Жена на продажу, таверна на сдачу

Было очень тепло, и дом немного просох от весенней сырости. Промозглый холод исчез.

— Ну, давай попросим шкаф помочь нам приготовиться к празднику?

Если честно, я не была уверена, что получится.

Сил не было воображать нечто вкусное.

Пиво? Ну, что я могла подумать о пиве.

Только то, что нам его нужно много. И самого лучшего. Крафтового. Можно в нарядных деревянных бочонках. Тягучего, густого, желтого, как самый дорогой янтарь.

Я меланхолично представила, как оно льется тугой струей в кружку. Как вскипает большими пузырями шапка пены. Как запах хлеба бьет в ноздри. И ощутила на языке сладковато-горький вкус этого холодного напитка…

Шкаф пахнул холодом, оповещая, что мой заказ исполнен.

Я открыла дверцу и охнула.

Из холодильника, словно его что-то подпирал сзади, высунулся холодный бочонок.

Мы с Карлом его подхватили, и на его месте тотчас появился еще один, лакированный и блестящий капельками конденсата. Словно любопытный поросенок.

— О, получилось! — в полном восторге вскричал Карл, помогая мне извлекать нашу добычу из шкафчика.

— Вот же дела! — поразилась я, вытаскивая третий бочонок. — Да сколько их там?! Я не переборщила ли с желаниями?! А вдруг их там тысяча, и мы шкаф не сможем закрыть? А куда эти поставим?!

Но Карл не разделял моего ужаса.

— В погреб, — весело ответил он. — Погреб-то пустой! И там холодно, как в животе у лягушки. И бочонков вышло не так уж много. Кажется, вот и все.

Все — это десять штук. Десять бочонков по десять литров.

И большая глянцевая открытка, привязанная к последнему бочонку.

«Лучшему работнику месяца!» — гласила надпись на ней.

Значит, шкафчик поощряет тех, кто не просто лопает его дары, но и работает как следует… Может, поэтому он и не работает у папаши Якобса? Тот работать-то не очень любит, спит да пьет.

Я перевела дух и закрыла дверцы шкафчика.

— Значит, теперь поросят, — неуверенно произнесла я. — На угощение.

— Самое свежее и сочное мясо! — крикнул Карл, откатывая бочонок с пивом в сторону погреба.

— Много-много хорошего, свежего жирного мяса, — повторила я за ним послушно. — Мы же будем мариновать его?

— Чего? — переспросил Карл.

Я уже начала привыкать к его простодушным «чего».

— Ну, соус, — в мыслях промелькнула бутылочка с алым соусом, специи, облако перца, отблеск огня — все, как в рекламе. — Майонез, лук?

— Чего?

В голове у меня был хаос.

Я хотела заказать всего и побольше, сразу же все! Но понимала, что так можно и испортить холодильник. Или он вывалит такую кулебяку, которая окажется плотоядным монстром и будет гоняться за нами с топором.

Так что я взяла себя в руки и представила мясной ряд с кусками свежего мяса. Товар лицом, так сказать!

Шкафчик исполнил в точности.

Как только я открыла его дверцы, оттуда беспардонно высунулась транспортная лента. И с нее на меня поползли куски мяса!

Как разделанные бескостные поросячьи окорока, как вполне себе и взрослые полутуши! С ребрами, шкурой и синими ветеринарными печатями!

— Помогите! — нервно взвизгнула я, стараясь удержать мясо.

Разумеется, могла б не стараться.

Все это полетело на пол.

— Мой чистый пол! — негодуя, заверещала я. Но мясо валилось и валилось. Некоторое было целомудренно завернуто в полиэтиленовые мешочки.

А вот Карла ничего не смутило.

— О-о-о, — только и смог пробормотать он, сжимая руки на груди и глядя, как неслыханное сокровище валится само нам в руки.

И в финале этого чудовищного мясопада холодильник выдавил из себя сиротливый пакетик майонеза и иссяк.

— Здорово! — восхитился Карл. — А это зачем?

Он двумя пальцами поднял майонез.

— Это… если мы захотим мариновать мясо перед жаркой, — расплывчато пояснила я. — Такой соус.

