела трава, ознаменовав легкие быстрые шажки. Через пять ударов сердца прямо навстречу Оливии из кустов выскочила миниатюрная девушка с белыми как снег волосами, заплетенными в два колоска. Она увидела Оливию и замерла, смотря на неё бирюзовыми глазами, такими светлыми и яркими, что казалось будто они светились в темноте.

— Ты… — выдохнула девушка, будто узнала Оливию.

— Ты, — подтвердила и свои догадки принцесса, скрестив руки на груди. Несколько минут девушки просто смотрели друг на друга, не зная что сказать. Затем Гвендолин нерешительно произнесла:

— Ты… Вы ведь принцесса Гриуса?

— Можешь обращаться на «ты», — поморщилась рыжая. Она показательно осмотрелась по сторонам, намекая, что они находятся не в царских палатах, а потом все же кивнула: — Да, меня зовут Оливия, я старшая дочь короля Гриуса. А ты Гвен?

— Да, — быстро закивала новоприбывшая. — Гвендолин. Я… в общем, я от царя… я его родственница.

— Ну и что ты тут высматриваешь? — тон принцессы все еще не предвещал ничего хорошего, а взгляд был придирчивым. Гвен постаралась успокоиться, приосанилась и спокойно ответила вопросом на вопрос:

— Ты ведь невеста Повелителя, так?

— Уже нет, — недовольно призналась Оливия. Гвендолин растерялась, но принцесса не дала ей ничего спросить, пояснив: — После недавнего разговора с одной родственницей царя Дарай решил, что в нашем браке нет надобности. Он еще не озвучил это официально. Ни для моего отца, ни для своих командиров. Но мне интересно, что же такого ты ему сказала?

Принцесса посмотрела на собеседницу надменным взглядом, а Гвендолин опустила голову, скрывая улыбку. Сейчас в лунном свете ее будущая невестка царевне не понравилась, хотя Оливия еще даже не догадывалась какое будущее ей уготовано.

Только в этот момент Гвен вдруг осознала, что именно ее смущало все это время: она видела разные картины будущего, такие как собственное убийство и одновременно картинку своего отъезда в другое государство. При этом она была уверена в том, что все ее видения сбываются.

Задумавшись, Гвендолин не отвечала принцессе дольше положенного, а когда подняла голову, уверенно и спокойно произнесла: