Хроники Интерсиса. Книга 2: На пути в бездну
- Автор: Sleepy Xoma
- Жанр: Самиздат, сетевая литература / Фэнтези: прочее
Читать книгу "Хроники Интерсиса. Книга 2: На пути в бездну"
* * *
Заночевали они на опушке леса. Полукровка развел небольшой костерок, на котором путники поджарили грибы, собранные за день.
— А что будет, когда мы доберемся до Кастэллума? — поинтересовалась Аелла.
— Не знаю, — пожал плечами Безымянный. — Я расскажу его величеству всю правду, а потом — потом он может делать со мной все, что пожелает.
А на самом деле мотылек спешит к костру, на котором жгут трупы.
Слова пророчества больно — точно молоток по шляпке гвоздя — ударили в мозг, отпечатываясь огнем под полуприкрытыми веками.
"Может быть, действительно, будет лучше, если этот мотылек сгорит"?
— Разве твоя жизнь не имеет цены? — с искренним беспокойством спросила гарпия.
— Она не стоит и ломаного медяка, — резко, резче, чем следовало, ответил полукровка. — Моя жизнь — бессмысленна и до боли смешна. Она…
Юноша не договорил. До его чутких ушей донесся шорох в траве, и бывший капитан гвардии его высочества, тотчас же попытался вскочить, выхватывая обломок меча. Сломанная нога дернулась от боли, и он припал на одно колено, шипя и не в состоянии встать, но — держа перед собой сломанный меч.
"Воистину, клинок — отражение души воина", — прокралась в голову невеселая и несвоевременная мысль.
— Не стоит делать глупостей, — услышал он плавный чуть тягучий голос. — Опусти оружие.
Юноша, не споря, бросил обломок на землю и поднял руки над головой.
— Не стреляйте, братья, — произнес он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, — мы с дочерью неба спешим к вашему владыке.
— Не брат ты нам, полукровка, — услышал он в ответ ожидаемые слова, но и бровью не повел.
Безымянный знал, что не стоит делать резких движений, находясь на прицеле как минимум нескольких пистолетов. В том, что говорившие вооружены именно этим оружием, юноша не сомневался, ведь их небольшой диалог состоялся на языке лунксов.
Четверо шагнули на опушку из-за деревьев и Безымянный сразу же узнал гостей. Конные стрелки Волукрима из бригады, возглавляемой герцогиней Магной Тиирташ, такие, как он их запомнил со времен осады крепости.
Лица воинов-лунксов не выражали ни капли жалости или снисхождения, и полукровка понимал, что один неверный жест, и пули превратят тело в решето, но тут поднялась Аелла.
Несмотря на многочисленные раны и особенно — обрубки крыльев, болтающиеся за спиной, — она выглядела внушительно и грозно.
— Опустить оружие! — резко приказала гарпия и лунксы как один отступили на шаг. — Я не буду повторять дважды!
В этот самый миг точно поток ледяного ветра пролетел над головами воинов, и бывшему капитану гвардии стало как-то не по себе. Аелла не шутила, и в словах ее легко читалась Сила. Он точно не знал, какой именно магией пользовались дети неба, но теперь не сомневался в том, что его спутница — чародейка.
Воины несколько мучительно долгих секунд разглядывали гарпию, затем, как по команде отступили на шаг и склонили головы в почтительных поклонах.
— Приносим свои извинения, мудрая, — проговорил старший.
— Извинения приняты, нет времени на склоки. Нам нужно как можно быстрее попасть в Кастэллум. Где барон Паллидий?
Лунксы неуверенно переминались с ноги на ногу, но старший произнес:
— Господин Паллидий с основными силами уже две недели как отбыл в Волукрим.
Безымянный с Аеллой переглянулись.
— Это значит, что королева изначальных повержена? — не скрывая возбуждения, спросил он.
— Да, полукровка, — с прохладой в голосе ответил ему лункс.
— А что слышно о Кающемся, Целительнице и ее высочестве Игнис Фейргебор?
