Выход воспрещен
![Выход воспрещен](/uploads/covers/2023-02-01/vyxod-vospreshhen-0.jpg-205x.webp)
- Автор: Харитон Мамбурин
- Жанр: Попаданцы / Героическая фантастика / Самиздат, сетевая литература / Социально-философская фантастика
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Выход воспрещен"
— Ты зачем посуду хватаешь, чувырла безмозглая!! — заорал я на Салиновского, заглянув в комнату, — Шмотки и документы, и всё!!
— П-п-понял, — пробормотал тот, — Ты маску забыл!
Точно. Надо надеть. И сумки тащить мы не будем, ибо не дебилы!
— Шта? — аж проснулся окончательно блондин, глядя, как я выкидываю его и свои вещи в окно с четвертого этажа, — Ты…
— Я гений, знаю! — оборвал я его блеяние, — А теперь полотенце на рожу наверти и топай за мной!
На лестницах было столпотворение, паника и кашель. Не сколько потому, что было много народа в самом общежитии, сколько по причине дурости спасающихся. Несмотря на то, что технику безопасности вдалбливают всем еще в школе, молодые неосапианты вовсю демонстрировали склонность к воплям, хаотическому поведению и непреодолимой для себя и окружающих страсти по вытаскиванию крупногабаритного барахла. А теперь умножаем панику, дымищу, крики и немалые кондиции неогенов на самую обычную человеческую дурость. Итог? Народ мог бы спокойно спуститься по двум лестницам, расположенным в разных концах общаг, не так уж его, как оказалось, много здесь жило. Но попытки вытащить барахло чуть ли не в виде стиральных машин…
— Девчонки, сюда! — надрывался стоящий у окна парнишка в тонких подранных штанах, — Сумки кидаем! Минаев вас спустит! Девчонки! Кабаева, ну ты-то куда?! Как он тебя удержит, Кабаева?!!
— Пусть как хочет, так и держит! — рычал в ответ уверенный бас Кабаевой, целиком и полностью соответствующей своей фамилии. Даже сквозь дым и кашель я удивился феномену нажора юным организмом пропорций сидящей на хлебном месте тетки лет 40-ка.
Спускались мы сквозь заторы с огоньком. Весящего едва ли больше 45-ти кг Салиновского я тупо отправлял спускаться по перилам, как это делали с наиболее худенькими студентами, а сам протискивался вдоль стены, пользуясь уже собственной худобой, облагороженной немалым весом. Попутно даже выдернул тяжелую канистру, об которую народ спотыкался, и доволок с собой, задрав над головой. Раздающийся позади громогласный рёв нескольких парней, назначающих эту канистру наиболее святым и ценным, что есть в общаге, даже помог.
Только вот дыма наглотались неслабо.
Выскочив из общежития и отбежав от входа, я принялся жадно хватать свежий воздух, наконец-то получив возможность оценить происходящее. А оно происходило, как оказалось, масштабно — девятый и восьмой этаж немалого вытянутого здания пылали. Не одна-две комнаты, а этажи целиком! В бетонной-то коробке!
Это «жжж» неспроста…
— «Копухи»! «Копухи» летят! — заорал кто-то радостно.
— Долго же они… копошились, — рядом стоящий с нами парень сплюнул черным на асфальт, принявшись отряхивать застегнутую не на те пуговицы рубашку, изгвазданную в пепле.
— А что случилось-то? — решил задать я вопрос, прежде чем хозяйственно бежать к баулам.
— Тварь какая-то нас подожгла, — зло выдохнул парень, продолжая отряхиваться, — Струи огня с конфорок плит в комнатах! Сразу на тряпье, на занавески направились!
