Бабушки на выданье, или История о потерянном времени

– Да, ба, помню. Он потом сразу заплатил. Точно, классный сериал!

– Что за бабы, киношку обсуждают?! Вам бы сейчас бояться, рыдать!

– Не умею! – Галина Алексеевна почувствовала, что сейчас она взорвётся от бешенства. Но потом успокоилась, подумав, что не тот полигон для взрывов. Надо было быть похитрее.

– Смс – это прошлый век. Слушайте, неохота мне тут сидеть, билеты уже куплены на вечерний рейс на самолёт, пропадут. Я не богатая тётенька, на другие денег нету. Короче, пацаны, запись делаете и отсылаете, понятно? Правда я слёзно так просить не могу, как та мадам из кино…

– Вы постарайтесь, уважаемая!

– Ладно, давайте! Попробую слёзно. Можете и получится. Вы можете сначала со своим боссом проконсультироваться. Давайте, быстрей. В туалет хочу.

Детины отошли в сторону и зашушукались. Она не слышала их разговор, но поняла, что им идея с видео нравится. Они кому-то позвонили. Потом один из них подошёл и сказал.

– Короче, согласны. Но мы вас развязывать не будем.

– Хорошо, мне и так удобно. Но вы не только меня снимайте, девочку снимайте тоже, стены, чтобы видели в каких кошмарных условиях мы здесь находимся-а-а-а. Выпустите меня отсюда-а-а! Быстрей! У меня начинается клаустрофобия! – вдруг закричала она и застучала ногами по полу, вернее по мусору, почти земле. Проверяя при этом прочность стула и верёвок. Всё оказалось прочнее некуда. «Блин, фиг развяжешься. Ладно, всё равно что-нибудь придумаю!»

– Вы чё хулиганите, уважаемая?!

– Репетирую!

Василиса, наблюдая за этим концертом чуть не засмеялась. Бабуля играла хорошо, главное не переиграть.

– Всё, можно говорить? – спросила она у амбала, который направил на неё свой телефон и начал запись. Он кивнул.

И Галина Алексеевна начала, иногда даже кое-где всхлипывала, особенно на фразе «мало ли что». Получалось гармонично и натурально:

– Георгий Борисович, согласитесь, сделайте всё что они просят. Мало ли что! Мы с Василисой надеемся на вас, если мало ли что, мы верим в вас и передайте Нине Романовне мою к ней любовь и уважение, мало ли что. Соглашайтесь на всё, отдайте всё, что просят! Мало ли что! Мало ли что! И Володьке скажите, что он мне очень понравился, мало ли что! Вы знаете, что у меня клаустрофобия, прощайте, мало ли что! Я очень люблю лес! Мало ли что!

Амбал нажал на стоп и сказал:

– Всё! Снято!

Потом они пересмотрели запись и отправили её на проверку своему босу, и видимо, получив «добро», скинули Георгию.

***

Георгий Борисович проснулся в прекрасном настроении. Прямо камень с души. Теперь она всё знает.

– Вовка, завтракать!

– Я уже здесь, па, на кухне!

– Отлично! Который час? Ого, уже почти десять! Вчерашние посиделки виноваты. Ничего. Сегодня выходной и будем все дома. Француа где? Пусть приезжает к нам сюда, хорошо? Звони, а то мой разрядился. А может завтракать здесь не будем, а все вместе у бабушки?

– Не терпится с Галиной Алексеевной встретиться? Пошли, уважу старика.

– Я тебе сейчас дам, старика!

Смеясь и перебрасываясь словами, они пошли к бабушке. Дом был открыт, в их деревне никто не воровал, и двери никто никогда не закрывал, но бабушки не было дома. Дом был пустой.

– Что-то мне это не нравится.

– Пап, не расстраивайся. Может в лес пошли погулять?

– Какой лес?! Она терпеть не может лес! Звони бабушке, но не пугай. Спроси, как дела, как будто завтракать мы к ней собрались. Давай, сынок.

Он отошёл в сторону. Тревожное чувство всё сильнее заполняло его. Ну, подумаешь, ушла. И что? Гуляют где-нибудь.

