Хроники Интерсиса. Книга 2: На пути в бездну

* * *

Барон ни секунды не возражал против их спешной отправки. Казалось, он даже был рад тому, что этот груз теперь ложится на чьи-то еще плечи, и трудно было его осуждать за такое. Восточные графства разорены, и нужно заняться их срочным восстановлением и наведением порядка, что окажется весьма непростым делом, учитывая отправку изрядной части дружины для помощи Вороньему Королю, у которого традиционно не хватало собственной тяжелой конницы.

И, очевидно, что несколько чудом выживших людей, полулюдей и гарпий, совершенно не вписывались в эту картину мира. Безусловно, барона возмутило вероломство его высочества, но с этим пусть разбирается Вороний Король, как-никак, оскорбление было нанесено ему.

А потому, он договорился с командиром сотни, который выделил все ту же десятку для сопровождения, подготовил фураж, провиант и по три коня для каждого, после чего отряд со скоростью хорошего конного курьера отправился прочь, назад в Дилирис.

До Серены они добрались за какие-то сутки, нещадно мучая бедных животных. Заночевали на переправе — паромы снова начали работать, а с рассветом, угробив на это несколько часов, перебрались на другую сторону, и оказались в Ничейных Землях.

Безымянный опасался встречи с порождениями этих гиблых мест, но, как и во время пути к королеве изначальных, дни шли один за другими, но ничего страшного не происходило. Если чудовища и водились здесь, то корпус Паллидия смел их с лица земли.

Знакомые пейзажи наводили на юношу тоску и усиливали приступы апатии, бороться с которыми он пытался, позаимствовав у десятника меч и пытаясь тренироваться на привалах. Изломанное тело отказывалось слушаться: пальцы не гнулись, дыхание сбивалось спустя несколько минут, сломанное ребро больно кололо при каждом глубоком вдохе, ну а о том, что происходило с ногой, лучше было и не вспоминать.

Если до этого момента у него еще и оставались какие-то иллюзии относительно своего будущего, то теперь те развеялись, точно дым. Мастер меча умер и никогда больше не возродится вновь.

"Чудо, что я вообще остался в живых, рухнув с такой высоты", — думал он, пытаясь левой рукой нанести укол в третью четверть с должной скоростью. Пока что получалось почти в три раза медленнее. — "И я по гроб жизни обязан Аелле, не думаю, что когда-нибудь смогу расплатиться с ней".

Он вздохнул и, оглянулся по сторонам. На кострах уже вовсю готовили ужин, но немного времени оставалось.

— Ладно, — пробормотал он, — успею еще разок пройти малый цикл.

Заняв базовую стойку, он нанес первый удар, поставил блок, шагнул в сторону, нанес следующую атака, отбил невидимый выпад, очередной подшаг…

Шаг, атака, блок. Шаг, атака, блок. Шаг, атака…

Скрипнув зубами от злости, бывший капитан гвардии отбросил меч.

— Проклятье!

Тело решительно отказывалось выполнять давным-давно до автоматизма заученные команды, и становилось понятно, что одним только упорством тут ничего не добиться. Есть стены, которые нельзя преодолеть без лестницы.

"Если бы Целительница была жива"… — закралась в голову гаденькая мыслишка, которую он тотчас же отбросил прочь. — "То что? Она и так перенапряглась сверх всякой меры, когда спасала нас на пути в графства, и исцеляла раненых во время ночного боя за замок Урсуса. Хватит уже, взгляни правде в лицо: ты больше не воин".

Его мысли прервали легкие шаги и тихий голос:

— Все тренируешься?

Полукровка обернулся на голос и увидел Аеллу. Гарпия шла, опираясь на костыли, которые для нее соорудили сопровождающие, и в целом она уже выглядела не столь жалко, как какую-то неделю назад.

— Пытаюсь, — он сел, ощущая волну облегчения, разлившуюся по измученному телу, — но, кажется, толку не будет. Как ты себя чувствуешь сегодня?

— Лучше, — гарпия присела рядом, но он заметил, как непроизвольно дернулись плечи девушки, будто та попыталась расправить крылья.

"Не один я мучаюсь от фантомных болей", — невесело подумал он.

— Знаешь, — заговорила Аелла, — я долго думала над твоими словами, ну, там, в лесу.

— Какими именно? Я многое говорил.

— Теми, что ты произнес сразу перед встречей с лункасами.

— Не помню, — соврал Безымянный, которому не хотелось возвращаться к тому разговору.

— Насчет того, что твоя жизнь бессмыслена и пуста.

Она уставилась на полукровку, видимо, ожидая ответа, однако тот промолчал, надеясь, что собеседница поймет его настрой. Увы, но та и не думала отставать.

— Я понимаю — это не мое дело, но хочу сказать, что не стоит так сильно цепляться за прошлое. Даже я вижу его оковы на твоих руках и ногах. Если патэрас будет милостив, и не станет требовать крови, тебе придется как-то двигаться дальше. Но как это сделать в цепях из сожалений и старых обид? Подумай об этом.

С этими словами она повернулась и медленно ковыляя, зашагала обратно — к кострам, оставив Безымянного размышлять над сказанным.

