Бабушки на выданье, или История о потерянном времени

В аэропорту Володя обнял Галину Алексеевну и Василису и отошёл деликатно, давая отцу возможность попрощаться с любимой женщиной. Но он лишь пожал ей руку и обнял Василиску, шепнув на ухо: «За своей супер-бабушкой приглядывай и мне звони, как договорились. Окей?» Та в ответ кивнула в знак согласия.

Слёзы текли по щекам Галины Алексеевны, она отвернулась к иллюминатору, видя своё отражение. «Ничего, приеду домой, быстренько книжечку напишу. Чё нам стоит? На море съездим, в горы. Васькины родители просили ребёнка выгулять. Выгуляем… Господи! Как же выть-то хочется, блин!»

***

– Пап, Георгий Борисович! – Володя вместе с Француа стояли рядом с сидящим за компьютером в своём кабинете Георгием. Он окунулся после отъезда Галины Алексеевны и Василисы в работу. Много наметилось дел и все ему вдруг захотелось сделать срочно. Сейчас же он смотрел на монитор, не видя цифр, ничего не видя, кроме Галины Алексеевны, её лица, улыбки…

– И часто он так зависает? – спросил Француа Владимира.

– Каждый день. Мне очень хочется поехать в этот тихий городок, спеленать Галину Алексеевну и привезти её сюда в большой голубой коробке с красным бантом. Я не могу больше смотреть как отец страдает.

– Я не страдаю, а переосмысливаю, – откликнулся вдруг Георгий Борисович. – В тихий городок я могу и сам съездить, без бантов и коробок.

– Прости, пап.

– Всё нормально. Мне нужно просто ещё немножко подождать. И ей тоже. Может, я ей не нужен просто?… Но мне то она нужна! Поэтому, к чертям это время и расстояние!

***

Ничего в голову не приходило. Как назло, Василиска была занята своими делами и обвинить её в том, что она мешает бабушке, было нельзя.

Галина Алексеевна сидела и у монитора ноутбука, и с блокнотом в сквере. Но Муза от неё была очень далеко, и, похоже, о ней совершенно забыла, и возвращаться к ней не собиралась, Пегас тоже не был на подходе. Но зато у неё в мозгу постоянно витал романтический образ Георгия Борисовича. Причём он не был одет в потёртую футболку, всё было иначе. Его образ был облачён в строгий мужской костюм и так далее и тому подобнее. Пора с этими иллюзиями заканчивать. Но как?

Дома она вспоминала как он красил окно, подходила и гладила его. Василиса наблюдала за ней и ничего не спрашивала. И так было всё понятно.

Спустя два дня, как они вернулись домой, ей позвонили из городской администрации и пригласили в жилищный отдел. Сам начальник сего отдела отдал ей постановление о переходе муниципальной квартиры в её собственность. Хорошо, что рядом была Василиса, она её, как статую, и вывела на воздух. Перед Галиной Алексеевной промелькнул весь долгий унизительный период прошения, хождения, обивания порогов сей администрации. И она просто по-женски расплакалась. Потом пришла в себя и вместе с Васькой отметила это событие, купив свой любимый шоколадный торт.

Иногда в голову к Галине Алексеевне закрадывалось шальной вопрос: «Может, я хочу поправить своё материальное положение засчёт Георгия Борисовича?» Но тут же он испарялся в воздухе, так до конца и не освоившись в её сознании. Нет, конечно. Не бедствуем.

– Бабулечка, а поедем-ка с тобой на море. Помнишь, ты говорила, что Адлер очень любишь. Ба, давай махнём!

– Что за слово «махнём»?… А давай, Васька, давай! Давай махнём! – самой подумалось: «Может тоску свою там утоплю?»

Было решено, они едут на море!

***

Георгий Борисович буквально влетел на второй этаж и стал звонить в квартиру к Галине Алексеевне. У него в планах было здесь же на пороге её квартиры, перед лицом её древней прабабушки и её такой современной, всего лишь пятнадцатилетней внучки Василисы Премудрой, сделать окончательное и бесповоротное предложение стать его женой.