– Па, бабушка сказала, что рано утром уехала по делам в город. Скоро вернётся. Девочки ещё спали.

– Девочки спали, потом проснулись. Пойдём в дом.

Они вошли в дом, он поднялся наверх в её комнату и не обнаружил в шкафу её джинсы и свитер. Стоп. Ушла, когда было на улице свежо. Это значит часа два-три.

– Где мой телефон? Домой, быстро!

На максимальной скорости они прибежали домой, Георгий подключил свой разряженный телефон. Сначала он увидел смс, в котором сообщалось, что похищены его близкие люди. Если будет всё хорошо, их вернут. Но он должен отдать им документы на этот особняк и подписать отказ. Потом он увидел видео с Галиной Алексеевной. Сначала он просмотрел его сам, потом позвал Владимира.

– Что-то здесь не так. Прикалывается, что ли?

– Папа, твоя избранница очень умная женщина, которая не растеряется ни в коей мере нигде. От этого и будем плясать. Переключи скорость. Ты знаешь её лучше. Ищи несоответствие текста с реальностью. Что она говорит? Меня полюбила? Нет. Что говорит, «мало ли что»? Дальше, «люблю лес»? Ты говорил, что она его терпеть не может. И опять «мало ли что». Посчитай сколько раз в тексте попадается эта фраза. Папа, думай! Потом пострадаешь! У неё разве есть «клаустрофобия»? Мало ли что.

– Точно! Мало ли что! Ты супер!

Он взял из сейфа пистолеты и патроны. Сунул один сыну:

– Держи, на всякий случай. Надеюсь, помнишь мои уроки.

– А то! Ножи возьми!

– Какие?

– Все. Метательные тоже.

Они переоделись в сою камуфляжку. Георгий Борисович опасался, что за домом могут следить и поэтому решили идти по-тихому через лес, через задний двор, благо высокая трава и густой кустарник позволяли пройти к самому лесу вполне незаметно.

– Внимательно смотри, чтобы не было хвоста. Всё, отключаем связь.

– Так мы куда, ты знаешь?

– Знаю. Я тебе сейчас покажу это «мало ли что».

***

Галине Алексеевне надоело сидеть сиднем, буквально. Она стала петь на русском языке «Летят утки». Это было нудно, тоскливо и тошнотворно. Особенно ей «удавались» высокие ноты. «Племяннички» вышли на улицу, не выдержав музыкальной пытки. Их песня просто достала. Этого и добивалась Галина Алексеевна. «Однако. Не думала, что у этих «бандюков», как сказала бы моя бабушка, такой тонкий музыкальный слух.» За все время пребывания в плену, ей не удалось перекинуться с внучкой ни одним словечком:

– Василиса, комон са ва (как дела на фран.)? – спросила она её по-французски, чтобы амбалы, если и услышат, то не поймут.

– Сава, бьен (хорошо), – ответила девочка тоже по- французски. – Я тут чуть не рассмеялась. Лихо ты их.

– Радоваться пока нечему, – продолжала Галина Алексеевна. – Надо будет быть начеку. Поняла, смотри на меня чаще. Я намекну, поймёшь. Что-то наши спасители задерживаются.

– Хорошо. Не волнуйся, будет, что одноклассникам рассказать.

– Если тебе разрешат это рассказать.

Бандиты зашли в комнату. И стали перед Галиной Алексеевной.

– Что-то он не спешит к вам на помощь, ваш чел, – нагловато начал лупоглазый. Что он лупоглазый можно было понять даже сквозь прорези маски.

– Не хамите, молодой человек. Посмотрите, он смс прочитал? Видео видел? Посмотри!

– Да всё он видел и читал, – нехотя ответил «молодой человек».

– Значит, ждём, будем ждать дальше. Может, он раздумывает, нужны мы ему или эта хата дороже ему, чем, мы! – и она глазами обвела все это обшарпанное помещение. – Кстати, а это мы где? Сейчас вроде так не строят. А ваш телефон всё время включён?

– Включён.

Вдруг Галина Алексеевна заметила, как в дверном проёме, ведущем в глубину особняка, показалось лицо Георгия. Он приложил палец к губам и показывал знаки, чтобы она отвлекла бандитов, которые стояли спиной к нему.

