Первая любовь [рус. и англ. параллельные тексты]

Игра в фанты продолжалась недолго после этой небольшой сцены; всем немного стало неловко, не столько от самой этой сцены, сколько от другого, не совсем определенного, но тяжелого чувства.

No one spoke of it, but every one was conscious of it in himself and in his neighbour.

Никто о нем не говорил, но всякий сознавал его и в себе и в своем соседе.

Meidanov read us his verses; and Malevsky praised them with exaggerated warmth.

Майданов прочел нам свои стихи -- и Малевский с преувеличенным жаром расхвалил их.

'He wants to show how good he is now,' Lushin whispered to me.

"Как ему теперь хочется показаться добрым", -шепнул мне Лушин.

We soon broke up.

Мы скоро разошлись.

A mood of reverie seemed to have come upon Zina?da; the old princess sent word that she had a headache; Nirmatsky began to complain of his rheumatism....

На Зинаиду внезапно напало раздумье; княгиня выслала сказать, что у ней голова болит; Нирмацкий стал жаловаться на свои ревматизмы...

I could not for a long while get to sleep. I had been impressed by Zina?da's story.

Я долго не мог заснуть, меня поразил рассказ Зинаиды.

'Can there have been a hint in it?' I asked myself: 'and at whom and at what was she hinting?

-- Неужели в нем заключался намек? -- спрашивал я самого себя, -- и на кого, на что она намекала?

And if there really is anything to hint at ... how is one to make up one's mind?

И если точно есть на что намекнуть... как же решиться?

No, no, it can't be,' I whispered, turning over from one hot cheek on to the other....

Нет, мет, не может быть, -- шептал я, переворачиваясь с одной горячей щеки на другую...

But I remembered the expression of Zina?da's face during her story.... I remembered the exclamation that had broken from Lushin in the Neskutchny gardens, the sudden change in her behaviour to me, and I was lost in conjectures.

Но я вспоминал выражение лица Зинаиды во время ее рассказа, я вспоминал восклицание, вырвавшееся у Лушина в Нескучном, внезапные перемены в ее обращении со мною -- и терялся в догадках.

'Who is he?'

"Кто он?"

These three words seemed to stand before my eyes traced upon the darkness; a lowering malignant cloud seemed hanging over me, and I felt its oppressiveness, and waited for it to break.

Эти два слова точно стояли перед моими глазами, начертанные во мраке; точно низкое зловещее облако повисло надо мною -- и я чувствовал его давление и ждал, что вот-вот оно разразится.

I had grown used to many things of late; I had learned much from what I had seen at the Zasyekins; their disorderly ways, tallow candle-ends, broken knives and forks, grumpy Vonifaty, and shabby maid-servants, the manners of the old princess-all their strange mode of life no longer struck me....

Ко многому я привык в последнее время, на многое насмотрелся у Засекиных; их беспорядочность, сальные огарки, сломанные ножи и вилки, мрачный Вонифатий, обтерханные горничные, манеры самой княгини -- вся эта странная жизнь уже не поражала меня более...

But what I was dimly discerning now in Zina?da, I could never get used to....

Но к тому, что мне смутно чудилось теперь в Зинаиде, -- я привыкнуть не мог...

'An adventuress!' my mother had said of her one day.

"Авантюрьерка" [авантюристка, искательница приключений -- фр. aventunere], -- сказала про нее однажды моя мать.

An adventuress-she, my idol, my divinity?

Авантюрьерка -- она, мой идол, мое божество!

This word stabbed me, I tried to get away from it into my pillow, I was indignant-and at the same time what would I not have agreed to, what would I not have given only to be that lucky fellow at the fountain!... My blood was on fire and boiling within me.

Это название жгло меня, я старался уйти от него в подушку, я негодовал -- и в то же время, на что бы я не согласился, чего бы я не дал, чтобы только быть тем счастливцем у фонтана!.. Кровь во мне загорелась и расходилась.

' The garden ... the fountain,' I mused....

"Сад... фонтан... -- подумал я.

' I will go into the garden.'

-- Пойду-ка я в сад".

I dressed quickly and slipped out of the house.

Я проворно оделся и выскользнул из дому.

The night was dark, the trees scarcely whispered, a soft chill air breathed down from the sky, a smell of fennel trailed across from the kitchen garden.

Ночь была темна, деревья чуть шептали; с неба падал тихий холодок, от огорода тянуло запахом укропа.

I went through all the walks; the light sound of my own footsteps at once confused and emboldened me; I stood still, waited and heard my heart beating fast and loudly.

Я обошел все аллеи; легкий звук моих шагов меня и смущал и бодрил; я останавливался, ждал и слушал, как стукало мое сердце -- крупно и скоро.

At last I went up to the fence and leaned against the thin bar.

Наконец я приблизился к забору и оперся на тонкую жердь.

Suddenly, or was it my fancy, a woman's figure flashed by, a few paces from me ... I strained my eyes eagerly into the darkness, I held my breath.

Вдруг -- или это мне почудилось? -- в нескольких шагах от меня промелькнула женская фигура... Я усиленно устремил взор в темноту -- я притаил дыхание.

What was that?

Что это?

Did I hear steps, or was it my heart beating again?

Шаги ли мне слышатся -- или это опять стучит мое сердце?

'Who is here?' I faltered, hardly audibly.

"Кто здесь?" -- пролепетал я едва внятно.

What was that again, a smothered laugh ... or a rustling in the leaves ... or a sigh just at my ear?

Что это опять? подавленный ли смех?.. или шорох в листьях... или вздох над самым ухом?

I felt afraid ...

Мне стало страшно...

'Who is here?' I repeated still more softly.

"Кто здесь?" -- повторил я еще тише.

The air blew in a gust for an instant; a streak of fire flashed across the sky; it was a star falling.

Воздух заструился на мгновение; по небу сверкнула огненная полоска; звезда покатилась.

'Zina?da?' I wanted to call, but the word died away on my lips.

"Зинаида?" -- хотел спросить я, но звук замер у меня на губах.

And all at once everything became profoundly still around, as is often the case in the middle of the night....

И вдруг все стало глубоко безмолвно кругом, как это часто бывает в средине ночи...

Even the grasshoppers ceased their churr in the trees-only a window rattled somewhere.

Даже кузнечики перестали трещать в деревьях -только окошко где-то звякнуло.

I stood and stood, and then went back to my room, to my chilled bed.

Я постоял, постоял и вернулся в свою комнату, к своей простывшей постели.

I felt a strange sensation; as though I had gone to a tryst, and had been left lonely, and had passed close by another's happiness.

Я чувствовал странное волнение: точно я ходил на свидание -- и остался одиноким и прошел мимо чужого счастия.