Мучимые ересями

— Будут какие-то восстания, Кайлеб, — сказала Шарлиен через мгновение. — Ты ведь знаешь это, не так ли?

— Да, — вздохнул он. — Это неизбежно, учитывая тот факт, что мы одолели Корисанд силой оружия, а не через взаимные договорённости, как это было в случае Изумруда. Или даже Зебедайи, если уж на то пошло. Будет кто-то, кто попытается «вышвырнуть этих иностранцев вон», будь то из-за подлинного патриотизма или как средство поиска личной власти для себя. А религиозный аспект только усугубит ситуацию. Я не питаю никаких радужных иллюзий относительно того, какими послушными и добродушными будут наши новые корисандийские подданные, Шарли. Но, по крайней мере, Тартарян и оба Гарвея хотят ограничить кровопролитие в Корисанде настолько, насколько они могут это сделать, и они знают, что в конечном счёте у нас есть огневая мощь — и достаточно военно-морских сил — чтобы подавить почти любое восстание, которое может быть поднято. Они, конечно, знают, что мы не хотим этого делать, но они знают, что мы можем, если мы будем вынуждены. Более того, они знают, что мы это сделаем.

Лицо императора Кайлеба было жёстким и решительным, и, глядя на него в лунном свете, Шарлиен поняла, что её собственное выражение совпадает с его. Никто из них не хотел кровопролития, которого можно было избежать. Никто из них не хотел видеть сожжённых городов, казнённых за измену своему новому императору и императрице. Ни один из них не хотел, чтобы его заставляли прибегать к жёстким мерам подавления, которые были закреплены в сэйфхолдийских правилах войны для завоёванных провинций. Но, учитывая угрозы, окружавшие их со всех сторон, и долгую историю вражды корисандийцев с Черис и Чизхольмом, ни один из них не стал бы колебаться, если бы в этом возникла необходимость.

— Ну, предполагая, что любые мятежи достаточно незначительны, чтобы генерал Чермин мог справиться с ними, с учётом имеющихся у него ресурсов, что будет дальше? — спросила она через мгновение.

— Это то, над чем мы с тобой — и Мерлином — проведём довольно много времени этой зимой, размышляя, любовь моя, — ответил он. — Суть дела в том, что то, что мы только что закончили, было самой лёгкой частью. К весне Мейгвайр добьётся большего прогресса, чем мне хотелось бы думать, со своим галеонным флотом. Слава Богу, что он сначала впустую потратил столько времени и денег на галеры! Но из того, что Мерлин видел до сих пор, кто-то действительно читал отчёты графа Тирска. И к настоящему времени они получили достаточно информации об артиллерии новой конструкции, чтобы мы столкнулись с хорошо вооружёнными галеонами в чьих-то ещё руках. Имей в виду, что они не будут знать, что с ними делать, так же хорошо, как мы, и я намерен продолжать в том же духе, сокращая их количество как можно более жёстко, и как можно чаще. Как сказал мой отец, важно, чтобы любой Храмовый адмирал был наполовину побеждённым в своём собственном уме, прежде чем он вообще выйдет в море против нас.

— Кроме этого, я не знаю, каким будет наш лучший вариант. Надеюсь, ты и барон Зелёной Горы поможете мне в этом разобраться. В данный момент это похоже на битву между думвалом и великим драконом. В нашей стихии мы должны быть в состоянии победить любой флот, который Храм может бросить против нас, даже если численное превосходство будет против нас, хотя бы потому, что мы будем знать, что делаем, а они не будут… пока. Но если мы попытаемся высадить армию на берег против материковой армии, нам надерут задницы. Не сразу, может быть, но в конце концов надерут. Мы просто не можем проникнуть достаточно глубоко на материк, чтобы заставить Храм сдаться, прежде чем Храм выяснит, как скопировать наши преимущества в вооружении.

— Ты хочешь сказать, что это будет противостояние? Патовая ситуация?

