План на первую тысячу лет

* * *

Остаток ночи демон и ангел провели по-разному. После ужина в ближайшем ресторане (и то, и другое оказалось превосходным), Азирафель объявил, что для окончательного восстановления душевного равновесия ему требуется одна-две книги потолще из тех, которыми набит его чемодан, и, пожелав другу спокойной ночи, удалился в свой номер. Кроули тоже ушел к себе и завалился с ноутбуком на кровать, предвкушая славную пакость. Сравнительно недавно он обнаружил, что в виртуальном мире сеять раздор и множить пороки куда проще, чем в реальном. К тому же это очень весело. Вот и теперь демон намеревался как следует развлечься, для чего в одной вкладке браузера открыл форум сатанистов, в другой — сообщество христиан, размял пальцы и пустился самозабвенно троллить и тех, и других.

Уже через пять минут в обоих интернет-сообществах бушевал страшный скандал. Кроули довольно похохатывал, наблюдая, как христиане вовсю богохульствовали, а сатанисты призывали в свидетели Небеса, упрекая друг друга в недостаточно ревностном служении Нечистому. Он уже собрался прибегнуть к излюбленному трюку: сменить аккаунты и начать проклинать то, что минутой ранее благословлял, но тут из угла спальни потянуло серой и перед кроватью объявился коренной инфернал.

Кроули он показался смутно знакомым: толстые, загнутые вперед рога и объемистые косматые телеса подсказали, что это, очевидно, родитель того ученика, что был отправлен на пересдачу. Какое-то время демон гадал, кто перед ним — мама или папа, но инфернал открыл пасть, и вопрос потерял свою актуальность. Его сменил другой: как не оглохнуть.

Тысячи лет жили безо всяких учителей, вопил коренной. Исправно служили Древнему Злу, противостояли Свету и вообще — любой инфернал с детства академик. А тут, понимаешь, понападали всякие, и решили, что самые умные. Да мой… — полуоглохший Кроули не разобрал имени, — прекрасно проживет безо всяких превращений в… — в сторону Кроули вытянулись шесть мощных когтистых лап, так что он кубарем скатился с кровати, спасая и себя, и ноутбук.

— Это был приказ Вельзевул! — закричал он.

— Знаешь, где мы видели твою Вельзевул, — рыкнул инфернал, — и ее саму, и ее приказы…

— С этого места, пожалуйста, подробнее, — нехорошо улыбнулся демон, поднимаясь с пола и отряхиваясь. — Будучи герцогом Ада, я непременно передам княгине и где, и как, и чем… дословно, не беспокойтесь.

Лапы упали, точно его владельцу (или владелице? Кроули так и не понял) подрезали сухожилия. Даже массивная туша, кажется, уменьшилась в объеме. И голос сделался потише, и вообще: вы меня не так поняли, нервы стали ни к ангелу, обстановка в пекле сами знаете, какая, а дети нынче пошли — никакого уважения к старшим…

Кроули увидел, что опасность миновала, и соизволил смилостивиться.

— Так и быть, давайте сюда вашего… кхгм… дитятю. Проведу с ним дополнительные занятия. И о Вельзевул я ничего не слышал.

Три пары лап потянулись снова — на этот раз для объятий. Демон чудом увернулся и не успел моргнуть, как перед ним уже стоял навытяжку давешний инферналыш. Остаток ночи прошел в сплошном «втянул хвост, да, и шипы тоже, опять рога торчат, почему у тебя четыре глаза, посчитай, сколько у меня, что значит, не умеешь считать» и так далее.

Не удивительно, что, когда ученик убрался назад в преисподнюю, Кроули мечтал только о том, чтобы упасть и заснуть. Он дрых без задних ног и не услышал, как в девятом часу утра в дверь его номера деликатно постучали. Затем в щель над полом скользнула записка: «Ушел спасать мать Антихриста. А.»

