Русские на Индигирке

По мировоззрению индигирщиков в каждом доме должно быть мифологическое существо «сушедко». Это добрый дух, хранитель домашнего очага, который перекочевывал вместе с хозяином из старого дома в новый. Он представлялся в образе маленького грязного старичка с белым песцовым воротничком. Взрослые обычно упрекали неряшливых ребятишек: «Что весь испачканный ходишь, как сушедко».

В каждом доме, в углу за камельком, обязательно висела одна юкола, символизирующая пищу доброго сушедки. Дух его был тесно связан с духом огня. Когда семья поселялась в новом доме или переезжала из летнего дома в зимний, хозяйка разводила огонь в очаге, бросала туда кусочки пищи и приговаривала: «Дедушко Сушедушко, кушай!»

«Стихея» в глазах индигирщиков — существо могущественное. Она выступала наравне с богом. Почитание стихии выражалось в обращениях к морю, тундре, Индигирке. Бросали в море подарки с восклицаниями: «Батюшко сине-море! Прекрати погоду! Не дай погибнуть православным христианам». Когда после ледохода первый раз переезжали Индигирку, обязательно бросали в нее разноцветные лоскутки, приговаривая: «Матушка Индигирка, прими от нас подарки».

«Сендуха» — это не только тундра, а понятие более широкое: суша, окружающий природный мир. Она кормит человека. Поэтому отношение к ней было особое. На сендухе нельзя громко кричать, плакать, смеяться и т. п. Когда в пути останавливались на чаепитие, обязательно «кормили» огонь, оставляли пестрые лоскутки на палочках. «Где человек огонек топил, где чаечек попил, то место три года радуется, — говаривали старики.

Очень боялись грома, Особенно женщины, считали что Илья-Пророк разъезжает на колеснице. Как только начинал греметь гром, все заходили в дом, не разводили большого огня. Во время раскатов грома женщины крестятся и повторяют: «Свят дух! Свят дух!»

Накануне крещения девушки гадали. Основной темой гадания было замужество. Старались узнать, в какую сторону выйдешь замуж, сколько будет детей, долго ли проживешь и т. п. Вот примеры.

Пытаясь узнать облик будущего мужа:

— пристально смотрели в колечко, которое опускается на дно стакана с водой, пока не привидится образ суженого;

— уединившись в бане, смотрелись в зеркало. Садились затылком к зеркальцу, другое зеркало держали перед собой и оставались в неподвижном состоянии довольно продолжительное время (около часа), уставившись в одну точку: в зеркале должен показаться образ. Этот метод гадапия применялся редко, так как бань было мало, а также потому, что он требовал большой выдержки и самообладания.

Чтобы узнать, в какую сторону выйдешь замуж или откуда возьмешь жену:

— ночью выходили на улицу и слушали, в какой стороне залают собаки — оттуда и ожидай сватов пли в той стороне твоя невеста;

— выходили ночью и кидали через сени обувь, утром выходили смотреть: куда ляжет носком, в том направлении ищи невесту или оттуда приедет жених;

— состригали ногти и поджигали, направление дыма якобы указывает, в какой стороне суженая.

Количество будущих детей предполагали по числу кружков вокруг месяца, которые отразятся в наведенном на него зеркале. Или наливали в миску воду и выносили на улицу. По количеству замерзших пузырьков воздуха и «определяли» число детей.

С новогодней ворожбой было связано и представление о «шулюканах» — демонах, которые живут в воде и выходят из проруби во время святок. Шулюкан имеет вид маленького, с кулак, человечка. Он может забираться в избы, в амбары, из-за чего продовольственные припасы быстро расходуются. Чтобы шулюканы не остались после святок, на стенах, окнах и дверях домов ставили углем крестики.

Узнать, будет ли скоро гость, можно было таким простым способом: взять лучину, укрепить ее стоймя в пол, верхний конец расщепить и в расщелину вставить небольшую поперечную палочку. Палочку надо поджечь посередине. Если огонь отскочит в передний угол, то будет гость.

Считали, что шмель («будуница») является чуть ли не священным насекомым. Рассказывали следующее: «Когда Христа распяли, хотели пригвоздить его в сердце, будуница прилетела и села на его грудь, тогда жиды сказали: «Он уже пригвожден в грудь!» — и не пригвоздили». Поэтому убивать «будуницу» — грех.

Отправляющиеся в путь вели в основном разговор о том, какая погода ожидает их в пути. Ведь от этого зависел успех дела. И естественно, что ворожба, приметы и поверья направлены в основном на то, чтобы умилостивить стихию, задобрить ее, создать благоприятные условия для жизни и труда.

Если гагара летит против ветра, то ветер должен стихнуть и небо прояснится. В таком случае, завидев летящую гагару, распевали: «Гагара-аа, лети на низовой, на низовой (или на верхоской), небо чисти, небо чисти».

Зимой, если долго стояли ясные морозные дни, призывали облака, для этого женщина собирала кусочки шерсти («мохнашки»), тряпочки, различный сор с пола («сметье»), кидала в огонь и приговаривала: «И, и, батюшка cap-огонь, дай морок (облака), дай тепло моему дитятке!» Если же долго стояли пасмурные, ненастные дни, то бросали в огонь кусочки мамонтовой кости со словами: «Будь ясно, будь ясно!» При затяжных ветрах делали маленький деревянный крестик, ставили его в тундре со словами: «И, и, Николай Чудотворец, погоду укрути!» Иногда выносили икону на улицу, молились перед пей, прося ее «утихомирить стихею». Против непогоды применялся и следующий метод: человек, родившийся в тихую ясную погоду, раздевался догола и бегал по тундре с криком: «Будь ясно! Будь тихо! Будь такой день, в какой я родился!».

