Дар Персиваля Грейвса

Когда он вернулся, Поттер и Гермиона все еще что-то обсуждали. Коротко пожелав доброй ночи, Персиваль отправился спать.

-

На следующий день, как и планировали, они отправились в Девон. Сначала все шло вполне неплохо: Гермиона трансгрессировала их в знакомое место — Эксетер — столицу графства. Именно в Эксетере когда-то выделили муниципальное жилье для Эми Бенсон — но с тех пор, как была внесена запись о ее месте жительства, Эми ни разу не совершала никаких действий с банковским счетом.

В Эскетере быстро выяснилось, что ни муниципального жилья для детей из приюта, ни самой Эми Бенсон давно не существует.

— Вот поэтому я не хотела искать женщин, — проворчала Гермиона. — Пока мы узнаем ее новую фамилию — состаримся.

Они, конечно, не состарились даже немного больше сверх положенного часа — именно такое количество времени потребовалось, чтобы добраться до регистрационного офиса, объяснить работнику, какая информация им нужна, заколдовать его, дождаться, пока он найдет нужные данные в компьютере — Персиваль невольно восхитился, насколько удобнее эта машина, чем бесконечные архивы министерств, — а потом стереть служащему память и убраться оттуда. Персиваль не мог не отметить, с каким невозмутимым лицом Грейнджер использовала Обливиейт — будто каждый день проделывала подобное. Это немного восхищало, хотя больше пугало. Даже его, мракоборца со стажем.

— Плимут — самый большой город в графстве, — простонала Гермиона, перебирая между пальцами стикер с новым адресом Эми Бенсон. — И совсем не факт, что Бенсон не вышла замуж и не сменила фамилию там.

— Ну, мы же уже знаем, что с этим делать, — заметил Грейвс.

Он дал Гермионе время выпустить пар и посокрушаться об отсутствии единой системы регистрации. А еще о том, что пренебрегала возможностью путешествовать с родителями, пока была маленькой.

-

Спустя долгих два часа они оказались в Плимуте.

Персиваль, кажется, испробовал уже все способы путешествия — на этот раз они добирались автостопом. И он смело мог сказать, что передвижение на автомобиле оказалось самым приятным. Он успевал и рассматривать виды, и контролировать обстановку, пока Гермиона вела вежливую беседу с молодой парой, которая согласилась их подвезти.

Плимут с первой секунды пребывания в нем дал понять, что ничего хорошего ждать не стоит. В лицо бил соленый холодный ветер, путался в одежде и волосах, а низкие крупные тучи, казалось, можно потрогать рукой. Да и сам город приветливым не был, даже после мрачного Литл-Шелфорда, он выигрывал в соревновании на звание самого серого и унылого. Ни одного яркого пятна, лишь сплошные однотипные дома, которые отличались лишь высотой над уровнем моря.

— Ладно, — решительно сказала Гермиона, окинув тяжелым взглядом пространство под ногами — они стояли на возвышенности, с которой открывался вид на весь город, — идем, я вижу магазин.

Как ей удалось в этой монохромной застройке углядеть неприметную с большого расстояния вывеску, было загадкой. Но, несомненно, радовало, что не нужно добираться до центра города, чтобы отыскать хоть кого-нибудь, с кем можно поговорить.

На этот раз Персиваль в магазин за Гермионой не последовал — наблюдать за тем, как она стирает память не-магам, было немного неприятно. Персиваля нельзя было назвать хоть сколько-нибудь чувствительным, но то, с каким хладнокровием она это проделывала, напрягало.

-

И так они провели весь день, пытаясь отыскать Эми Бенсон. Успехом их поиски не увенчались. Когда по очередному проверенному адресу выяснилось, что Бенсон вышла замуж и перебралась вслед за мужем в Торки, было слишком поздно, чтобы отправляться туда.

— Предлагаю поужинать где-нибудь здесь, — предложил Персиваль, понимая, что Гермиона устала не меньше его, да к тому же с утра чувствовала себя не очень — все-таки прогулки под промозглым ветром не способствовали улучшению здоровья.

Они добрались до главной площади и испытали одинаковое разочарование — заведения уже были закрыты. Тратить силы на трансгрессию в Лондон было глупо. Так что Грейвсу пришла в голову не менее интересная идея:

— Идем в магазин.

Гермиона еще вчера составила список покупок, так что, пока она следовала ему, Грейвс брал все, что казалось заслуживающим внимание. Вообще-то, внимая заслуживало многое — изобретательность маглов поражала, даже еду они делали привлекательной и интересной.

-

Насильно напоить Грейнджер бодроперцовым удалось лишь после того, как к уговорам присоединился Поттер.

— Если не примешь зелье, завтра вообще никуда не сможешь пойти, — сказал он. — Сама знаешь, как это у тебя бывает. Сначала тебе кажется, что становится лучше, а к утру не можешь встать с кровати.

И призвал ее сумочку.

Вздохнув, Грейнджер приняла флакончик с зельем и выпила содержимое, поморщившись.

