Вид истинный вернет

А дальше... Лили быстро почувствует изменения в своём теле, такой уж у зелья плодородия побочный эффект, и когда она прибежит к нему в панике, вот тогда-то Джеймс и предложит ей пожениться немедленно. Нет, лучше по-другому: не дав опомниться, сразу за руку потащит к Дамблдору. Со стариком придётся, правда, предварительно поговорить, предупредить. Джеймс уже придумал, что наплетёт — про родителей-деспотов, которые ломали ему жизнь и запрещали и дальше бороться за идеалы света. У Дамблдора бзик просто какой-то на аристократах, и такого шанса насолить им он не упустит, не посмотрит, что Поттеры-старшие в последнее время занимали политически нейтральную позицию. И всё, дело сделано. Джеймс женат на Лили, и деньги, статус наследника рода останутся при нём. На всякий случай он ещё раз тайком смотался в банк к поверенному, покопался в кодексе. Как только Лили понесёт, магия рода посчитает любую попытку навредить Джеймсу, то есть, отцу нерождённого ребёнка-наследника, угрозой малышу, и неудачнику прилетит откат, даже если он — сам глава рода. Так что отсечь Джеймса от рода никак не получится, равно как и оставить без средств к существованию. Просто идеально. Главное, чтобы завтра всё прошло, как надо.

— Смотри, не подведи, Бродяга. На тебя одна надежда.

— Да ну тебя, Джейми. Когда это я тебя подводил? Не переживай, не дадим мы продолжиться славному роду Поттеров от какой-нибудь чистокровной кобылы. Ты сам давай там, сделай как положено, чтобы у Лилс искры из глаз полетели, — и Сириус глумливо заржал, сделав бедрами пару недвусмысленных движений. — Пойдём, пропустим по стаканчику огневиски, раз уж мы здесь. Обмоем наше идеальное завтра.

— Только по одному. Не хочу, чтобы всё полетело к дракклам из-за похмелья.

Ночью Джеймс спал на удивление спокойно. Впервые за последние две недели заснул быстро и, кажется, даже видел какой-то хороший сон про себя и Лили. Видимо, уверенность Сириуса в успехе передалась и ему, или хорошему настроению способствовало то, что по возвращении в Хогвартс они хорошенько отыгрались на Снейпе за сегодняшнюю сцену в классе зелий. Джеймс произносил дробящее кости заклинание с невиданным прежде удовлетворением. Не потому, что ему нравилось видеть боль и унижение ненавистного слизеринца (хотя и это тоже), но просто бывший соперник, никчёмный и жалкий, ещё на что-то надеялся, а на самом деле завтра Лили полностью, всецело и навсегда станет принадлежать ему, Джеймсу! Джеймс будет её первым мужчиной, мужем и отцом её детей. Он еле удержался, чтобы не вывалить на Нюниуса всю правду. Хотелось, конечно, видеть на гадкой роже бессилие, злость, слышать вой и ругань этого урода, но конспирация всё-таки была дороже. Со Снейпа сталось бы помешать, он же слизеринец и будущий Пожиратель, для него не существовало никаких запретов. А так, со сломанной ногой сильно по Хогсмиду не побегаешь. Немного омрачало радость от краха соперника лишь нытьё Рема, который после случая с Визжащей хижиной периодически уговаривал их оставить Снейпа в покое. Вот и сегодня он пытался сказать, что они переборщили, и это уже не простая школьная драка, а настоящее нападение, но Джеймс махнул рукой и велел приятелю перестать трусить. Вот же, вроде как оборотень, должен быть сильным и бесстрашным, однако Люпин почему-то напоминал комнатную собачку — только тявкать и умел.