– Регарде (смотри! на франц.) Смотри, у тебя над головой паук! Огромный чёрный паук! – вдруг она заорала Василиске.

Внучка так завизжала, что Галина Алексеевна испугалась за её связки и за свои уши. Амбалы кинулись к Ваське убивать не существующего паука, а их спасители, тем временем кинулись на них из своего укрытия. Теперь кино началось для бабушки и внучки. Бесплатный просмотр короткометражного боевика. Георгий Борисович и его сын показали экстра-класс ведения ближнего боя. И без особого труда уложили бандитов. Затем развязали пленниц. Владимир повёл на воздух Ваську, а Георгий взял под руки Галину Алексеевну.

– Как же мои «племяннички»? – кивнув на связанных амбалов спросила она.

– Полиция сейчас приедет, – ответил он, выводя её на воздух. На разбитой кладке уже сидели Василиса и Владимир.

– Спасибо, – она подошла к Владимиру и обняла его.

– Всегда готов вам помочь, – ответил ей улыбаясь Володя.

– Испугалась? – спросил Георгий Борисович.

– Нет. Противно и обидно, – произнесла она, когда они отошли от Василисы и Владимира на расстояние. Взгляд её стал жёстче, и она добавила, – Так купиться на твоё имя. «Георгий Борисович нас предупредил…» Я и уши то развесила и влипла. Знаешь, Георгий Борисович, мы сегодня всё же улетим вечером.

– Нет! Я не хочу. Останься, – он взял её за плечи и попытался заглянуть ей в глаза.

– Нет. Не могу, – она старалась не смотреть на него.

– Как потом будешь из аэропорта с ребёнком добираться? Подумай. Лучше утренним рейсом. Давай. Мы с тобой так и не побыли наедине, – продолжал уговаривать её Георгий Борисович.

– После того, что случилось, мне побыть бы самой наедине с собой. Слишком много событий на одну старушку. Сегодня мы улетаем, – категорически ответила она.

Они подошли к бабушкиному дому.

– Я думаю, что не стоит беспокоить Нину Романовну. Хватит уже с неё твоих боевиков.

– Что ты имеешь в виду?

– Я случайно читала твою рукопись. Простишь?

– Да, если ещё останешься на день. Я хочу отвезти тебя в конюшню покататься на лошадях. Поедешь?

– Лошади – это здорово. Хочу. Но потом. Как-нибудь потом. Мы всё же улетим сегодня. Время и расстояние всё поставят так, как надо.

– Я не хочу, – он взял её за руку. Она её не убрала. Но он почувствовал, что рука у неё словно деревянная. «Значит приняла решение и ни шагу назад. Уважаю». – Обещай, что позвонишь мне, когда нужна будет моя помощь, хорошо? Я приеду к тебе…

– Не говори. Ничего не говори. Как доберёмся, я тебе напишу смс. Теперь пойдём домой. Нам надо собираться.

***

«Дура, дура, набитая! Идиотка! Потеряла такого отличного человека!» – такие ругательные мысли посещали интеллигентную, воспитанную писательницу Галину Алексеевну Павловскую в самолёте, когда она уже подлетала к родным пенатам. Весь полёт она вспоминала своего любимого Георгия… Да, пришлось признаться себе, что она давно в него влюблена, можно сказать с первой их встречи. Но тогда надо было охладить её обидчиков, поэтому с чувствами некогда было разбираться. Потом её любимые «лебеди», которых они вдвоём красили. Дурман от диких паров. И только потом, когда он задержал её ладонь в своей, до неё дошло, что «любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь.» Потом… Ага и сейчас! Ну и что, что он какой-то там мультимиллионер! Подумаешь! Он такой же человек, как и другие…

Всю дорогу в аэропорт они ехали молча, только Володя и Василиса на заднем сидении джипа переговаривались. Дома перед расставанием Нина Романовна благословила её и Ваську на прощанье и сказала, что надеется на скорую встречу. Потом, обнимая Галину Алексеевну, шепнула на ухо: «Молодец. Правильно всё делаешь. Меня не забывай. Я тебя полюбила, моя родная.»