В этот момент неизвестный поджигатель решил, что два этажа ему мало и… радостно поджёг еще, только не седьмой, как положено по логике вещей, а шестой, вызывая у высыпавшего на улицы студенчества страшную ругань и потрясание кулаками. Тем временем, два неопознанных летающих неосапианта, точнее три, так как один из них тащил в ночной тьме собрата, начали что-то своё использовать, гася огонь под радостные крики студентоты, но я, вместо того чтобы насладиться зрелищем, решил, что вещи, выброшенные ранее из окна, нам дороже. Попутно еще и огласил вслух мысль, что торчать возле пылающего здания, где устроил жопу урод, потенциально владеющий какой-то дисциплиной поджигательской — не самая умная затея. Потому как урод вполне может жечь для того, чтобы потом жечь еще больше… и уже не наволочки, а, к примеру, собравшихся внизу и радостно щелкающих жвалами зевак. Или гневно щелкающими, пофигу.
Может, ко мне и прислушались.
Похватав свои сумки, мы с Пашей принялись тащить спасенное добро во тьму, то есть, подальше от активно горящего общежития. Блондин робко изъявил желание вернуться к основным студенческим массам, продолжающими пялиться на драку «копуш» с пожаром, но был задавлен моим авторитетным «нефиг!». Никогда не понимал и сильно презираю зевак, скапливающихся в месте любого происшествия. Ну тело лежит убитое или огонь там горит, а может, еще хрень какая, ну так ты, если не хочешь помогать, оцени обстановку и вали дальше. А если хочешь, то оцени посерьезнее и… делай что-нибудь!
Я делать ничего не собирался, учитывая, что три агента КПХ уже прибыли на место и делали свою работу. А вот удрать от греха подальше, это да. Стоящая вещь.
Так мы вдвоем и открабывались потихоньку в ночь и темень, не сводя глаза с горящего здания. А девятиэтажка пылала всерьез! Может быть, там спереди, где студенты, и шла какая-то борьба с пламенем, но вот огонь, вырывающийся уже из четырех верхних этажей общежития сзади, всячески намекал, что «копухи» не особо преуспевают. Видимо, прибыли на простой пожар, а тут оказался…
…да, разумный. Потому как не могут просто так ревущие струи огня, исходящие из многочисленных окон общаги, неестественно вытягиваться многометровыми языками, а потом еще и сплетаться друг с другом. Жуткое, неестественное и ломающее мне мозг зрелище. Особенно я охренел, когда часть этих щупалец контролируемого пламени начала «втыкаться» в окна еще не горящих квартир, поджигая их к такой матери. Стекло разбивали вдребезги!
— Неоген, Злыдень, — тоскливо подытожил Паша, нервно почесывая щеку, — Хана нашему домику…
— А как он огнём окна бьёт? — ошалело озвучил свои мысли я, глядя на надругательства над физикой.
— Вам что, еще не рассказали? — недоуменно воззрился на меня Салиновский, — Любая активная энергетическая проекция неосапианта в любом её проявлении изначально несет кинетическую энергию. Даже мои лучи слегка цель толкают. Кому-то удобно, кому-то наоборот...
— О как…, — покачал головой я, а потом, внезапно, бросив всё, поскакал вперед. То есть назад. К горящему зданию.
А как не бежать, когда видишь, что из окна первого этажа через разбитое окно почти выпадает знакомая фигурка в легком подранном сарафане, а за ней буквально по пятам огненные ревущие щупальца лезут? Нет, что фигурка знакомая, вместе с личиком испуганным, я определил позже, а так просто проявляя героизм, летел спасать юную фройляйн в детопригодном, то есть трахабельном, возрасте. Инстинкты — они такие.
Девушка, несмотря на своё неловкое выпадение из окна, очухалась быстро и чесала мне навстречу бодро. Только вот пламя за ней гналось, как привязанное. Не просто деформированные человеческой волей языки огня, а прямо ревущие изгибающиеся свёрла!
Девчонка от них драпала со всех ног, а я драпал ей навстречу, но имея при этом план. КАПНИМ, что был на мне, содержал в себе модуль не угнетающего, а ограничительного типа, так как костюмчик был выдан на случай активации. Так вот, бешено думал я, летя к будущей, уже узнанной, «копуше» на крыльях у любви, сейчас мы за девочку забежим, я костюм активирую. Толку мне с него хрен да маленько, а вот любая неоген-активность, попав в зону действия костюма, то есть, ориентировочно, мне под кожу, будет немедленно прекращена. Почти немедленно. То есть, будет больно. Но девку-то надо спасать, иначе-то как?