Время приближалось к полудню, когда Кроули, наконец, проснулся, прочитал записку, и сразу почувствовал смутную тревогу. Нет, в том, что Азирафель справится, сомнений не было. Беспокоило другое: надышавшись эманациями Зла, ангел мог снова хлопнуться в обморок — разыскивай его потом по больницам! Правда, он сам вчера сказал, что встретится с Мэри под открытым небом… В любом случае, от бесплодных гаданий в четырех стенах толку нет, и если в Милтон-Кейнсе такие широкие и прямые улицы, то можно не только прокатиться с ветерком, но и легко заметить идущего по ним ангела.

У дома с плесенью предсказуемо никого не оказалось, и «бентли» принялся наматывать на колеса мили городских дорог. Ангел был где-то тут, демон отлично чувствовал это, но засечь его не удавалось.

Кроули выехал на окружную трассу. По правую руку, за стеной деревьев, раскинулся огромный городской парк. Высокой зеленой волной, девятым валом возвышался в его центре холм, должно быть, рукотворный, потому как местность вокруг была гладкая, точно стол. На холме белело что-то, похожее на одинокий парус — какой-то смельчак рискнул выйти в шторм и вот застыл на гребне памятником собственному безрассудству… Демон машинально приглядывался к белому треугольнику, раздумывая, не свернуть ли в сторону парка, но тут в зеркале заднего вида что-то вспыхнуло: вровень с крышей автомобиля летел огненный протуберанец, удивительно смахивающий на жабу!

Кроули помотал головой, отгоняя видение, и на всякий случай прибавил скорость, однако горящий фантом не растворился в воздухе, а подался назад и скрылся в салоне роскошного красного «феррари», нагоняющего «бентли».

— Ты, кажется, решил, что быстрее меня, — демон снова взглянул в зеркало, уверенный, что преследователь остался далеко позади. Но нет, он держался на прежнем расстоянии и весь искрился в солнечных лучах, покрытый узорами из золота и драгоценных камней.

— Это что еще за бред Шахерезады?!

«Феррари» пошел на обгон. Забыв о парке, Кроули вдавил педаль газа с такой силой, что она впечаталась в днище, обернулся, чтобы посмотреть на водителя четырехколесной сокровищницы — и выругался так, как позволяли себе ругаться только герцоги Ада:

— Гавриловы трусы на самаэлевой жопе!..

За рулем «феррари» сидел Хастур. Разодетый в пух и прах, он сверкал под стать своей машине.

Кроули бешено закрутил ручку на дверце, опуская стекло.

— Эй, Хастур, куда торопишься? Обратно в Рай все равно не пустят!

— Убирай с дороги свою телегу! — рявкнул Хастур.

— Как ты ее назвал?! — оскалился Кроули, но враг уже поднял стекло. «Феррари» плавно выдвинулся на целый капот вперед.

— Послушай, моя верная машина, — проникновенно заговорил демон. — Мы вместе уже почти сто лет. Именно ты впервые обогнала Синий Экспресс[17]. Ты выигрывала гонки Гран-при Франции… — его ступня давила и давила на газ, но педали уже некуда было опускаться. — Ты прошла сквозь адский огонь, ты умеешь летать… — в ровном гуле мотора промелькнул захлебывающийся звук. Кроули похолодел: — Неужели сейчас ты уступишь этому попугаю и его блескучей побрякушке?! Ты только посмотри на них!

Ветер свистел в боковых зеркалах, плющил мух о лобовое стекло. Под днищем что-то задребезжало. Стрелка спидометра, уткнувшаяся в цифру «250», качнулась назад.

— Умоляю, не сдавайся! — демон едва не плакал. — Клянусь, что буду с тобой всю отпущенную мне вечность!

В ответ на это сама собой включилась магнитола — на полную громкость.

— We will, we will rock you![18] — ударило из динамиков, мотор «бентли» взвыл бешеным зверем, и педаль газа двинулась дальше вниз: Кроули не хотел думать, куда именно, но не снимал ногу. Стекло спидометра разбилось, когда стрелка, миновав предельную отметку, пошла на второй круг.