— Я могу попробовать нарезать мясо кусками и полить этим соусом, — неуверенно заметил Карл. — Добавлю перца, соли и лука, и получится отменно, думаю.

Я кивнула.

— Так и сделаем. Но вот весь пол заляпало…

— Да мы все отмоем, не переживай!

— А где мы это все хранить будем?!

— Ну в погребе же! Рядом с пивом. Там можно насмерть замерзнуть, если остаться на ночь. К тому же, этого не так уж и много. Вот эту грудинку, например, да под пиво, Бъёрн съест один.

— Но это все, — произнесла я, оглядываясь, — надо срочно убрать! Иначе испортится.

— Зачем же все? — удивился Карл. — Кое-что можно сварить прямо сейчас.

Я застонала.

— Если б ты знал, как я устала! Я помыться хотела, я…

— Так иди, отдохни, — миролюбиво предложил Карл. — Правда, иди. А я сам все это разберу, разрежу и замариную.

— Ты справишься? — убито спросила я. Но на самом деле мне уже страсть как хотелось убежать и позабыть все проблемы и трудности, связанные с этим мясом!

— Конечно, — воодушевленно ответил Карл. — Разделаю, унесу. Еще и на утро поставлю варить, если ты не против.

— Я не против.

Каюсь — я малодушно сбежала и оставила его одного расхлебывать ситуацию.

Вода в купальне уже немного поостыла. Но я все равно залезла в нее с удовольствием, и со вздохом облегчения откинулась на бортик бадьи.

Впервые за долгое время я глянула на себя в зеркало — здесь, в постирочной, был небольшой осколок. Наверное, остался от матушки Карла.

Признаться, мне было даже любопытно, как я сейчас выгляжу.

Оказалось, ничего так.

У меня было свежее, но уставшее лицо молодой девушки лет двадцати. Светлые роскошные волосы, чуть вьющиеся, пышные и пушистые. Светлые большие глаза, чуть вздернутый аккуратный носик, розовые губы.

— Симпатичная, — задумчиво заметила я. — И как же угораздило тебя выскочить замуж за этого… работорговца?! Значит, вот я какая теперь…

Я с удовольствием вымылась, потерла щеткой уставшее тело. Вымыла, прополоскала и вычесала волосы. Натруженные руки отпарила в воде, вычистила ногти.

Стало как будто легче.

Полотенца, к сожалению, не было. Так что пришлось надевать рубашку на мокрое тело.

Впрочем, мне было уже все равно. Глаза слипались.

Напоследок я все равно зашла на кухню, посмотреть, как там Карл.

Он и правда почти управился.

На плите булькало, закипая, мясо. Ребрышки и косточки.

На столе в огромном чане лежало то, что Карл срезал, но еще не унес. Хорошие, сочные, свежие куски свинины и телятины вперемежку. Карл обмыл их, присыпал солью и накрошил туда лука.

Сам он насвистывал и вытирал пол. Кажется, ему всю ночь предстоит с этим возиться. Но он был так рад, что на его лице и тени усталости не было.

— Спокойной ночи, Адель! — сказал он. — Иди, отдыхай! Завтра будет новый день.

***

Утром я надела чистое, стираное вчера платье, застелила свой тюфяк свежей простыней.

В комнатке сразу запахло весной, свежим ветром.

Повязывая косынку, надев фартук, я пошла на кухню. Там уже вовсю горел очаг. На печи стоял наш верный, самый большой котел, в нем закипало масло. А Карл, выловив из бульона мясо, срезал мякоть с костей на огромном блюде.

— Чем удивим сегодня наших посетителей? — с готовностью спросил он.

Я пожала плечами.

— У нас есть мясо и картофель. Есть травы и овощи. Думаю, сделаем жаркое?

— С такими кусищами можно и по пять медных за миску брать! — важно заявил Карл, демонстрируя мне кусок мяса с жирком.

— Вполне, — ответила я. — Порция будет сытная, вкусная.

Вдвоем мы спешно начистили полмешка картофеля, целую огромную миску лука и морковки, пока прогорали дрова.

Жар в печи был совсем небольшой.