Наутро Лили пребывала в прекрасном настроении. Она лучилась красотой и счастьем, словно сегодня они отправлялись не на пикник, а проводить ритуал помолвки. Другие семикурсницы, не только с Гриффиндора, смотрели на неё искоса и с завистью, парни же старались особо не засматриваться — знали, что потом можно неплохо огрести. Джеймс ревниво осмотрел стол слизеринцев. Снейпа там не наблюдалось, слава Мерлину. Из Больничного крыла ему не выбраться минимум сутки. Сам Джеймс уже наведался на школьную кухню, где домовики собрали просто огромную корзину всякой снеди, которая в уменьшенном виде сейчас находилась в кармане его мантии. Ещё он предупредил Ремуса, что сегодня Люпину придётся выполнять обязанности старости за двоих, к чему тот совсем не удивился. Надо — значит надо. А вот Хвост заволновался, услышав, что Джеймс собрался куда-то без них.

— Пит, ты слов не понимаешь, что ли? У меня свидание, — процедил Джеймс, глядя в глаза давнему товарищу. Поди догадайся, Хвост на самом деле настолько глуп или какие другие цели преследовал? Джеймс и в самом деле отдалился от него и Лунатика, но так Питер сам виноват, нечего было лезть и подхалимничать.

— Составишь мне компанию в Хогсмиде, Пит? — ровным голосом спросил Люпин. — За младшими курсами лучше всё-таки приглядывать вдвоём.

По всему было видно, что перспектива не отдыхать, а в какой-то степени работать в выходной день Питера не привлекала, но он со вздохом согласился. Джеймс же выразительно посмотрел на Бродягу: как-то они не учли, что в субботу Хогсмид будет полон праздно шатающихся студентов. Сириус ответил беззаботной ухмылкой — не переживай, прорвёмся, — но Джеймсу всё равно было неспокойно. Если он проворонил такую очевидную вещь, то что ещё упустил?

Из школы они с Лили вышли ближе к двум часам пополудни. Лилс ради такого дела сменила форменную школьную мантию на новенькую, весенне-летнюю, роскошного изумрудного цвета, которая шла ей просто феерично. Джеймс, ожидавший подругу у лестницы в гриффиндорской гостиной, аж засмотрелся, пока она спускалась. Копну непослушных огненных волос Лили убрала в небрежную косу на левое плечо, под мантии виднелось светло-зелёное платье с изящной вышивкой, звонко стучали по каменным ступеням каблучки новеньких туфелек — цок-цок-цок. Пока они шли по школе до главных ворот, а оттуда к Хогсмиду Джеймс раздувался от важности и гордости, что рядом с ним находилась такая красавица. Он даже перед самым выходом, только заприметив Лили на вершине лестницы, судорожно попытался пригладить свои вихры: непослушная шевелюра, конечно, была предметом гордости, придавала ему эдакий шарм и лоск, но в тот момент Джеймсу как никогда остро захотелось соответствовать стилю и взрослости Лили. Среди семикурсниц она внезапно оказалась настоящей леди. Джеймс тоже принарядился по случаю (помня при этом, что предстояли забег по лесу и холодная ночёвка), однако до уровня Лилс не дотягивал и потому бесконечно рассыпался в комплиментах всю дорогу.

Лили была весела и часто улыбалась, охотно поддерживала разговор и смеялась над шутками, в которых Джеймс сегодня превзошёл сам себя, но, кажется, в глубине души всё же затаила обиду, что у них обычный пикник, а не обед в Поттер-холле. Не останавливаясь, они прошли насквозь всю деревню, которая действительно кишела студентами, приманенными необычно погожим и солнечным днём для середины апреля. Иногда приходилось даже расцеплять руки, чтобы пройти сквозь группки гуляющих зевак, и Джеймс понемногу начинал нервничать. А если не ему одному пришла идея устроить пикник на природе? Представив себе полянку, сплошь занятую влюблёнными парочками, которые после атаки псевдо-Пожирателя единым фронтом ломанутся в Запретный лес, Джеймс сдавленно хихикнул. Опасения его не оправдались: присмотренная ещё пару дней назад полянка оказалась чиста и радовала взгляд свежей нежной травой. Джеймс ещё подумал про себя, что без чар тут точно не обошлось. Может, Сириус наведался?