— Я говорю, что это может быть противостояние. Или, по крайней мере, так все может начаться. Но Храм будет пытаться найти способы добраться до нас, даже пока мы пытаемся найти способы добраться до них, и со всеми этими умными и решительными людьми с обеих сторон, пытающимися найти такой способ, я совершенно уверен, что один из них появится. В идеале это будет на наших условиях, а не на их, но я не настолько безрассуден, чтобы пытаться гарантировать это. До сих пор мы отлично справлялись почти в каждом пункте. Со временем, Шарли, мы всё равно споткнёмся обо что-то. Хитрость заключается в том, чтобы убедиться, что мы не упадём и не сломаем себе шею, когда мы делаем это.

— Ну, — сказала она, устраиваясь поуютнее и прижимаясь щекой к его плечу, — как ты и говорил, на нашей стороне много умных людей, включая тебя и меня. И у нас есть Мерлин, и архиепископ Мейкел, и — я совершенно уверена — с нами Бог. Между нами говоря, мы должны быть в состоянии справиться со всем, что кто-то вроде Клинтона может бросить на нас.

.III.

Город Зион,

Храмовые Земли

— Мне это не нравится, Сэмил.

Ховерд Уилсинн покачал головой с серьёзным выражением лица, когда он и его старший брат сидели лицом к лицу за остатками ужина. Осенний ливень бился в огромное окно столовой, застилая стёкла мутной пеленой, превращающей вечерний сумрак в колеблющейся гобелен, подобный неясному видению неопределённого будущего у какого-то оракула.

— Есть довольно много вещей, которые меня самого в данный момент не очень волнуют, Ховерд, — ответил Сэмил. — Не хочешь ли ты чуть конкретизировать?

— Не пытайся шутить, — проворчал его брат. — Я не в настроении для этого.

— В сложившихся обстоятельствах я не думаю, что кто-либо из нас может позволить себе просто отказаться от чувства юмора, — отметил Сэмил. — Только если мы не хотим размышлять обо всех наших потенциальных неприятностях до тех пор, пока это не сведёт всех нас с ума, и Клинтан не сможет избавиться от нас без каких-либо усилий с его стороны.

— Очень смешно, — кисло сказал Ховерд. Затем он глубоко вздохнул и выпрямился в кресле. — Но, вероятно, точно, — признал он. — Имей в виду, я не думаю, что я смогу найти очень уж много смехотворных вещей этой зимой.

— Мы найдём их там, где сможем, — философски сказал Сэмил. — В остальном всё, что мы можем сделать — это довериться Господу.

— Я бы чувствовал себя лучше, если бы у нас было Его обещание, что доверие к Нему поможет нам пройти через это с целыми шкурами.

— Я тоже. К сожалению, Он никогда не обещал этого. Так что давай, скажи мне, что у тебя сегодня вечером на уме.

— Всё дело в той… резкости, с которой Клинтан и Трайнейр «оседлали» предполагаемую ответственность Кайлеба за убийство Гектора, — сказал Ховерд.

— Что? Ты же не думаешь, что он сделал это? — спросил Сэмил невинным тоном.

— Забудь, что ты шулярит, и перестань изображать из себя адвоката Шань-вэй, — прорычал Ховерд. — Во-первых, нет, я не думаю, что он это сделал. Я уже говорил тебе об этом. Он слишком умён, чтобы сделать такую глупость. И, во-вторых, к тому, что меня беспокоит, не имеет никакого отношения виновен он или нет.

— Тогда в чём же причина? — спросил Сэмил, не говоря, как заметил Ховерд, верил ли он в то, что Кайлеб Армак приказал убить князя Гектора.

— Всё дело в том, как они это делают. Складывая его поверх всей этой «неспровоцированной агрессии» Черис против Дельфирака. — Ховерд покачал головой. — Объедини это с посланием от Престола, и что ты увидишь? Ты увидишь, как они готовят почву для объявления Священной Войны, как только в Проливе Синг-ву растает лёд, вот что ты увидишь, — сказал он, отвечая на свой собственный вопрос.