Верили, что некоторые люди могли «спускать сату», то есть создавать на некоторый срок определенную погоду. Спускание саты, видимо, перенято у якутов. И. А. Худяков считал, что «сата» — камень, обладающий магической силой. Человек, имеющий такой камень (камень он никому не показывал), мог вызвать необходимую ногоду. Если он желает дождя, то приговаривает: «Пусть шесть суток идет дождь со снегом!» Если желает ветра и холода: «Пусть холодный сток три дня будет!» «Сату спускают» большей частью весной, чтобы снег подмерз от ветра и легко было ехать, когда незавершены какие-либо хозяйственные дела.

Во время летних длительных ветров старики специально рассказывали былины о Садко, время от времени восклицая: «Садко, гость богатый, погоду укрути!» Считали эту былину счастливой. (Записано со слов С. Н. Рожина, 62 года, 1966 г.)

Много поверий и запретов было связано с рыболовным и охотничьим промыслом. К примеру, охотники, ожидающие диких оленей, переправляющихся через реку, должны были держать щепку во рту, чтобы их думы не могли узнать олени. Охотники не употребляли слов «добывать», «убивать», «промышлять», «ловить», «стрелять» и т. п., а говорили: «пошли караулить оленей», «под оленей поползли», «пошли на сендуху», «поехали по пастям», «пошли гусевать», «поехали неводить», «пошли на лайду» и т. п.

При разделке дикого оленя охотник никогда не отдаст голову, чтобы вместе с ней не отдать и свою Удачу.

Отправляя на охоту сына или мужа, женщина осеняла его крестным знамением. Со двора заносила щепки и клала их у камелька. Они означали добытых песцов, оленей, гусей.

В день отъезда мужа в дальнюю дорогу или на рыбалку мыть пол в избе категорически запрещалось, иначе он не вернется.

Медведя называли «дедушкой». Его не «убивали», а «промышляли». Если дома шел разговор о медведях, тут же обращались к огню: «Батюшко cap-огонь, не сказывай». Есть медвежье мясо матери охотника и беременным женщинам запрещалось. Голову и легкие убитого медведя закапывали. Считали, что огонь, медведь и горностай являются братьями, а вода — их старшая сестра.

Запрещалось вынимать из пасти (ловушки) песца против направления его движения, а также класть его на нарту головой назад. Нельзя кормить головой песца собак.

Топтать шерсть пушных зверей — грех.

Запрещалось также кормить головой нерпы не «нерпичьих» собак.

Есть беременной женщине головы гусей и уток нельзя.

Нельзя женщине перешагивать через весло: у гребца руки будут болеть.

Жарить озерную рыбу нельзя — озеро «осердится». Ходить зимой по озеру в крашеной (дубленой ольхой) обуви — озеро также «осердится».

Вновь изготовленный невод окропляли «святой» водой, которую готовили простым способом: брали икону, ставили ее в чистую миску и сверху поливали кипяченой водой, после этого вода становилась «святой».

Бывали случаи, что невод «уросил», то есть плохо ловил, тогда клали в чашку ладан, зажигали его и махали над неводом, это означало «окуривать невод». Если не было ладана, то его заменял обыкновенный багульник. Вообще багульник играл универсальную роль: им окуривали не только невод, но и избы, гробы, женщин после родов и т. д. К «уросливому» неводу применяли еще один метод. Ловили бабочку («липка»), зашивали ее в тряпочку и привязывали к неводу, после этого снова поливали «святой» водой.

Если случалось, что через ружье перешагнет женщина, тогда ружье тоже окуривали багульником. Если ружье «уросило» и окуривание не помогало, то шли на крайний метод: клали его под порог с расчетом, чтобы через него нечаянно перешагнула женщина — клин клином вышибали.

Снятую обувь нельзя класть вверх носками — помрешь.

Шапку крутить в руках — голова будет кружиться.

Класть шапку на стол — должником будешь.

Поливать воду умывающемуся наотмашь нельзя — умрет.

Утираться одновременно двоим одним полотенцем — счастье воровать друг у друга.

Двум беременным женщинам нельзя равняться ростом или спать на одной кровати — грех.

Запрещается маленьким мальчикам есть птичье сердце — будут трусливыми.

Срывать в тундре грибы (погоду) категорически запрещалось будет непогода.

Маленьким детям нельзя играть ключом, тем более брать его в рот — заиками будут.

Девушке не разрешается подметать и мыть пол с отдыхом — муж будет бить (тоже с отдыхом).

Женщине нельзя перешагивать через собаку — родятся волосатые дети.

Нельзя в изголовье человека класть сети — «ум будет путаться» (то есть будет помешательство).

(Все эти поверья и запреты записаны со слов М. С. Портнягиной, 70 лет, 1965 г.)

Последний сказочник Егор Семенович Кис и в. 1987 г.

(Фото Б. В. Дмитриева.)

А вот некоторые другие приметы.

Ребенок капризничает («нямгается») — гостей ворожит.

В левом ухе звенит — радостные вести будут.

Язык зудится — к ссоре.

Под ногтями рук появляются белые пятнышки — обнова будет.

Поленья в огне трещат («огонь щелкает») — гости будут, вести новые привезут.

Грудь у женщины ноет («титьки ломит») — к болезни или смерти ребенка; если ребенок находится в другом месте, значит он болеет или голодает.

Если из огня отскочит кусочек угля и упадет на пол в передний угол («огонь скакнул») — гость будет.

Если во время разговора, при утверждении чего-нибудь «щелкнет огонь» — говорящий лжет или случится нечто противоположное утверждаемому.