Он трансфигурировал из носового платка большой плед, который постелил на землю. Вынул из кармана мантии уменьшенную корзинку, вернул ей прежний вид и, поставив на край пледа, принялся сервировать нехитрый (хотя стараниями эльфов больше похожий на королевский) стол.

— Мерлин! — принявшаяся помогать ему Лили ахнула. — Джим, ты продуктовую лавку ограбил? Столько всего...

Еды было более чем вдосталь. Холодное жареное и копчёное мясо, нарезанное дивно тонкими ломтиками, мясные пироги, которые под Стазисом ничуть не остыли, баранья отбивная с мятным соусом, всевозможные и казавшиеся бесчисленными крошечные пирожные, фрукты, от простых ягод до крупного холёного винограда... А вот из напитков Джеймс предусмотрительно прихватил лишь бутылку вина, ту самую, в которую этим утром собственноручно выпил весь фиал зелья. Потом ещё зачем-то сунул пустой флакончик во внутренний карман мантии, придурок! Опомнился лишь на полпути к Хогсмиду, когда незаметно избавиться от такой улики уже не получилось бы, и теперь всякий раз, когда Джеймс случайно касался стекляшки через ткань, в жилах буквально стыла кровь.

— Лилс, ты что, думаешь, я буду на тебе экономить? — хохотнул он и, устроившись на пледе, разлил вино по трансфигурированным бокалам. Ради такого дела Джеймс решил блеснуть и превратил обычные кубки, положенные в корзину эльфами, в чистейший хрусталь.

Получилось даже на его непритязательный взгляд ужасно красиво. Солнечные лучи играли на прозрачных гранях, всякий раз по-разному расцвечивая посуду; Лили, забравшаяся на плед с ногами, чуть склонив голову, любовалась вспыхивавшими на стекле искрами света. Однако, несмотря на все надежды Джеймса, пить вино она не торопилась.

— Знаешь, а я даже рада, что ты устроил нам именно такой маленький праздник. Не помню, когда я в последний раз была на пикнике.

— Ну... Рад, что угодил, — Джеймс, неожиданно сильно проголодавшийся от волнения, разломил мясной пирог.

— Наверное, когда мы с Пет ещё ходили в младшую школу, — продолжила вспоминать Лили, прикрыв глаза. — На другой стороне реки от нашего дома был пустырь до самого-самого леса. Помню, папа брал за руку меня, мама — Пет, мы вместе шли туда и целый день проводили на свежем воздухе. Было здорово... Лес был так далеко, что мне казалось, будто ради этого отдыха мы проходили пешком половину страны. — Её голос сделался тихим и мечтательным. — Потом мы с Пет повзрослели и как-то начали отдаляться друг от друга. А в последний раз я ходила с ней и Северусом. Они, конечно, не могли не поссориться. С тех пор я и... — она замолчала, оторвала от виноградной грозди пару ягодок и задумчиво положила их в рот. — Прости, Джим, я помню, мы договорились никогда больше не говорить про Северуса, но иногда это самой собой происходит. Вот как сейчас. Я не перестаю удивляться, как можно: знать человека столько лет, твердить во всеуслышание, как он тебе дорог, а потом предать.

— Главное — что ты избавилась от этого гада ползу... мерзавца до того, как он тебе чем-то навредил, — медленно произнёс Джеймс. Он держал бокал с вином в руке уже несколько минут и всё никак не мог найти повод предложить Лилс угоститься. Сначала та восторгалась роскошным обедом, затем вдруг ударилась в воспоминания, почему-то заговорила о Снейпе. Неужели Джеймс что-то пропустил, и та попытка Нюниуса поговорить с ней в классе зелий была не первой? Или Лилс узнала, что её преданный поклонник в Больничном крыле, и Нюниус всё ей рассказал? Да нет, не может быть! Иначе бы она не сидела с ним сейчас, а ещё вчера бы устроила грандиозную головомойку. — Все они, тёмные маги, такие, им нельзя доверять. Не переживай, Лилс, выкинь его из головы. Я же с тобой. А я тебя никогда не предам и не обижу! — он отсалютовал ей бокалом. — Честное гриффиндорское!