Удивления во взглядах лунксов стало еще больше и тут один из них неожиданно хлопнул себя по лбу и воскликнул:
— Я помню его по осаде замка барона Урсуса! Это тот, из отряда принцессы!
Воины заговорили одновременно. Они требовали объяснений, задавали вопросы, интересовались. Безымянный понял, что если хочет узнать что-то, то должен будет сперва удовлетворить их любопытство, а потому в общих чертах пересказал произошедшее с момента отъезда из крепости.
Когда он закончил, старший лункс странным голосом поинтересовался:
— И после всего, ты собираешься встретить короля?
— Да.
— И расскажешь ему все?
— Да.
— Ты предашь своего господина?
— Он больше не господин мне. Он — клятвопреступник. А я…
— А ты?
Он собрался с мыслями и ответил:
— Я — Безымянный. И я свято чту данные обеты.
— Это может стоить тебе жизни.
— Не имеет значения.
Лунксы вновь переглянулись и взгляд старшего заметно потеплел.
— Не ожидал встретить дух истинных тристов у шисситара. Ну что ж, тогда предлагаю не тратить время зря, идите за нами, лошади ждут.
— А что насчет моего вопроса? — напомнил Безымянный.
— По дороге.
Спустя каких-то пять минут они уже скакали на запад в составе полного десятка — как оказалось, остальные шесть всадников дежурили в лесу — на случай, если товарищам понадобится помощь. А благодаря заводным лошадям, и Безымянный и Аелла могли перемещаться в седле. Так как почти ничего не было видно, отряд продвигался шагом, и все же, это было существенно быстрее, чем топать на своих двоих. К сожалению, с ранами простые солдаты ничего не могли поделать, но тут уж грех было жаловаться. Переломы худо-бедно срослись, оставалось просто потерпеть.
"Если, конечно, меня не казнят сразу", — подумал Лариэс. — "Ну, тогда и о лечении можно будет не беспокоиться. Как ни посмотри, во всем есть свои плюсы".
По дороге старший лункс наконец-то соизволил ответить на некоторые вопросы бывшего капитана гвардии.
— Мы не знаем, где сейчас Древние и принцесса. Ни от кого из них не было ни единой вести, и ты, парень, первый, кто сумел рассказать хоть что-то.
Этого он и боялся.
— А что с армией Паллидия?
— Как я и говорил, ушли на запад.
Пояснять, зачем, не требовалось.
— Стало быть, война?
— Еще не совсем, но никто не сомневается в том, что скоро польется кровь.
— А изначальные?
— Изначальные кончились.
— В каком смысле?
Десятник почесал ухо, пригладив рысью кисточку, и пояснил:
— Спустя неделю после боя за крепость барона, твари внезапно потеряли волю к сражению. В их действиях пропала та смертоносная эффективность, что мы видели раньше. Они начали грызть друг друга, точно дикие звери, перестали атаки совместно, короче говоря, превратились в обычных монстров. Нам понадобилась всего неделя для того, чтобы разобраться с большими ордами в окрестностях, а затем подоспел приказ возвращаться. Господин Паллидий собрал всех, кто был под рукой, оставил опоздавших разбираться с недобитыми тварями, и отправился на запад.
"Значит, Игнис смогла убить королеву? Но где она тогда"? — подумал полукровка.
Этот же вопрос, судя по всему, пришел в голову и Аелле, и гарпия озвучила его вслух.
Настроение спутников резко ухудшилось.
— Ты знаешь, что мы терпеть не можем шисси, — проговорил десятник Безымянному.
Тот кивнул — это было совершенно очевидно.
— Но и среди них есть исключения, такие как Кающийся, Целительница, и, конечно же, Вороний Король. Когда Истребление разрушило наше последнее королевство, именно он подарил остаткам народа укрытие и дал место, где можно жить и растить детей. Наш долг перед Древним нельзя выплатить никакими деньгами, а признательность — высказать словами.
