Осколки тьмы

Глава 7. Переходная, из-под молний в сугробы

С тех пор, как Альрайен ушел, мы разбили на полянке временный лагерь, приготовили еду и пообедали. Теперь остается только ждать его возвращения. Присаживаясь рядом с удивительно несчастным на вид Последователем Света, интересуюсь:

— Как ты?

— Нормально, — отзывается Лой с таким вздохом, что сразу понятно — он лжет.

— Ты сильно испугался Пустоты? — заботливо спрашиваю, надеясь разговорить и тем самым немного ослабить напряжение, в котором он находится в последние дни.

Лой странно посматривает на меня, чуть качает головой и вновь опускает глаза, тихо поясняя:

— Нас готовили к встрече с тьмой. Появление Пустоты оказалось неожиданным. Но дело не в этом. В тот момент я смирился со своей смертью. — Вдруг поднимая на меня горящий осуждением взгляд, восклицает: — Но нас спасла Первозданная Тьма! Я, тот, кто боролся за свет, был спасен самим злом! Это несправедливо. И вы… вы тоже использовали тьму! Ты ведь мне обещала!

— А ты посмотри на это с другой стороны. Ты ведь понимаешь, что такое Пустота. Тьма ее остановила, не посягнув на этот мир. Спаслись не только мы, спаслись… да все спаслись, Лой!

— Может быть… но как ты могла после всего общаться с тем чудовищем!

— И ты туда же?! — злюсь я. И зачем только беспокоюсь об этом неблагодарном мальчишке?! — Тэан всех спас!

— Но если само спасение пришло со стороны зла…

— Ты бы предпочел умереть?

— Да! — сжимая кулаки, Лой твердо смотрит мне в глаза.

— Произошло сражение между Тьмой и Пустотой. Как думаешь, что хуже? Пустота? Или, быть может, все-таки Тьма? — Я задаю нечестный вопрос и, наверное, в корне неправильный, но это помогает утихомирить Лоя. Голова охотника никнет, он опускает взгляд и смотрит на свои руки, по-прежнему сжатые в кулаки.

— Я не знаю…

Очень хочется спросить, где же был Первозданный Свет, когда Вселенная чуть не перестала существовать, но я стараюсь успокоиться и молчу. Впрочем, разговаривать с Лоем больше нет никакого желания. Поднимаюсь на ноги, намереваясь немного размяться.

— Стас! — зову я. — Не желаешь устроить тренировку, как в старые-добрые времена?

— С радостью!

Небольшое дружеское сражение помогает снять напряжение и выплеснуть излишние эмоции, способные привести к неуместной ссоре. Осуждение, с которым относятся ко мне, нескрываемая осторожность, с которой относятся к Тэану, — все это раздражает и требует выхода эмоций, чтобы я вдруг не сорвалась в самый неподходящий момент.

Тренировка утомляет тело и помогает привести мысли в порядок и даже заметно поднимает настроение. После столь приятной, но утомительной разминки хочу освежиться, а потому отправляюсь к маленькому озерцу, обнаруженному нами в процессе сбора хвороста для костра. Уже завидя впереди берег, слышу голоса и машинально замедляю шаг, стараясь двигаться как можно тише.

— Почему ты постоянно начинаешь говорить о тьме? — скорее с досадой, чем с недовольством спрашивает Терран. Они вместе с Линой сидят на траве у самой кромки воды. — Неужели со мной больше не о чем поговорить?

Я растерянно останавливаюсь, не решаясь продолжить путь к озеру и тем самым нарушить их уединение. В то же время повернуть назад тоже не могу, опасаясь, что меня заметят. Поэтому прячусь за деревом, полностью скрывающим меня от глаз друзей, и прислушиваюсь к разговору.

— Просто я беспокоюсь о тебе, — говорит Лина.

— Мне приятно, что ты беспокоишься обо мне, но это совершенно не тот случай, когда нужно беспокоиться. Могу повторить еще раз. Я чувствую, что тьма не причинит нам вреда. Разве ты не чувствуешь, насколько она родная, насколько близка нам? Так что вся опасность, о которой вы говорите — вздор! Но даже если так… я не боюсь потерять себя. Если это все-таки произойдет, то… почему бы не развлечься напоследок?

