Благие намерения

–И что же мне теперь делать? Наоми скорее всего уже послала за мной своих людей.

–Я так не думаю, – Джимми самодовольно растянулся в кожаном кресле и продолжал, – Джарет скорее всего подарил тебе пару часов.

–Джарет? А при чем здесь он?

–Тебе никогда не казалось странным то, что обе главы синдикатов живы, а попытки устранить конкурента смехотворны? Ты думаешь, Джарет стал бы доверять серьезное дело всем подряд, учитывая, что Наоми хороший боец? И тебя не смутило ее поведение вчера вечером? Она ведь могла спокойно убить тебя и сбросить тело в любую сточную канаву, где его бы никогда не нашли.

–К чему ты клонишь? – я до конца отказывался верить в то, на что намекал Джимми.

–К тому, Монти Кеннет, что вы почти раскрыли тайну Уэйера-Мади́! Они держат в строжайшем секрете свои чувства, чтобы шишки синдикатов не перебили эту влюбленную парочку. Им не выгодно, чтобы пешки объединялись против короля.

–У них… роман? С чего ты взял?

–Я внимательно изучил все записи с камер наблюдения в тех местах, где вы с Джаретом любили пообщаться.

–А причем здесь я?

–При том, что никаких других записей я не нашел. Он не любит появляться на публике, особенно при камерах, – после секундной паузы Джимми продолжил свою мысль, – во время вашего предпоследнего разговора в кафе, когда ты его послал, Джарету несколько раз приходили сообщения от некоего "Lobelia Verinus". Ты мог заметить это имя в отражении его очков, когда он наклонял голову, чтобы ответить. Вопрос: кто это? Ответ лежит на поверхности. Lobelia erinus, или Лобе́лия длинночерешковая – многолетнее травянистое растение, ранее широко распространенное в декоративном садоводстве. Цветки у этого растения голубые, как и волосы Наоми. А на его чувства указывает буква "V". Если отбросить ударный слог "ri", мы получим слово "Venus", что переводится с латыни как "любовь".

–Но почему же тогда они посылают своих людей на бессмысленные войны?

–Как ты правильно заметил, участвует в основном молодняк, шестерки. Их не жалко. Умрет один, придут еще двое. Так что все это – для отвода глаз.

–Ладно, я тебя понял, давай вернемся к тому, что Джарет подарил мне пару часов. Объясни, о чем ты?

–Я на все 100 процентов уверен в том, что Наоми сперва пойдет к возлюбленному, чтобы доложить, что его друг чуть не убил ее. Ибо без одобрения, она не убьет тебя. А учитывая, что у вас с Джаретом последнее время натянутые отношения, он вполне может отменить мораторий на твою казнь.

–И что же, – каждое слово давалось с большим трудом, т.к. страх встал в глотке склизким липким комом, – мне делать?

–Ну, выхода два. Первый: ты спокойно дожидаешься Наоми со свитой; они увозят тебя в трущобы, чтобы никто не слышал твоих криков; пытают в течение продолжительного времени, вполне возможно несколькими устройствами сразу; и в конце отдают тебя на съедение крысам. Второй: ты сейчас же идешь домой и убиваешь себя сам, чтобы избежать дальнейших мучений.

Вдруг по экрану Eyephone-а пробежало короткое сообщение от Джарета: "Завтра. Готовься."

–Как видишь, босс дал тебе отсрочку в целый день. Радуйся.

–Я что, вслух прочитал?

–Ну… да, – неуверенный тон Джимми очень смутил меня, однако в свете последних событий вполне возможно, что я не заметил, как проговорил это сообщение, – слушай, я тебе больше не помощник. Ты вляпался в дерьмовую ситуацию, и тонуть вместе с тобой я не хочу. Прощай, – и Джимми исчез за входной дверью…

Добравшись до дома на ДеЛориане, попутно купив бутылку неплохого виски, я стал обдумывать пути разрешения этого конфликта.

"-Что следует сказать Джарету?

–Правду. Думаю, он поймет тебя… если ты по-прежнему его друг…

–А если нет?..

–Проведи последние часы жизни с тем, кому ты дорог.

–А разве я кому-то нужен?"

И как раз, когда я задал этот вопрос вселенной спирали, в дверь позвонили. Это была Кассандра…

–Привет, Кэс.

–Доброе утро. С тобой все в порядке?

–Да, а что?

–Ты обещался позвонить в клинику, но так этого и не сделал. Я… волновалась за тебя…

Более ничего не говоря, я обнял ее, и слезы проливным дождем покатились по ее белой отутюженной рубашке… Мы прошли в гостиную и сели на диван. Я укутался лицом в ее шелковые волосы и рыдал навзрыд. Невыносимая боль осознания скорой смерти сотрясала тело. Рука Кэс нежно, с любовью скользит по моей голове, а ее мелодичный голос успокаивает растерзанную душу…

–Я с тобой… Я всегда была с тобой… Не плачь… Я рядом… – повторяла она эти слова словно некое заклинание, которое должно было исцелить меня.