В общем, думая, а точнее даже ощущая такие дурные мысли, я, красиво оттормозившись по августовской траве, под противный писк включающегося экзоскелета сграбастал девчонку, поворачиваясь с ней на 180 градусов и сжимаясь в ожидании удара, напророченного мудрым Пашей, который, в отличие от меня, знал о кинетической энергии неосапов. А вот я, хоть и уже услышал, не особо представлял, что это значит, пока не получил счетверенный удар от огненных щупалец прямо в свою бедную спину.
Летел я, испытывая шок и… разочарование от слишком уж жидковатых сисек спасаемой, перехваченной мной поперек груди. Под хруст спины и визг девчонки, разумеется, с диким выплеском адреналина, но, мои несуществующие слушатели, всё-таки это были первые сиськи за почти 20 лет в разных жизнях! Конечно же, я думал о них, а не о своей потенциально развороченной спине!
Шлепнулись мы, как два мешка с компостом, благо я и тут благородно оказался снизу, а сама девчонка, подчиняясь инерции, попыталась после удара о землю покинуть взлетно-посадочную полосу, уехав дальше, но была поймана за куда более пристойные, нежели грудь, ягодицы. Автоматически вкогтившись в последние, я полежал секунду, а то и две, наслаждаясь елозящими по лицу (маску просрал!) сиськами от орущей и вертящейся девчонки, которой чужие пальцы, глубоко ушедшие в мясистую часть задницы, были слегка не комильфо. А может, и что-то другое.
Что делать дальше — я решительно не понимал, но делать что-то было нужно, поэтому, рывком перевернув девушку под себя, я сначала огляделся по сторонам, не увидев ничего интересного, кроме бледного и волнующегося лицом Паши, а затем, по старой привычке, посмотрел на лицо условно спасенной. Последнее было зря. Та, находясь и так в не слишком-то радостном состоянии, истошно взвизгнула, дрыгнулась и вырубилась.
— Ну охренеть теперь, — сказал я сам себе вслух, поднимаясь с бессознательного и, как выяснилось через пару секунд, еще и обмочившегося тела. Оглянувшись на горящую общагу, я увидел, что здание горит… куда слабее, чем раньше и вообще происходящее теперь больше напоминает естественный пожар, чем то, что было до этого. Убедившись, что никаких огненных извивающихся «сверл» в воздухе ко мне не летит, я проявил еще немалую долю своего могучего интеллекта, заорав Салиновскому:
— Паша! Что у меня со спиной?!
— В-всё в порядке! — тут же отозвался он, — Д-даже куртка целая!
Не понял? А… и ладно.
Головожопием Витенька, господа присяжные заседатели, страдает лишь изредка, поэтому обычно действует разумно. А это значит попросить Пашу, который Салиновский, поискать мою маску, а самому, подхватив под волосатые подмышки жидкосисьтую обморочную деваху, тащить её, аки добычу, подальше от пожара. Не сколько из-за каких-либо присутствующих угроз, которых ни шиша не наблюдается, даже вон, «копухи», облетая здание, его уверенно тушат невидимой хреновиной по комнате за три секунды, сколько во избежание… чего-нибудь.
Но избежать не получилось. Занимаясь своим благоугодным делом, то есть, спасая обморочную и обоссавшуюся девчуру повышенной полезности, я так и замер с ней раком, услышав за спиной в ночной тиши знакомый, но совершенно неожиданный здесь и сейчас голос, сказавший совершенно неожиданные вещи:
— Брось Злыдня, Изотов, — сказала неторопливо идущая к нам Нелла Аркадьевна Окалина, вооруженная сигаретой и хмурым взглядом, — Брось каку.
За спиной товарища майора в меня целился из автоматов чуть ли не десяток очень серьезных мужиков в бронированных КАПНИМ-ах, раскрашенных под городской камуфляж. А, нет, не в меня. В зассанку спасенную целился. Ну и в меня немножко, маска-то тю-тю.
Ну охренеть теперь, подумал я, выполняя распоряжение начальства и разгибаясь.