"Двигаться дальше… Куда? И зачем"?

Голова опять начала болеть, а перед глазами возник образ: зеркало, подле него — трое. Он сам и две размытые тени… Картинка резко сменилась, став горной площадкой напротив черного зева пещеры. Перед внутренним взором вновь появилась гаденькая улыбочка принца, а пальцы правой руки, раздробленные ударом кованого сапога, заныли. Безымянный судорожно сглотнул и видение исчезло, а он спрятал лицо в ладонях, с трудом удерживая слезы.

— Двигаться дальше… — едва слышно прошептал он. — Обязательно двинусь, как только меч его величества дарует мне покой.

С этого вечера он еще больше замкнулся в себе, почти не разговаривал и лишь смотрел на далекие горы, вырастающие на горизонте, ведь каждая миля приближала к искуплению.

Когда далекие горы стали вдруг близкими — отряд добрался до подъема на перевал — полукровка испытал нечто, отдаленно напоминающее ностальгию.

Да, каких-то полтора месяца назад они вместе с Игнис скакали тут наперегонки, а теперь… Теперь он едет навстречу судьбе, Игнис, скорее всего мертва, а великие державы континента стоят в шаге от того, чтобы перегрызть друг другу глотки. А может, уже сделали и его.

Навстречу им не попадалось ни единого конного или пешего отряда, а потому спросить было некого. Голову все так же туманило, мысли путались, а провалы в памяти решительно не желали заполняться, но и это тоже уже было неважно.

Все было неважно. Значение имело лишь число миль, преодолеваемых в сутки. Оно, и ничего больше.

И все-таки, какая-то его часть, бывшая некогда капитаном гвардии и сохранившая воспоминания о страшной войне Мотыги, когда несколько лет подряд приходилось топить в крови взбунтовавшиеся провинции королевства, не прекращала попыток проанализировать сложившуюся ситуацию. Иногда даже ей удавалось взять контроль над разумом Безымянного, вот как сейчас.

"Итак, раз Паллидий увел армию на запад, не имея при этом тяжелой осадной артиллерии и большого количества боевых магов, можно предположить одно из двух" — размышлял он, глядя в затянутое тучами небо. — "Первое — Вороний Король без объявления войны ударил основными силами по герцогству Риштат, сметя оборону его светлости Устина Вентиса и захватив регион целиком, в результате чего его ученик имел возможность беспрепятственно соединить свои силы с силами наставника и господина. С одной стороны, в этом есть смысл — герцог является лучшим полководцем королевства, а также — одним из сильнейших магов страны, и его поражение — страшный удар, оправиться от которого будет весьма непросто. С другой же стороны, крепости герцогства могучи, войска — многочисленны, а значит, потери нападавшего окажутся серьезны, даже если речь идет про Древнего".

Он рассеянно отпил из фляги немного воды, радуясь, что на сей раз головная боль ненадолго оставила в покое. Этим подарком судьбы следовало распорядиться правильно.

"Так вот, мало того, что герцогство сильно, так оно еще и не самая перспективная цель с точки зрения завоевания, ведь самые богатые города находятся в центральной и южной частях страны, то есть — весьма и весьма далеко от него".

Безымянный вздохнул. Из этих умозаключений совершенно определенно вытекало второе объяснение, которое казалось совершенно неправдоподобным.

— Приветствую, Лариэс, барон предупредил о твоем приближении и сказал, что ты обладаешь чрезвычайно важными сведениями.

Безымянный дернулся, как от удара и широко раскрыв глаза уставился на говорившего. Он и не заметил, как к отряду подъехали почти три десятка конных воинов, вооруженных пистолетами, во главе с наследником герцога Устина Вентиса. Подъехали, в сопровождении почти двух десятков солдат в цветах Волукрима.

Несколько секунд потребовалось бывшему капитану гвардии для того, чтобы принять реальность, поражаясь, как же сильно все изменилось за столь короткий срок.

— Долгих лет жизни вашей светлости, — полукровка склонил голову в глубоком поклоне, — прошу простить мой вид, не знал, что буду счастлив лицезреть вас столь скоро. Я действительно везу очень важные сведения. И прошу не называть меня больше этим именем. Отныне я — Безымянный.

Улыбка сошла с прекрасного лица Клеменса Вентиса.

— Лариэс… — прошептал он.

— Ваша светлость, молю. Я больше не Лариэс, прошу забыть это имя и того человека, который на него отзывался.

Повисло тягостное молчание — бойцы сопровождения во все глаза смотрели на него, и в их лицах читался ужас вперемешку с любопытством.

— Тяжело тебе пришлось, вижу, — наконец произнес ветророжденный. — Надеюсь, я смогу услышать эту историю.

— Все смогут.

— Хорошо, тогда поспешим же к отцу, я уверен, что ему не терпится задать тебе множество вопросов.

— Как прикажет ваша светлость, — согласился Безымянный, в котором вдруг шевельнулась еще одна частичка его прежнего. — Но могу ли я прямо сейчас удовлетворить любопытство?

Взгляд Клеменса потеплел и в том появились огоньки надежды.

— Конечно, спрашивай.

— Как давно вы и его светлость Устин предали Дилирис?