На счастье гонщиков, трасса по случаю выходного дня была не очень загружена. Тем не менее Кроули тут же убедился в коварстве противника: Хастур спихивал все попутные машины ему под колеса, он едва успевал уворачиваться, понимая, что любое столкновение означает проигрыш. «Феррари» шел легко, «бентли» выбивался из сил, но Кроули сообразил, что Хастур — новичок за рулем, и наметанным глазом бывалого водителя заметил: мощный автомобиль плохо слушается своего пилота.

— Куда тебе гоняться, дурень расфуфыренный, — бормотал Кроули, под яростный грохот Queen бросая короткие косые взгляды на идущего дверь в дверь противника. — Изуродовал хорошую машину… Вельзевулов лифчик, да он не один! — Только теперь он заметил женскую фигуру, съежившуюся на переднем пассажирском сиденье. — Надеюсь, это не сама княгиня…

Черная и красная с искрами ракеты летели по шоссе, не уступая друг другу — а впереди вставали железобетонные столбы эстакады, между которыми как раз начала проезжать длиннющая фура.

Хвост ее прицепа опасно вильнул в сторону «бентли».

— В эту игру можно играть вдвоем, Хастур, — прицеп качнулся к «феррари».

Влево! Вправо! Влево! Вправо! Тяжелогруженая неповоротливая фура неохотно подчинялась демоническим приказам, кренилась то на один бок, то на другой, но продолжала ехать прямо.

Чем ближе был широкий бампер со смешным маленьким ведерком, болтающемся на крюке, тем становилось яснее: двум автомобилям одновременно не протиснуться между ним и столбами, победит тот, кто обгонит фуру первым.

Мотор «бентли» с воя перешел на визг и машина рванулась вперед. Хастур стал обходить прицеп с другой стороны.

Неслышно сломалось боковое зеркало, задняя дверь и бок скрежетнули по бетону отбойника, но Кроули вынесся вперед, оставив за собой фуру с отчаянно — судя по мимике и жестам, — ругающимся водителем.

Оглянулся: «феррари» на дороге не было.

— We are the champions — my friend![19] — не помня себя, заорал Кроули вместе с Квинами и звучно чмокнул руль в самую середину. — Как же я люблю тебя, машина моя! Спасибо! О, какое космически громадное спасибо!

Он снизил скорость и едва полз, ему казалось, он видит, как тяжело вздымаются черные бока над хрипящим двигателем, чувствовал, с каким усилием вращаются колеса и как раскалены дымящиеся покрышки… А еще он все чаще оглядывался, надеясь увидеть красный капот с золотыми разводами.

— Куда он запропастился?.. — Кроули съехал на обочину и остановился. Мотор устало вздохнул и смолк.

«Феррари» валялся в кювете колесами кверху вместе с обломками дорожного ограждения. Похоже, Хастур не справился с управлением. Так бывает, если весь твой водительский стаж — меньше суток. Ну, или месяц, если считать и тот, что был у Роуз.

— Что, догонялся? — Кроули переполняло злорадство. — Тоже мне, король трассы! Герой асфальта!

На его издевательские выкрики никто не ответил, фигуры внутри перевернутой машины оставались неподвижны. К месту аварии уже спешили люди и пришлось очень быстро убедить их, что в блоках прессованного сена у дороги нет ровным счетом ничего интересного. Добровольные помощники растерянно остановились, потом побрели к своим автомобилям.

— Он враг, получил по заслугам… Он бессмертный, ничего с ним не станется… — говорить и бежать со всех ног было трудно. — Окажись я на его месте, он бы еще на моем трупе попрыгал…

Хастур был в сознании. Кровь из рассеченного лба заливала его лицо, но глаза смотрели осмысленно и спокойно.

— Если хочешь, убей меня. Но сначала помоги ей, — он попытался дотянуться до пассажирки, чья голова была повернута почти на спину. — Я не могу вытащить ее, меня зажало.

— Придерживай ее по возможности, я переверну машину, — Кроули не вынес прямого взгляда черных глаз и сделал вид, что весь поглощен организацией очередного демонического чуда.