Пока она расхаживала по палатке, веселя Поттера паром из ушей, Грейвс задумался, нормально ли это, что тот знает даже, как протекают ее болезни. Не то чтобы Персиваль ревновал — это чувство было ему не свойственно. Просто было в этом что-то раздражающее. Но по крайней мере у Гермионы был такой человек, который знает, что у нее нет аллергии на зелье и какой она любит чай.

У Грейвса таких людей не было. Как бы ему хотелось думать, что их просто не осталось, но ведь их и не было никогда. Даже родные мать и отец вряд ли знали о том, что он любит, а что — нет.

Не обращая внимания на его меланхоличное настроение, Гермиона швырнула в Поттера подушкой. Та ловко влетела в один из кухонных шкафчиков, и, судя по звуку, все содержимое вывалилось бы наружу, если бы Поттер вовремя не закрыл его магией.

— Да, — протянул он, — с такой силой удара тебе в квиддиче не место.

— А еще из-за боязни высоты, — прокомментировала Гермиона, довольная, что тема сменилась. Она повернулась к Персивалю. — Ненавижу квиддич.

— Даже на трибунах читала книги, — беззлобно подтвердил Поттер. — Когда не поджигала мантии преподавателей.

Гермиона закатила глаза.

— Мне было двенадцать, и я переживала за твою жизнь, Гарри.

— Хорошее было время, — с ностальгией в голосе протянул он.

— Из памяти стираются плохие моменты, — улыбнувшись, сказала Гермиона. — Например, тот-кого-нельзя-называть в затылке Квиррелла.

Поттер помрачнел.

— Надеюсь, на этот раз мы сможем избавиться от него раз и навсегда.

Улыбка стерлась с лица Гермионы. Она опустилась за стол. Каким-то невольным движением нащупала руку Персиваля под столом и переплела их пальцы. Тот не возражал — лишь странное ощущение в животе напомнило о необходимости прочесть книгу, которую он взял у Гермионы еще вчера.

— Гарри, если мы успеем выяснить что-то о крестраже… или, может быть, уничтожить его… — неуверенно начала она. — Просто скажи мне, когда вы планируете…

— Через четыре дня, — ответил Поттер на невысказанный вопрос.

Гермиона еще раз вздохнула, собираясь с мыслями.

— Я знаю, что ты сделаешь по-своему, но прошу тебя подумать над этим снова. Нам нужны люди. Своим небольшим Сопротивлением мы не сможем добраться до… него. Давай займемся сначала Азкабаном. А когда они рассредоточат силы, мы сразу же нападем на мэнор. Подумай об этом.

И, не дожидаясь его ответа, разжала пальцы и скрылась в комнате Грейвса. Поттер скривился. И неясно, от чего больше — от ее просьбы или от комнаты, которую она предпочла на сегодняшнюю ночь.

— Она права, Поттер, — сказал Грейвс. — Полагаю, люди после тюрьмы будут ослаблены. Но не все. Кому-то может помочь бодрящее зелье. А те, кому не поможет — послужат отвлекающим фактором.

Поттер посмотрел на него возмущенно.

— Предлагаете отправлять их на смерть?

— Только тех, кто захочет пойти добровольно. Сколько человек в вашем Сопротивлении? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я видел отряды авроров. Насчитал не меньше сотни человек. Тех, кто каждый день колдует и тренируется.

— Мы тоже тренируемся, — заявил Гарри.

Персиваль пожал плечами.

— Но все они — авроры, а вы — сборная солянка. Судя по вам с Гермионой — вчерашние школьники…

— Я и Гермиона — авроры. Мы уже закончили академию по ускоренному курсу, — ошарашил его Поттер. — После того, как Рон принял решение… уехать, Гермиона вместо работы в отделе магических популяций решила пойти со мной в Аврорат. В этом году, практически перед падением министерства, мы официально заступили на службу.

— Это не отменяет того, — отстраненно протянул Грейвс, все еще впечатленный услышанным, — что вы — вчерашние школьники. Хотя и кое-что объясняет, — чуть тише добавил он, вспоминая и анализируя навыки Гермионы.

Поттер некоторое время молчал, барабаня пальцами по столу, а потом вдруг взмахнул палочкой, устанавливая заглушающее заклинание.

— Наше Сопротивление, как вы метко выразились, — сборная солянка. Но все они неплохо поднатаскались. А в Аврорате сейчас полно бывших егерей, которые только числятся в штате да отираются в министерстве. Дай бог, чтобы они знали, с какой стороны нужно держать палочку. Но… не могу не признать, что вы с Гермионой правы, — сквозь зубы нехотя сказал он. — Но я не могу просить людей, которых только освободили из Азкабана, сразу же сражаться. Они ведь умрут ради меня…

— Поттер, — перебил Грейвс. — То, что вы не поняли, что этот этап давно пройден — ваша большая проблема. Избранный умер там, в девяносто восьмом. Теперь все те люди, о которых вы так печетесь, умирают не ради вас, а ради страны, в которой живут. Они не меньше вас заинтересованы в том, чтобы все это закончилось. Если бы я смерть каждого человека принимал на свой счет, давно сошел бы с ума.

И оставил Поттера в состоянии крайней задумчивости, уйдя в свою комнату.