Бывший Щит Принца внимательно слушал. Он практически не общался с сородичами, которые относились к полукровкам еще хуже, чем к обычным людям, а потому не знал взаимоотношения между истинными — теми, кто откочевал в Волукрим, и сдавшимися — общинами, обосновавшимися в человеческих городах.
Десятник вздохнул и продолжил.
— И мы в этом не одиноки. Каррасы и гарпии считают его величество живым богом, а люди, бежавшие из королевств запада в Волукрим, почитают как великого правителя. И вот, сперва пропадает его дочь, а потом до нас докатывается весть о том, что принц вернулся в Сентий.
— И что после? — сглотнул Безымянный.
— Как нам рассказывал капитан, а тому, в свою очередь, полковник, а тому, конечно же, барон Паллидий, его величество потребовал разъяснений. А потом… — лункс вздохнул и кисточки его ушей дернулись. — Потом он приказал Охотнику напомнить принцу, что слово стоит держать.
— О Боже! — не смог сдержать ужаса полукровка. — Ловчие вошли в Сентий?
— И, как нам говорили, устроили там кровавую баню.
В этом сомнений быть не могло — ручные убийцы Вороньего Короля никогда не славились добросердечием и мягкостью характера.
— Стало быть, принц больше не видит солнечного света?
— Выходит, что так, — согласился десятник.
— И когда это случилось?
— Перед отправкой корпуса на запад. Что-то около трех-четырех недель назад.
— Вы не знаете, что произошло с тех пор?
— Нет, — с сожалением ответил десятник. — Мы предоставлены самим себе, и все это время гоняемся за остатками изначальных, лишь изредка выбираясь отохнуть в деревни и крепости, пережившие нашествие этих тварей.
— А бывали ли вы около крепости барона Урсуса? — спросил юноша.
— Пару раз.
— Что случилось с моими товарищами, оставшимися у него на излечение?
Задав этот вопрос, Безымянный непроизвольно сжал поводья, ожидая услышать самое страшное, что всех, кто оказался невольным пленником барона, вздернули на ближайшем дереве, четвертовали, посадили на кол, обезглавили, а то и все сразу в произвольной последовательности.
— Чего не знаю, того не знаю. Кажется, господин Паллидий забрал их с собой, но утверждать ничего не могу.
На сердце Безымянного стало чуть легче, и он подумал невпопад:
Сердце в огне, пламя станет кровью. Кровь наполнит чашу и возродит жизнь. Два мира сойдутся в пляске смерти, чтобы выбрать одну тропу.
Проклятое пророчество, напрочь забытое еще в Виннифисе, теперь едва ли не каждый день всплывало перед его внутренним взором дразня и издеваясь.
"Что ж, по крайней мере, два мира действительно готовы сойтись в пляске смерти".
Тот, кто друг, станет враг, но не бойся его, бойся друга, что не друг еще.
"И тот, кого я считал другом, стал… врагом"?
Твой полет прервет ветер, и ты падешь на камни…
"К счастью, упал я все-таки в воду. Будь проклято это пророчество! Лучше бы я вспомнил что-то действительно полезное"!
В очередной раз слова, произнесенные существом, овладевшем телом слепой прорицательницы, гремели внутри черепной коробки. Невпопад, кусками, и, тем не менее, не желая уходить. Почему так — он не знал. Как будто это проклятое пророчество, точно живое, спряталось до поры до времени в глубинах памяти и, дождавшись подходящего момента, выбралось, чтобы мучить свою жертву.
Мертвый и живой укажет путь, но пройти его ты сможешь лишь под сенью крыла.
"Мертвый и живой… Ридгар. Он указал мне путь"? — резкий приступ головной боли заставил Безымянного поморщиться, но на сей раз и не думал отступать — "Указал путь? Не помню. И что значит, под сенью крыла"?
С каждой секундой голова болела все сильнее и сильнее.
"Значит ли это, что я должен умолять его величество Корвуса о прощении"?