Проклятие Усердия. Том 1

Глава 21

Возможно ли быть готовым ко всему без исключений? Каждый разумный человек скажет, что — нет. Иначе считают только психи и… обладающие невероятным могуществом психи. Ведь даже боги, в этом мире вполне настоящие, не могут предсказывать будущее. Иначе они не боролись бы за верующих, не позволяли демонам пожирать целые регионы и провоцировать новые крестовые походы, не конфликтовали с «коллегами по цеху» из других религий, да и миром бы управляли, а не приспосабливались к нему, будучи не в силах повлиять ни на один основополагающий закон этой реальности.

Ну и были бы в глазах Виктора именно Богами с большой буквы, а не одного со смертными поля ягодами. Независимо от того, эволюционировали ли боги из людей, или же их породила реальность, сконцентрировав мечты, чаяния, надежды и волю человечества, в этом мире они тоже были всего лишь гостями, а никак не властителями. И только последователи пантеона считали иначе, за это и прочие подобные высказывания отрубая языки и отправляя еретиков на костёр.

Да, вот такие незамысловатые и истинно светлые были порядки у церкви: ты или верил в богов их пантеона, или обугливался в очищающем огне. И «портрет» церковников проклятый рисовал вполне себе конкретный: фанатики, которым нельзя доверять и к которым не стоит поворачиваться спиной.

А если есть такая возможность, то лучше вообще держаться от них подальше.

Целее будешь.

Вот только обстоятельства, как это часто бывает, сложились так, что Виктору ван Бельвиосу отвели роль связующего звена между аристократией севера в лице графа Дюрана ван Бельвиоса с вассалами, и церковью, лидеры которой уже давно мечтали хотя бы так привязать к себе род могущественных магов. Была ли первопричиной необходимость вывести Виктора из старых «договорённостей о сдерживании», или граф руководствовался выгодой для всей фамилии в целом — вопрос, на который проклятый едва ли получит ответ. Да и не слишком важным было это обстоятельство, если честно. Хуже или лучше отношения с отцом у Виктора не станут ни в том, ни в другом случае, а воспользоваться этой информацией он бы просто не смог.

Оставалось только смириться и действовать по обстоятельствам, наращивая степень секретности в изучении вопроса изнанки в целом и тёмной магии, — пока не её самой, конечно, — в частности. Ну и наводить мосты с церковниками, невзирая на личную неприязнь. Какие-то положительные стороны должны быть у каждого человека, так что Виктор в последние пять минут усиленно подготавливался морально.

И не зря, ибо в какой-то момент взгляд проклятого выцепил из толпы силуэт мужчины, целенаправленно двигающегося именно к нему.

— Приветствую вас, Виктор ван Бельвиос. Позвольте представиться: старший служитель церкви, Кэмер Диалони. Направлен епископом Танатосом для посвящения вас церкви. — Доброе, открытое лицо с искренними серыми глазами особым образом соседствовало со внушающим телосложением, которое оказалась неспособна скрыть даже любимая всякими церковниками роба. Ну а чёрные, длинные и прямые волосы делали образ ещё необычнее, ибо у церковников существовал ряд негласных правил, регламентирующих их внешний вид. И этот Кэмер проигнорировал их все.

— Рад знакомству с вами, Кэмер Диалони. Прошу простить меня за то, что я невольно узнал о ваших планах, тем самым их сорвав… — Виктор чуть склонил голову, ненадолго пряча глаза и чуть дрогнувшие уголки губ. Что ни говори, а лицедеем он никогда не был, и в этом плане разительно отличался ото львиной доли аристократов. — Осмелюсь выразить надежду на то, что это не повредит отношениям, установившимся между фамилией Бельвиос и святой церковью.