— И что в твоем понимании значит «развлечься»? — заранее не ожидая услышать ничего хорошего в ответ, интересуется Лина.

— Это значит — делать все, что пожелаешь. Но я ведь вижу, что тебе этот разговор неприятен. Лина, я не хочу тебя расстраивать. — Терран чуть наклоняется и, обхватывая подругу за талию, притягивает к себе. Та растерянно позволяет себя поцеловать.

Так, это уже лишнее! Пора отсюда выбираться. Начиная паниковать и чувствуя укол совести из-за того, что не только подслушала разговор, но и увидела, что мне не полагается, я делаю несколько шагов назад. Однако, как часто бывает в таких ситуациях, по закону подлости, под ногу мне попадается веточка, издающая тихий хруст.

Лина резко отстраняется от Террана. Высвобождаясь из объятий, вскакивает на ноги. Я же делаю единственное возможное в данном случае — шагаю вперед, притворяясь, будто подошла только что и ничего не успела ни услышать, ни увидеть. При виде меня Лина ведет себя странным образом и с радостным воплем кидается ко мне:

— Алиса! Ты решила искупаться?

Терран, не желая подниматься, продолжает сидеть на берегу и смотрит на меня с неодобрением. Но Лина, пока тот не может видеть выражение ее лица, бросает на меня умоляющий о помощи взгляд.

— Да, мы со Стасом устроили небольшую тренировку, хочу теперь освежиться, — спешу подтвердить.

Подруга с благодарностью улыбается:

— Тогда устроим женскую купальню?

Улавливая ход ее мыслей, я улыбаюсь и с невинным видом обращаюсь к Террану:

— Ты ведь не собираешься подглядывать за девушками?

— Почему же? — усмехается он, явно недовольный моим появлением. — Не хочу лишаться столь увлекательного зрелища!

— Терран, — подруга награждает его строгим взглядом, — пожалуйста, мы хотим по-настоящему искупаться, а не просто поплескаться на берегу. Ведь мы больше не можем посетить ни одно людское поселение!

— Хорошо, уговорили, — поднимаясь на ноги с показным вздохом, Терран все-таки покидает наше общество и отправляется обратно к облюбованной полянке.

Снимаем с себя одежду. Нижнее белье оставляем на тот случай, если Терран недостаточно честен и притаился где-то поблизости. Входим в воду. Приятная прохлада остужает разгоряченное после тренировки тело, наполняя свежестью и ощущением легкости. Желая полностью окунуться в эти восхитительные ощущения, я делаю еще несколько шагов и ныряю, на несколько секунд скрываясь под водой с головой.

— Давай, кто быстрей до середины озера! — предлагает Лина и, ныряя вслед за мной, плывет к указанному месту.

Соревноваться особо не хочется, но и проигрывать — тоже, поэтому я поддаюсь на провокацию и делаю рывок, нагоняя подругу.

Мы плывем почти наравне, наслаждаясь скоростью и бурлящей от наших движений водой, однако, утомленная приятной, но все же непростой тренировкой, я прихожу к условному финишу чуть позже.

Признавая поражение, откидываюсь на спину и блаженно расслабляюсь, позволяя воде держать меня на плаву. Здесь, посреди озера, в тишине, прерываемой лишь всплесками воды, спокойно и хорошо.

Водоем совсем небольшой, но правильной круглой формы. Деревья красиво прилегают к его берегам, ровной линией окружая нас со всех сторон. Чистое голубое небо временами разрывают всполохи молний, но я к ним настолько привыкла, что, не будь их, мне стало бы их не хватать. Фиолетовые змейки, ярко выделяющиеся на фоне бледного неба, добавляют в атмосферу умиротворенного блаженства капельку восторга.

— А ведь ты меня спасла, — вдруг признается Лина, прерывая мои ленивые размышления.

— Ты о чем? — удивляюсь.

— О твоем появлении. И на середину озера выбраться я предложила не случайно. Хотелось поговорить с тобой наедине.

