Розы и Револьверы

* * *

Очень медленно я приходила в себя. Монотонные звуки шагов и лёгкая качка, шаги и качка… Больше ничего. Это убаюкивало. Я то проваливалась в дрёму, то снова просыпалась и не скоро поняла, что меня несут на руках. А когда догадалась, заставила себя вырваться из-под сонных толщ в реальность, открыла глаза, но не увидела ничего. Полная темнота.

Я испуганно вздрогнула и тут же услышала спокойный голос, совсем близко, буквально над самым лицом:

— Отдохни. Теперь тебе нужно беречь силы.

И я всё вспомнила. Слава яйцам, он всё-таки остановился! Опрометчиво было с моей стороны предлагать свою кровь вурдалаку.

— Как ты смог? — слабо просипела я.

— М?

— Без ошейника. Как ты сдержался и не выпил меня всю?

Я почувствовала, что Каин хотел вздохнуть, но словно передумал и какое-то время не дышал совсем.

— Я научился себя контролировать. Если ты знала, что у меня нет ошейника, зачем предложила свою кровь?

Помолчав, подбирая слова, я тихо брякнула:

— Ну да, тупанула… А всё же, как тебе удалось…

— Не бери в голову, удалось и всё, — немного раздражённо отмахнулся от меня Каин. И меня это почему-то рассердило.

— Пусти меня, я сама пойду, — потребовала я, заворочавшись у него на руках.

— Ты слишком слаба.

— Сама разберусь. А ну пусти, говорю, меня, извращенец!

Вурдалак резко остановился. Даже не видя его в этой до тошноты осточертевшей тьме, я прямо чувствую, как его возмутило моё обзывательство. Однако Каин молча поставил меня на ноги и всё же не удержался от ворчливого замечания:

— И где тебя воспитывали?

— Расскажу — плохо станет, — огрызнулась я, хотела отойти, но тут с горечью поняла, что он прав. Я действительно была до невозможности ослаблена. Наверное, ещё хуже, чем после первой ночи кровавой любви с вампиром. Голова закружилась, ноги подкосились так, будто я прибавила в весе килограмм сто. Чёрт, в таком темпе я далеко не уйду.

— Серый, — не растерялась я. — А ну веди, куда мы там плетёмся.

Послышался скрежет когтей по каменному полу, и по моей ладони ласково прошёлся волчий язык. Фамильяр отвернулся, стукнув меня хвостом по ноге, и пошёл вперёд. Я двинулась за ним. А меньше чем через минуту в ногах будто растворились кости, я упала и обиженно выругалась матом. Кажется, съеденное сырое мясо вот-вот вырвется наружу.

— Всё нормально? — вежливо осведомился надо мной Каин. Сволочь, ещё издевается!

— Всё зашибись как нормально! — нервно выдала я.

— Ну так идём, — бросил он и… прошёл себе мимо меня! Я яростно застонала и таки выдавила из себя:

— Я не могу идти! Мне… мне плохо.

— Останешься здесь?

Скрипнув зубами и, несмотря на малокровие, налившись горячей краской до кончиков ушей, я сказала:

— Понеси меня, пожалуйста. Если тебе не сложно.

Он не отвечал, и я, скрипнув зубами ещё раз, почти до хруста, добавила:

— Ты не извращенец, а молодец. Ты был прав, я не очень. Хотя в таком состоянии я, вообще-то, из-за тебя.

— Знаешь, лет так двести назад тебе бы уже давно отрезали язык. Удивительно, как терпелив к тебе Морентон.

С этими словами вурдалак почти без труда нащупал меня в темноте, подхватил на руки и аккуратно пошёл за волком. А я, несмотря на распирающую меня злость и желание как следует поприпираться, ничего не ответила.

В полном молчании мы держали путь по опутанному мраком подземелью. Пару раз медленно, чтобы не врезаться, свернули, один раз очень долго двигались прямо. Я притихла на руках у вурдалака и старалась лишний раз не двигаться и не издавать звуков. Короче говоря, сделать вид, что меня здесь нет. Но потом вдруг что-то внутри меня, маленькое такое и вредное, с игривым хихиканьем заметило, что меня давно не носили на руках мужчины. Ну как давно… Никогда. Оказывается, это довольно приятно. Если не думать о том, что пять минут назад моему «заботливому» носильщику хотелось дать по зубам. Эх. Главное — не привыкать.

Как ни боролась с собой, в этой ситуации мне до жути захотелось, вот прям приспичило поболтать.