— Ни в коем случае, Виктор, ни в коем случае. Вашей вины в том нет, ведь вы и знать не знали о тайне. Иначе она не была бы таковой, верно? — Старший служитель позволил себе легонько рассмеяться. — Но я всё равно попрошу вас отвечать на вопросы во время небольшой церемонии честно. Она будет проходить не здесь, так что беспокоиться о раскрытии ваших секретов не придётся.

— А вы будете спрашивать о секретах? — Виктор хмыкнул, приняв навязываемую церковником неформальную манеру общения.

— Ваши знания, личные наработки и техники церковь не интересуют, не подумайте. Как и информация о фамилии Бельвиос. Но тьма… — Мужчина поморщился, а его серые глаза блеснули холодной сталью. — В вашем случае это, скорее всего, будет просто формальностью, от которой мы не в праве отказаться.

— Проверка потенциальных союзников и товарищей на влияние тёмной магии — это разумный ход. — Уверенно покивал Виктор, сохраняя на лице согласное выражение. — Надеюсь, стремление узнать о тёмных магах и вирфортах чуть больше не будет принято за, простите, если я неверно выражаюсь, святотатство? В последнее время я старался побольше узнать о врагах, столкновение с которыми из-за травмы может оказаться для меня фатальным…

Заранее подстелить соломку, дабы не оказаться застанным врасплох во время «допроса-собеседования» — вот, на что пошёл проклятый, полностью отдавая себе отчёт в том, что его интерес, так-то, могло получиться и скрыть. Вот только сейчас он может сделать вид, что стремление узнать о тьме побольше обусловлено банальным страхом, корни которого уходят к моменту утраты третьим сыном графа способностей мага, что выставит его не идиотом и еретиком, а юношей, который правильно расставляет приоритеты, видя в тёмных только и только врагов.

— Всё зависит от материалов, которые вы, Виктор, изучали. — Уже чуть серьёзнее заметил старший служитель церкви. Между прочим, проклятый уже смог прощупать собеседника на предмет магического потенциала, и понял, что человек, не удостоенный даже титула обычного священника, не особо-то и слабее мага третьего круга. А именно магом он и был, ибо «маленьких» паладинов в церкви величали рыцарями, а не служителями. — И того, что в них описано. Если, скажем, запретный труд содержит описание тёмных заклятий и последствия их применения, возможно, советы по противодействию, то это одно. Но если в изучаемых вами материалах рассказывается о методах приобщения к тёмной магии…

— Нет-нет, Кэмер, я бы не рискнул брать такие фолианты в руки. — Тут же помотал головой Виктор. — Несмотря на потенциальную пользу от такого знания в борьбе с тёмными магами, вреда оно может принести не меньше. Я наслышан о падших магах и вирфортах, чьи изыскания начинались с благородной, заслуживающей уважения цели. А заканчивались… по-разному, но хороших концовок у этих историй не было.

Или были, но любые упоминания о них церковь предпочла аккуратно стереть, выставив напоказ то, что ей было наиболее выгодно.

— Тогда вам нечего опасаться, Виктор. А что до методов борьбы с падшими, то им вас, если всё запланированное исполнится, обучит наставник из числа сопровождения карающего меча. Вы отнюдь не простой послушник, так что люди вам будут преданы тоже не самые заурядные. — Виктор даже лестью бы это назвать не смог, так как мужчина буквально констатировал факты. — К слову, если у вас есть такое желание, то познакомиться с одним из паладинов церкви вы можете уже сейчас. Он непростой человек, но весьма полезный для вас. Как-никак, паладины — это тоже вирфорты, хоть и с некоторыми особенностями.

— Почту за честь, Кэмер. Особенно если этот паладин столь же добродушен, как и вы. — Совершенно искренне сказал Виктор, ступая следом за этим необычным для церкви человеком. Или обычным, но тогда имеющуюся у проклятого картину мира можно будет смело признавать бракованной.

Ну и приводить в соответствие новым реалиям, конечно же.