— Вероятно, это так, — согласился Сэмил, и выражение его лица стало более серьёзным. — С другой стороны, если бы они не воспользовались этим предлогом, ты знаешь, что они нашли бы другие. Такова природа зверя.

— Кракены обычно нападают, когда чувствуют запах крови, не так ли? — горько сказал Ховерд.

— Да, они так и делают, — вздохнул Сэмил. — С другой стороны, мы мало что можем с этим поделать, кроме как смотреть, чего может достичь сила молитвы. Вот почему я смотрю на более насущные проблемы.

— Дачарн?

— Точно. — Сэмил тяжело вздохнул. — Я не знаю точно, что происходит с этим человеком, Ховерд, но я твёрдо склонен полагать, что в его лице мы видим подлинное возрождение. Что, конечно, ставит его в смертельно опасное положение, при такой близости к Клинтану. Последнее, что Клинтан может себе позволить — что человек, входящий в «Группу Четырёх», серьёзно относится к Писанию.

— На самом деле, — серьёзно сказал Ховерд, — это может быть лучшей защитой для Дачарна. Клинтан по природе своей не способен принимать всерьёз веру любого, кто с ним не согласен. Или, скорее, воспринимать любого, кто не согласен с ним, как серьёзную угрозу, если он мотивирован подлинной верой.

— Нет? Тогда как насчёт предупреждения Дачарна?

— Жаспер Клинтан не беспокоится о нас из-за нашей веры, Сэмил. Он беспокоится о нас, потому что мы представляем угрозу для его власти. И, — к несчастью добавил Ховерд, — потому, что он думает, что мы можем совершить великолепную диверсию.

— Вот именно, — снова повторил Сэмил.

Он был более чем немного удивлён предупреждением Дачарна. Главный Казначей рискнул поговорить с ним лично, и, несмотря на все попытки Уилсинна прибегнуть к дипломатическим уловкам, Дачарн с убийственной откровенностью перешёл прямо к делу.

— Клинтан должен иметь кого-то внутри Круга, Сэмил, — сказал его брат напряжённым голосом.

— Мы уже давно занимаемся этим, — ответил Сэмил. — Есть множество других способов, которыми мы могли бы себя выдать.

— Конечно, есть и другие способы, которыми мы могли бы себя выдать, — нетерпеливо сказал Ховерд. — Но это совсем не то, что случилось, и ты знаешь это так же, как и я. Если Дачарн прав, Клинтан, с его точки зрения, ждёт только самого подходящего момента. И он не стал бы ждать, если бы не был уверен, что знает всё, что мы делаем, знает, что мы не исчезнем внезапно, прежде чем он будет готов наброситься. И единственный способ, которым он может узнать это — это то, что у него есть кто-то внутри, рассказывающий ему о наших обсуждениях, наших планах. И поскольку мы не привлекали никого нового, это должен быть кто-то, кто уже был с нами к этому моменту.

Губы Сэмила сжались, когда его брат изложил свой разрушительный анализ. Это не беспокоило бы его так сильно, если бы он сам не пришёл к точно таким же выводам.

— К сожалению, я понятия не имею, кто это может быть, — отметил он. — А ты?

— Если бы я это сделал, ты бы узнал об этом первыми. Или, возможно, — Ховерд показал зубы в самой непритязательной улыбке, — вторым.

— Тебе на самом деле нужно забыть тот факт, что ты раньше был Храмовым Стражником, — сказал ему Сэмил. — Прямое действие не всегда лучший вариант. Хотя, в этом случае, я должен признать, что сам испытывал бы сильный искушение.

— Всё это хорошо. Но поскольку мы не знаем, кто это, что нам делать?

— Я не знаю, — признался Сэмил. — Всё, что я знаю, это то, что мы потратили слишком много времени, посвятив слишком много себя этой задаче, чтобы просто отступиться и бежать. Я не готов отказаться от Божьей Церкви из-за таких людей, как Клинтан и Трайнейр, Ховерд. Если мне придётся умереть, есть гораздо худшие причины.