— А ты жил двести лет назад? — произнесла я в темноту.

— Нет, — сухо отозвался Каин. — К чему этот вопрос?

— Да просто… Для поддержания разговора.

— Мы молчали.

— В этом вся и проблема.

— Какая?

— Слишком много тут у вас молчания и недосказанности. Каждый сам по себе ведёт свою игру, никто никому не доверяет, никто не знает, что ожидать от другого. Нет бы разговаривать иногда, узнавать, что у ближнего твоего на душе творится, мало ли чем ты ему не угодил и даже не в курсе. Так нет же. Всё в себе держишь, потом вон, как твой библейский прототип, и родного брата убьёшь, а никто ни сном, ни духом…

Каин рывком остановился и вдруг бросил меня. Точнее, резко опустил руки, а пока я падала, схватил меня за плечи и прижал спиной к стене.

— Ай! Ты чего?!

— Кто тебе сказал?! — не своим голосом гаркнул тихоня эмобой.

— Что?

— Откуда? Что ещё ты обо мне знаешь?

Серый злобно зарычал, подбежав к нам, но Каин продолжал больно цепляться за мои плечи и вжимать меня в стену.

— Ты… о чём вообще? — растерянно пробормотала я.

— Не прикидывайся, говори! Что ты знаешь?! — прорычал вурдалак и грубо тряхнул меня. Я непроизвольно вскрикнула, и для фамильяра это была последняя капля.

Я услышала, как волк бросился на моего обидчика и стал нещадно терзать. Не знаю что и как, может, вцепился в руку или ещё куда-нибудь. Но раздался глухой удар, и Серый болезненно взвизгнул.

— Хватит! — крикнула я, пока моего мёртвого зверя не добили окончательно. Мало ли! — Серый, уйди!

Но далеко волк не ушёл, суетливо носился вокруг нас и угрожающе рычал.

— Ты не ответила, Женя! — воскликнул Каин, но уже спокойнее, и снова оказался чуть ли не вплотную ко мне. Я почувствовала, как в стену над моей головой упёрлась его рука. — Кто рассказал тебе об этом?

Жуткое осознание ввергло меня в шок.

— Ты… правда убил своего брата? — промолвила я. Наступило раскалённое молчание.

Внезапно волчье рычание изменилось, стало тревожным и воинственным, перерастая в вой. В темноте послышалось копошение, затем ещё, ещё и ещё. Как будто со всех сторон на нас надвигалось что-то огромное, неповоротливое и… склизкое!

Не-е-ет! Это же не то, о чём я думаю?! Откуда здесь химеры?! Почему волк их не почувствовал? Ведь даже я начинаю ощущать надвигающуюся на нас вонь гнили и трупятины. Какого хрена?!

Я в панике ухватилась за Каина.

— Каин, мля, что нам делать?!

— Отцепись от меня! — вдруг процедил он.

— Чего?!

Нет, он не шутил. Отодрав от себя, посадил — почти что бросил — меня на пол и отошёл. Я мигом вскочила обратно, сильно шатаясь, но парень вдруг толкнул меня назад, я не удержалась, упала и больно ударилась об стену.

— Сиди там!

Копошение слизней надвигалось на меня, шаги вурдалака решительно от меня отдалялись.

— Каин! — крикнула я. Но он не откликнулся.

Вонь стала невыносимой, и я зажала лицо ладонями, чтобы не вывернуться наизнанку. Я слышала, как носится и громко рычит разъярённый волк, как движутся склизкие мерзости и извиваются отвратительные щупальца в попытке схватить добычу.

— Ну давай. Ближе! — произнёс впереди напряжённый голос.

— Каин! — взмолилась я, не в силах оторвать от лица руки. Господи, никогда в жизни мне ещё не было так страшно! Если выживу… до конца дней своих буду бояться темноты. Просто до приступов паники.

Я вся вжалась в стену и кожей ощутила, как сгустился вокруг меня воздух. Звук копошения оглушал и проходил наждачкой по оголённым нервам, от трупного смрада меня почти уже начало рвать.

И тут тьму прорезал до невозможности яркий, кислотно-алый вихрь бушующего пламени, а в нём застыли десятки чёрных силуэтов огромных слизней, ползучих насекомых, одного озлобленного волка и невозмутимого человека.

Боль в непривыкших к свету глазах заставила меня уткнуться лицом в колени, зажмуриться и ждать, когда всё наконец закончится. И вот, в тёмном подземелье вновь воцарилась мёртвая тишина. Которую очень быстро прорезал хриплый женский смех.