Я скашиваю глаза на Лину и обнаруживаю, что подруга выглядит не очень-то счастливо. Странно, мне чудится, купание в озере может поднять любое настроение, но Лина явно растеряна и, пожалуй, немного расстроена.

— Что-то случилось?

— Да… — неуверенно подтверждает подруга. Молчит недолго, чтобы собраться с мыслями, и говорит: — Когда ты появилась, Терран меня поцеловал! А я… я так испугалась. Я даже не знаю, что теперь делать, но мне не хотелось его обижать.

— Мне казалось, он тебе нравится.

— С чего ты взяла?

— Например, с того, как вы вели себя в тот день… в таверне, помнишь? Когда мы развлекались, выпустив тьму.

— Вот именно, в тот день! Тогда все казалось намного проще, а потом мы чуть не убили студентов, и я одумалась.

— Одумалась, Лина? О чем ты? Околдованные тьмой, мы всегда делали то, чего хотели сами. Да, мы уже не понимали, что можно делать, а что нельзя. Потому позволяли себе все, что заблагорассудится, но ведь в некоторой степени все было по нашей собственной воле.

— Ты права, но именно поэтому поведение Террана мне казалось нормальным и привлекательным, а теперь, когда я знаю, что он так наплевательски относится к другим людям, я… запуталась.

— Но я видела, как ты на него смотришь…

— Хорошо! Да! — восклицает Лина, не давая мне договорить. — Да, он мне нравится! Но я просто не могу смириться с полным отсутствием у него морали.

— А знаешь, ведь не все потеряно. Ты ему небезразлична, и твою жизнь он ценит, в отличие от жизни остальных людей, которые, в принципе, нам неизвестны. Так что я думаю, не все потеряно. Да и скоро мы наконец избавимся от тьмы! Тогда Терран будет свободен и станет самим собой.

Честно говоря, я не совсем уверена, что Терран сможет стать самим собой. Слишком сильно тьма разъела его личность, слишком глубоко в душу пробралась. Что будет с ним, когда тьма уйдет? Не почувствует ли он пустоту внутри себя? После стольких лет… Станет ли Терран таким, каким был раньше, или с исчезновением тьмы его не покинут посеянные ею ростки? Но в любом случае для всех остальных он станет неопасен. И это главное. А свои размышления, которые вполне могут быть ошибочны, я оставляю при себе.

— В самом деле, мы ведь уже совсем близко к своей цели, — улыбается Лина. — Думаешь, общение со мной пойдет ему на пользу?

— Думаю, да. Это должно помочь ему смягчиться и отвлечься от жестоких развлечений.

Еще немного поплавав, мы возвращаемся к лагерю и радостно замечаем, что Стас уже приготовил ужин.

Без Альрайена, в случае опасности готового проснуться благодаря бдительному ветру, приходится устроить ночное дежурство. Время распределяем примерно поровну между всеми. Почти. Лою дежурить не позволяем, ссылаясь на его бледный и несчастный вид, на что парень сразу же возражает, бесцеремонно указывая на бледность Лины.

— У меня такая кожа от рождения, — парирует подруга. — Аристократично, не правда ли? — Впрочем, сразу смущается, вспоминая, что в этом мире аристократами считаются лишь аллиры.

— И, по-моему, она очень даже счастлива, — заявляет Терран, сидящий рядом с подругой, а теперь и обнимающий ее за плечи. Лина улыбается ему в ответ, почти искренне. Наверное, только я и Стас, если бы друг внимательно смотрел на Лину, можем заметить проскальзывающее на ее лице сомнение.

Лой обиженно сопит, но все-таки сдается. Только бурчит перед тем, как лечь спать:

— Зато высплюсь лучше вас всех.

Какой же он все-таки ребенок!

Несмотря на то, что мы в некотором роде Лою доверяем, оставить его на ночное дежурство все-таки не можем. Он и без того постоянно борется с собой и своими принципами, заставляя себя не обращать внимания на то, что мы носим в себе тьму, а порой даже используем ее. К тому же, он очень недоволен нашим сражением с Пустотой, предпочитая, видимо, героически погибнуть. Нет, все-таки лучше не рисковать.