Но никто двери не открывал. Из квартиры напротив выглянула соседка Петровна:

– Здравствуйте, Георгий. А они на море уехали, в Адлер. Вчера вечером. Наверное, ещё поездом добираются.

– Спасибо, – ответил Георгий и вручил соседке шикарный букет роз, который приготовил Галине Алексеевне. – Это вам!

– Чего это? – смутилась слегка бабуся.

– С днём доброго соседа, – ответил Георгий и пулей спустился вниз.

Теперь быстро на вокзал. Нет в аэропорт. Он ни минуты не сомневался, что едет на море в Адлер тоже.

***

«Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья!» прочитала Галина Алексеевна на здании корпуса выложенный розовыми кирпичами древний лозунг её детства, но ещё актуальный и сейчас. «Может здесь и номера остались в том же пионерском духе. Тогда точно, попали.» Они вместе с внучкой приехали наконец после душного поезда в новоиспечённую гостиницу, переделанный бывший пионерский лагерь. Территория была реконструирована и теперь здесь были разбиты клумбы, а на месте, где была раньше площадь для линеек, сделали открытое кафе. «Интересно, здесь горн по утрам отдыхающих не будет?»

Но обстановка в холле порадовала своей новизной и современностью. Приятная женщина в белой блузке зарегистрировала их и выдала ключи от номера. Галина Алексеевна подумала, что ей бы очень подошёл пионерский галстук. Номер был просторным, наверное, объединили две пионерские палаты. Она вспомнила, как в детстве они развлекались. Дожидались, когда вожатые засыпали, брали свои зубные пасты и шли в палаты мазать ею мальчишек. Почему-то их это так забавляло и так им нравилось. Адреналина хотелось, что ли?

Очень давно, девочкой-подростком, Галина Алексеевна отдыхала в этом месте, в пионерском лагере под поэтичным названием «Строитель». Нет, отдыхом это нельзя было назвать. Будучи по природе своей очень свободолюбивым подростком, её всегда тяготили эти побудки под звуки горна, спешное умывание, переодевание в специальную форму: шорты, рубашку и пионерский галстук. Сказать, что в этой форме было жарко, значит ничего не сказать. Только на пляж разрешалось ходить в сарафане и купальнике. Эти бесконечные мероприятия, которые должны были всех детей «веселить». Ей постоянно хотелось домой: кушать что хочешь, вставать, когда хочешь, ходить, когда и куда хочешь. Она скучала по маме и бабушке. Ещё по бабушкиным собакам Харитошке и Лапке, кошкам Марфушке и Мурке, по своим любимым деревьям, по которым лазила с утра до самого вечера. Но было принято считать, что пионерский лагерь оздоравливает её и воспитывает в духе патриотизма, коммунизма-ленинизма. Куда уж больше патриотизма? Она все книги о Гражданской и Великой Отечественной войнах перечитала в школьной библиотеке и параллельно в городских.

Ходить на море всем отрядом ей совершенно не нравилось, купаться, загорать и всё под неспящим оком и приказом воспитателей и вожатых. Её всё просто бесило. Хотя младшей сестре лагерь нравился, наверное, потому, что она попала в отряд со своей подружкой. Галчонку не повезло, подружки не было. Конечно ей пришлось дружески общаться со сверстниками, но… Всё время хотелось домой. Но мама ни в какую! Отдыхай! А ей тогда подумалось, что она готова учиться в школе в две смены подряд, только быть дома.

Прошло время и, став мамой, она никогда не отправляла своих детей в лагерь. Когда её младшая дочь вдруг изъявила своё желание поехать туда, Галина Алексеевна внимательно на неё посмотрела:

– Ты в самом деле очень хочешь в этот лагерь?…

– Да, мамочка! Это ведь так здорово! – дочь радостно кивала головой.

– С чего ты это взяла? Ну, смотри сама. Слава Богу, телефоны сотовые сейчас есть, не то, что раньше. Ну, ну, давай, побывай в лагере. Последний раз даю возможность отказаться.

