Царство сумеречных роз

– А ты хитрец! Олов разъяснил, как работает такая близость. Обмен кровью скрепляет не только сделки, но и сердца. Мы будем чувствовать друг друга. Это как объявление о помолвке. Чересчур интимно, – тем не менее, я не стала отпускать его руку, чувствуя, как бешено бьётся сердце.

Он пах миндалём и хвоей, будто вышел из сухого, южного леса. Рядом с Яном чувствовала себя под защитой. Как если бы отбросила всё своё прошлое, переступая и через плохое, и через хорошее. Из нас двоих выходит слишком опасная комбинация.

Он старше меня на двенадцать лет, а опытнее раз в двадцать, учитывая, как ему удалось захватить власть. Что он видит во мне, когда смотрит вот так, с нахальной улыбкой на губах, но такой затаённой тревогой на дне своих зелёных глаз? Проще поверить, что для Яна всё это – игра, поле давно испытанных чудес, среди которых вряд ли найдёт что-то новое. Чем можно удивить того, кто испытал всё и чуть-чуть сверху? Однако мужчина наклоняется ко мне, заправляя мои волосы за ухо, чтобы прошептать так интимно, чтобы слова заползли в мысли как маленькие, но тёплые змейки:

– Не думай об этом, Дари. Не считай себя проще, чем ты есть. Я вижу тебя насквозь. Вижу, как ты продолжаешь балансировать на грани, не догадываясь, сколько всего тебя ожидает, если ты просто перестанешь сопротивляться своим страстям. Позволь мне увлечь тебя, позволь показать, каково сумеречное царство на самом деле. Ты полюбишь это приключение, ведь в финале оно раскроется всем, чего ты желаешь, – он поворачивает мою голову и прислоняет к моим губам свою руку, дожидаясь, когда открою рот и покажу клыки.

Мои глаза краснеют и мир вокруг проходит через сверхнасыщенный фильтр, от которого кружится голова и немеет нёбо во рту, перехватывает дыхание и сердце теряет ритм. С его губ срывается лёгкий стон, когда я разрываю клыками нежную кожу, добираясь до сосудов и получая обжигающе-горячую порцию крови.

Закладывает нос, дыхание сосредотачивается во рту, переключаясь на один долгий и невероятно мощный вдох, вытягивающий из его плоти как можно больше крови и не давая преждевременно разомкнуть объятия.

Это очень болезненная процедура, поэтому в моих клыках прячется яд, напоминающий афродизиак или даже амфетамин, который, попадая в кровь человека, делает его податливым, уступчивым, почти рабом того, кто присосался к нему. А после – потеря памяти и внушительный синяк на месте, где был укус. Наши отметины напоминают полумесяц. Благодаря яду, они заживают всего за несколько дней. Нет ничего более странного, затягивающего в бездну, чем поцелуй вампира.

На них самих яд действовал иначе. Чем больше отдаёшь, тем сильнее желание, тогда как получатель крови, наоборот впадает в сладкую насыщенную дрёму, от которой его может оторвать только встречное чувство. Встречный укус.

Я слишком поздно ощутила его клыки на своей шее, слишком поздно сообразила, что больше не пью его кровь, будучи разложенной по стене у раскрытого окна, как бабочка, приколотая иголками к картине. Коленом он удерживал меня в вертикальном положении, медленно вкушая мою кровь, используя запрещённые приёмы опыта: только что он был у моей шеи, держа меня за запястья, а почуяв слабину, отпустил, и вот уже порванная футболка летит вниз, а он расстёгивает лифчик и кусает прямо в грудь, чуть сбоку от соска.

От острой, кипящей как шоколад на водяной бане, боли, я отвлекаюсь, погружаясь в себя и запуская руки в нежный шёлк его волос. Мы медленно опускаемся вниз, прямо на пыльный пол, от которого несёт холодом старого дерева. Касаясь наших разгорячённых тел, колышутся невесомые шторы, снаружи бушует ветер, бросая в комнату пригоршни дождя.

Ян не отрывается от меня, погружая мои мысли в пучину соблазна. Я забудусь этой длинной, но такой сладкой ночью, смывая туман прошедших месяцев, и открывая себя для чего-то нового.

Дешёвая ткань джинсов разлетается под его длинными пальцами, и он бесстыдно раздвигает мои ноги, отрываясь от груди, чтобы чарующей улыбкой победителя глянуть в мои мутные от наслаждения и вернувшегося голода глаза.

– Оставь глупости человечности, девочка моя. Я поведу тебя по дороге вечности, и ты увидишь, как далеко можно зайти, если желать чего-то бо́льшего.

В ответ я оттолкнула его от себя с такой силой, что он рухнул на спину и, не успев собраться, оказался пригвождён к полу, а я склонилась над ним, раздвигая полы халата, срывая шёлковый пояс и добираясь до обнажённой груди. Спустившись ниже, я сделала глубокий вдох и впилась в мягкую плоть.