Найти конкретного человека среди нескольких десятков в одном большом зале — задача крайне простая, но вот для того, чтобы отбить паладина от желающих с ним поговорить у служителя ушла пара-тройка минут. Собственно, оно и немудрено, ведь этот высокий, статный мужчина с длинными волосами цвета расплавленного золота, глубокими синими глазами и резкими, внушающими чертами лица был натуральным магнитом для девушек и женщин, что-то смыслящих в общепринятых эталонах мужской красоты. Ему всего-то и надо было, что попасться им на глаза, обронить пару слов — и спокойно пожинать плоды дальнейшего общения.

По этой причине на Виктора в какой-то момент оказалось устремлено несколько пар недовольных взглядов. Но беспокоило ли это парня? Ничуть, ибо он этого даже не заметил. Сейчас проклятый был сконцентрирован на уверенно вышагивающем по направлению к нему паладине, который лицом хоть и улыбался, но глазами…

Глаза эти уподобились застывшим во льдах омутам, которые откровенно пугали. Или это Виктор видел то, что представлял себе? Загадка.

— Виктор, как и обещал, представляю тебе моего коллегу, Артура Наома. Артур, перед тобой Виктор ван Бельвиос, тот самый кандидат, ради проверки которого мы прибыли, и который невольно раскрыл наши приготовления. — Неглубоко кивнул служитель, передавая право голоса только что представленному воину. Настоящему воину, ибо Виктор, по прошествии всего этого времени, научился ощущать нечто такое, присущее не столько вирфортам, сколько людям, которым доводилось собственными руками проливать кровь. Обычные рыцари, некоторые стражники, Кларисса — все они убивали.

И Артур Наом, судя по испытываемым Виктором ощущениям, в этом плане от них не отличался.

— Рад знакомству с вами, Артур Наом. — Виктор решил начать знакомство не слишком формально, но и не в той форме, в которой они уже общались с Кэмером. Мало ли, какие у паладина тараканы в голове, вопреки словам служителя?

— Приветствую, Виктор ван Бельвиос. Значит, это вам «повезло» раньше времени узнать о проверке церкви… — Задумчиво, но с неизменной фальшивой улыбкой покивал паладин. — Могу вам только посочувствовать. За вольно или невольно нарушившими эту традицию людьми церковь присматривает особенно тщательно.

— Признаться, я в принципе только сегодня узнал об этой «традиции», и не совсем понимаю, почему она столь много значит. Не просветите несведущего? — Несмотря на некую пассивную агрессию, сквозившую в словах паладина, Виктор решил воспользоваться возможностью и выпытать максимум информации из первых рук. Тем более так можно произвести нужное впечатление — мол, Виктор ван Бельвиос от церкви не бегает, и вполне охотно с её представителями общается.

— Видно, вы совсем не интересовались церковью, Виктор. Иначе знали бы об одной из самых известных функций крылатого диска. — Теперь улыбка мужчины показалась проклятому снисходительной. Аж кулаки зачесались. — В каком-то смысле он несёт в себе функцию довольно простого ментального артефакта, позволяющего определить наличие противоречия в словах собеседника. Но для этого нужно вывести его из душевного равновесия, коснувшись темы, прямо связанных с задаваемыми вопросами. Одна ошибка — и крылатый диск свою работу не выполнит. Потому и используют его в таком ключе крайне редко, задавая несколько ключевых вопросов кандидатам, шокированным предложением вступить в ряды церкви. Вот и всё.

— Определение противоречия, значит? — Можно было подумать, будто крылатый диск выполнял работу детектора лжи, но это в корне неверно. Обнаружение существования противоречия, да ещё и с ограничением по времени не позволяло выяснять правду. Зато отделить людей, готовых ради церкви на всё, от сомневающихся и колеблющихся — более чем. Вероятно, можно было добиться и большего, но Виктор слабо представлял себе способ этого добиться. — Возможно, мои суждения поспешны, но разве такой тест не проходят единицы из многих сотен?