Но дочь этой возможностью не воспользовалась. С тяжёлым сердцем Галина Алексеевна оставляла её в этом лесном курортном месте. А спустя неделю началось… После этого крутого отдыха дочь вернулась похудевшая, осунувшаяся, уставшая, будто всё это время она трудилась на камнеломе.

– Ну, что, поедешь ещё? – едва скрывая злорадство, спрашивала её «добрая, любящая» мать.

– Нет! Никогда!

Вот такие «светлые, радостные» воспоминание нахлынули на Галину Алексеевну, когда после разбора своих вещей, она вышла на балкон их номера (ей всё время думалось «палата») и рассматривала с третьего этажа переделанную лагерную территорию.

Номера они заказывали через интернет в спешке, не задумываясь, где это находится. Побыстрее бы уехать и не думать о Георгии. «Вот к чему приводит сумасшедшая поспешность! Надо сейчас прогуляться и снять что-то другое. Слишком милые воспоминания посещают меня.»

– Вась, пойдём гулять! – позвала внучку Галина Алексеевна. Та не отозвалась.

Внучка лежала на кровати на животе и задрав свои ноги смотрела в телефон, в ушах были наушники. Бабушка подошла к ней и слегка похлопала по её плечам:

– Василиса, мне здесь не нравится. Давай переедем в другое место посимпатичнее. Хорошо? Давай…

– Почему? Вроде прикольно. Ну, хорошо. Давай.

– А сейчас погуляем и заодно присмотрим что-то другое, окей?

– Окей, бабуленька.

Они собрались и вышли за территорию лагеря, пардон, гостиницы. Им пришлось немного спуститься. Здесь внизу было много выстроенных модных отелей на любой вкус. Выбор был большим. Разные цены, зависевшие от степени комфорта. Галина Алексеевна решила на жилье не экономить, ей предстояла ещё работа над книгой. Почти договорившись с хозяйкой одного из отелей о переезде вечером, Галина Алексеевна и Василиса прогуливались по набережной. Они увидели, что люди почему-то стали уходить с пляжа, посматривая на синюю полосу неба над самым морем. Думая, что это отдыхающие спешат в свои санатории на процедуры и обед, Галина Алексеевна и Василиса продолжали наслаждаться прекрасными морскими видами. Синяя полоса неба над морем стала ещё шире. Они обратили внимание на продавцов всякой мелочи, которые тоже стали собираться и уходить с пляжа. «Им тоже на процедуры?»

– Вась, здесь что-то не так. Все уходят. Пойдём-ка и мы в этот чудо-лагерь, гостиницу, – поправила себя Галина Алексеевна, увидев вопросительный взгляд внучки. «Счастливый ребёнок. Не знает, что это такое. Хотя другие её сверстники любили уезжать от родителей в эти места. А она нет. Каждому своё!»

Они уже подходили к гостинице, как вдруг пошёл сильный ливень. Он лил непроходимой стеной. Пока они смеясь добежали до входа, успели вымокнуть до нитки.

– Класс! – сказала внучка, – Я первая! – и шмыгнула, как мышонок за дверью ванной.

Тут сильный порыв ветра рванул балконную дверь, которую они не успели прикрыть, и стекло со звоном разбилось, ударившись о дверной косяк. Один из осколков отлетел и слегка царапнул руку Галины Алексеевны, пошла кровь. Она зажала ранку куском салфетки.

– Вот и оставляй тебя одну, без рук останешься, не дай Бог! – она резко повернулась. На пороге стоял Георгий Борисович и улыбался во весь рот, как на тех фото.

Он не дал ей опомниться, сгрёб своими ручищами и крепко поцеловал.

– Никому не отдам и на метр не отпущу от себя. Будь моей женой! Отвечай прямо сейчас! Не шучу! Будь моей женой!

– А на полметра? – спросила его счастливая Галина Алексеевна, едва не задохнувшись от его объятий и поцелуев.