Нашему блюду предстояло тушиться на медленном огне в собственном соку.

В разогретом масле я чуть обжарила куски мяса, чтоб они покрылись золотистой корочкой. Туда же, к мясу, отправила черный перец, немного душистых трав, лавровый лист и совсем чуть-чуть паприки.

Больше приправ, к сожалению, в припасах папаши Якобса не нашлось.

Карл крупно порезал сочный, громко хрупающий под ножом лук, яркую оранжевую морковь.

И когда мясо обжарилось, он ссыпал в кипящее масло, в душистый пар, нарезанные овощи.

От мяса пошел соблазнительный аромат; масло кипело, окрашивая в красивый золотистый цвет сочный лук.

Я мешала и мешала мясо деревянной ложкой на длинной ручке, чтоб оно не пригорало. А Карл торопливо резал картофель на куски, громко стуча ножом по разделочной доске.

Перед тем, как засыпать картофель в котел, я присолила мясо и снова перемешала.

Жирок на нем хорошо обжарился, притушился, так, что слюнки текли. Так и хотелось срезать зажарку и поскорее ее съесть!

Туда же, в тушащиеся овощи, я налила немного густого мясного бульона, и он вскипел жирными пузырями. А Карл всыпал картофель, распределил его равномерно ложкой, и накрыл варево крышкой.

— Подкинь-ка дровишек, Карл! — велела я. — Пусть огонь чуть жарче разгорится!

За окном меж тем громыхнул гром, в окна застучал сильный дождь.

— Ну и гроза! — обрадованно вскричал Карл, глядя на непогоду. — Ну, теперь точно папаша приедет на пару дней позже! Он как раз должен был доехать до подножия гор, а там постоялый двор.

— Это да, — согласилась я. — Он задержится, конечно… Но не отпугнет ли ливень наших посетителей?

— Да вот еще, — фыркнул Карл. — Все равно притопают. Здесь пересидят, переждут непогоду. Покурят, поговорят. И купят у нас побольше еды!

— Ох, Карл, — я вдруг ощутила ужасное волнение. — А музыканты?! Я совсем про них забыла! Нам бы музыкантов позвать!

— Об этом спросим у Бъёрна, — ответил Карл. — Он тут в округе всех знает. Посулим им выпивку и бесплатную еду, они и примчатся!

— Да, да, — пробормотала я, все еще волнуясь.

Потушив некоторое время картофель, я открыла крышку. Картошка лежала белая, чуть прозрачная.

— Почти готово! — крикнула я Карлу. — Давай остальной бульон!

Я посолила картошку и тщательно перемешала ее с мясом. Несколько зубцов чеснока, мелко изрубленных ножом, кинула в лениво кипящее варево, и Карл долил мясного бульона с золотистыми кружками жира.

Варево вскипело.

Лениво, лопая большие жирные пузыри.

Держу пари, такого сытного блюда лесорубы и угольщики давно не пробовали!

— Ах, вкуснотища! — воскликнул Карл. — Как чесноком пахнет! Люблю чеснок.

— Можно и томатов немного добавить, для красоты, — сказала я. — Давай, выбери получше, да ошпарь-ка их кипятком и сними шкурку!

И помидоры тоже отправились в котел, в наваристую подливку, в которой разваривались кусочки картофеля. Не жаркое — мечта!

Бъёрн явился первым.

Он скинул у порога обычную порцию дров — нам в оплату, — стряхнул воду со шляпы, с широких плеч, и потянул воздух широкими ноздрями. Притом так жадно, что мне уже сразу захотелось взять с него оплату.

«Эй! Ты столько вынюхал, что мог бы уже досыта наесться!» — хотела крикнуть я.

Но, разумеется, ничего такого не сказала.

Вместо этого я щедро налила ему горячего жаркого, последила, чтоб в миске было достаточно кусков мяса, и поспешила ему принести.

Увидев в своей тарелке такое, Бъёрн так и замер.

Брови его покарабкались на лоб и заблудились где-то на линии роста волос.

Глаза чуть не выкатились прям в горячее варево.

«Эй ты, зрачки обожжешь!» — чуть не крикнула я. Но промолчала.