Не знаю, сколько прошло времени, однако скоро я успокоился, и мне стало в разы легче. И все благодаря Кассандре. Если бы не ее неожиданное появление, то я бы давно уже лежал в луже запекшейся крови, плавно растекающейся по ветхому паркету…

–Спасибо тебе…

–За что? – искренне удивилась Кэс.

–За то… за то, что благодаря тебе я вновь почувствовал, что кому-то нужен в этом мире…

–Монти, перестань! Зачем ты так угнетаешь себя? Ради чего мучаешься и страдаешь? Неужели ты не понимаешь, для того чтобы быть нужным и любимым необходимо сперва кого-то полюбить.

–Я, видимо, уже… – мои слова вызвали яркий милый румянец на ее аккуратных щечках.

–Ох, Монти…

Скромно приблизившись, она потянулась пухлыми губками ко мне. Я вдыхал аромат корицы. Такой сладкий и пряный он пьянил и окрылял. Рядом с Кассандрой мне хотелось петь. И плевать, что у меня нет ни голоса, ни слуха, в этот момент все это не играло роли. Ведь рядом с Кассандрой мне хотелось жить…

–Кэс, прости, но сегодня вечером меня уже не будет среди живых… Я вынужден убить себя, чтобы избежать еще большего наказания… – я вкратце изложил суть произошедшего и, зажмурившись, приготовился к тому, что она уйдет, даже не взглянув на меня в последний раз…

–Мон, – но она сидела, не шелохнувшись, – я согласна с Джимми, так будет лучше…

–Тогда… прощай?..

–Ну уж нет! Я не брошу тебя в такой момент! Я буду с тобой до конца! Пока смерть не разлучит нас…

Я поцеловал ее. Нежно и трепетно, как подросток, впервые пригласивший на свидание одноклассницу и решивший проводить ее до дома. От напряжения мои руки вспотели, а дыхание сбивалось и мешало единению со вселенной по имени Кассандра Сникет. Ее шелковые кудри мягко щекотали лицо, заставляя меня улыбаться.

–Я всегда, слышишь? Всегда буду с тобой. Вот, – ее рука скользнула по груди, – здесь…

–Кассандра, мне кажется, что я люблю… тебя, – приставив левую руку к виску, активировав режим дрели, я был готов уже закончить начатое, но грохот ломающейся двери прервал меня. Бестактно и грубо. Это был Джарет… В руках он сжимал пистолет, а лоб весь покрылся испариной…

–Монти! – крикнул он, – брось эту чертову дрель! – пистолет уставился на меня своим черным бездонным глазом. – Ты не понимаешь, что с тобой происходит! Позволь мне помочь!

–Помощь? Так ты это называешь? Нет уж, спасибо, без тебя справлюсь… – дрель начала разрывать кожу. Может показаться, что мне больно, однако это не так…

Выстрел. Быстрый. Громкий. Оглушающий… Джарет прострелил мою автоматизированную кисть, разнеся сверло и пальцы в металлические щепки, задев щеку… Капли крови с треском упали на пол. Комната наполнилась запахом оружейного пороха. Соседи даже не выглянули в коридор…

–Послушай! Умоляю, послушай меня, дружище! С твоей головой происходят странные вещи! Ты сегодня написал мне, что убедил Монти убить себя, подписавшись как Джимми Лок! Плюс я сейчас стоял за дверью и слышал весь твой монолог! С кем ты разговаривал? Ты же здесь один!

–Вообще то, здесь я, – подала голос Кассандра.

–Джарет, познакомься, это – Кассандра Сникет, – я жестом указал в сторону моей гостьи, – мы познакомились пару дней назад.

–Ты о ком?! Здесь кроме нас никого нет! Опомнись1

И Кэс начала еле заметно исчезать, становясь с каждой секундой прозрачнее… На ее лице читалось выражение чистейшего сожаления…

–Кэс… Нет… – слезы заволокли весь обзор, из-за чего я перестал что-либо видеть.

–Дружище, успокойся! Все будет хорошо! Мы сейчас же отправимся в "Asylum". Там работают лучшие врачи города. Они быстро поставят тебя на ноги! Только прошу, без глупостей! Хорошо?

–Хорошо…

Я слепо уставился в пол, ничего не понимая и не осознавая…

"Вся последняя неделя – вымысел, пустышка, сон…"

28.02.2318г

"Я лежу на больничной койке в одноместной палате, рядом стоит капельница с каким-то труднопроизносимым лекарством, а тело мое сковывает смирительная рубашка… Стены обиты чем-то мягким… Вкус безумия до сих пор не играет на моих губах…"