Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других "отклонений"

Э. Дюркгейм, автор первого фундаментального социологического труда, посвященного самоубийствам (1897), различал их по причинам: эгоистические (как результат недостаточной интеграции общества, ослабления связей между индивидом и обществом); ано-мические (в кризисном обществе, находящемся в состоянии аномии), а также фаталистические – как следствие чрезмерного социального контроля, «избытка регламентации» (это суицид в армии, пенитенциарных учреждениях и т. п.)*. При этом Э. Дюркгейм признавал возможность иных классификаций, в частности, не по этиологическим основаниям, а по морфологическим признакам.

* Дюркгейм Э. Указ. соч. С. 127-263.

Последователь Э. Дюркгейма М. Halbwachs частично отходит от классификации учителя, предлагая различать самоубийство искупительное (самообвинение), проклинающее (протестное) и дезиллюзи-онное (результат разочарования, неудовлетворенности своим статусом и др.). М. Хальбвакс отрицает альтруистическое самоубийство, считая его самостоятельным феноменом самопожертвования*.

* Halbwachs M. Les causes de suicide. Paris, 1930.

Е. Shneidman выделяет три типа самоубийства: эготическое (egotic), дуалистическое (dyadic) и «выламывающееся» (ageneratic). Эготическое – плод внутреннего психологического диалога с самим собой, самопорицающей депрессии. Это суицид психологической природы. Дуалистическое – результат коллизий с внешним миром, следствие фрустрации, ненависти, страха, стыда, гнева, чувства вины, импотенции и т. п. Это суицид, социальный по своей природе. «Выламывающийся» суицид – это последствие «выпадения» из поколения, непричастности к своему времени, поколению, «выламыванию» из поколенческих, родственных, семейных связей, сетей. Это социологическое по своей природе самоубийство. Сегодня мы сказали бы – «эксклюзивное самоубийство», суицид «исключенных».

Т. Hill (1983) различает суицид импульсивный, апатичный, самоуничижительный и гедонистический (когда при «подведении итогов» жизни, боль превышает удовольствия).

По стадиям или по определенности намерений различают суицид жеста, или демонстративный, противоречивое («колеблющееся») покушение на свою жизнь, серьезное покушение и завершенное самоубийство (Dorpat и Boswell, 1963)*.

* См.: Wekstein. Ibid. P. 30.

L. Wekstein приводит классификацию-перечень, насчитывающий 30 видов суицидального поведения, включая хронический суицид лиц, имеющих алкогольные или наркотические проблемы; суицид «по небрежности» (когда суицидент игнорирует реальные факторы); рациональный суицид; психотический; экзистенциальный и др.*

* Ibid. P. 27-30.

Bagley с соавторами (1976) выделяет суицид как следствие хронической депрессии; социопатический и старческий или «гандикап-ный». A. Baechler (1979) различает самоубийство эскапистское (бегство, уход); агрессивное; жертвенное и «нелепое» (следствие самоутверждения в деятельности, сопряженной с риском гибели)*.

* Lester D. Understanding Suicide: Case Study Approach. NY: Nova Science Publishers, Inc., 1993. P. 27.

Отечественную классификацию самоубийств разработал В. Г. Тихоненко*.

* Тихоненко В. А. Классификация суицидальных проявлений // Актуальные проблемы суицидологии. М., 1978. С. 59-71.

§ 2. Самоубийство как социальное явление

Самоубийство – весьма сложный, многоаспектный (философский, социальный, психологический, нравственный, юридический, религиозный, культурный, медицинский и проч.) междисциплинарный феномен.

Лишение себя жизни психически здоровым человеком (а таких, вопреки довольно распространенному мнению, – большинство) в конечном счете есть следствие отсутствия или утраты смысла жизни, результат «экзистенциального вакуума»*. А ведь смысл жизни – философская, мировоззренческая проблема. Не удивительно, что тема самоубийства звучала в работах Пифагора, Платона, Аристотеля, Сократа, Сенеки, М. Монтеня, Р. Декарта, Б. Спинозы, Ф. Вольтера, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, Д. Юма, И. Канта, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше. Но особое место самоубийство заняло в творчестве экзистенциалистов – С. Кьеркегора, К. Ясперса (который, кстати, заметил: «Больной человек идет к врачу, здоровый – кончает самоубийством». Этот парадокс был направлен против сторонников объяснения суицидального поведения психическими заболеваниями), А. Камю, Ж.-П. Сартра, М. Хайдеггера. А. Камю писал: «Вопрос о смысле жизни я считаю самым неотложным из всех вопросов», а потому «есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема – проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, – значит ответить на фундаментальный вопрос философии»**.

* Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990. С. 26-33.

** Камю А. Миф о Сизифе // Камю А. Бунтующий человек. М., 1990. С. 24-25.

Мотивация суицидальных актов, их ближайшая непосредственная причина – это проблемы, прежде всего, психологические и социально-психологические. Генезис же самоубийства как социального явления, подчиняющегося определенным закономерностям, – предмет социологии.

Самоубийства в разных обществах и в разное время приобретали различную религиозную, нравственную и правовую оценку: от безусловного религиозного (у католиков, мусульман) и правового запрета (в дореволюционной России была предусмотрена уголовная ответственность за покушение на самоубийство) до ритуальных, социально одобряемых или же обязательных самоубийств (сати, сэп-пуку – харакири и т. п.). Фома Аквинский, признаваемый святым, подчеркивал, что самоубийство является смертным грехом, попыткой узурпировать власть бога над жизнью и смертью. Иную позицию занимал Ж.-Ж. Руссо, утверждая естественную природу человека и перенося «греховность», «виновность» с человека на общество, которое делает человека, доброго по своей натуре, злым.

Суицидальное поведение является неотъемлемой составляющей культуры как способа существования общественного человека. Культура аккумулирует все социально значимые формы человеческой жизнедеятельности. При этом каждая культура «оформляет» («конструирует»!) виды деятельности, включенные в нее. Так, мы можем говорить о суициде в буддистской, индуистской, исламской, древнегреческой, древнеримской, христианской, западноевропейскои, североамериканской и иных культурах*.

* Retterstol N. Ibid. P. 10-21.

Самоубийства служат вечной темой искусства (достаточно вспомнить «Новую Элоизу» Ж.-Ж. Руссо, «Страдания молодого Вертера» Гете, вызвавшие «эпидемию» самоубийств в Западной Европе, «Бедную Лизу» Н. Карамзина с теми же последствиями в России или же «Отель "Танатос"» А. Моруа). Суицидальное поведение может явиться следствием соматических и психических заболеваний, становясь предметом медицины, психиатрии.

Для социологии и истории творчества небезразличен анализ относительной распространенности суицидального поведения среди творческих личностей – писателей, поэтов, ученых, художников (классические примеры: физики Л. Больцман, П. Эренфест; поэты К. Библ, С. Есенин, Г. Клейст, В. Маяковский, М. Цветаева, писатели Р. Акутагава, Л. Андреев, И. Бахман, В. Вульф, В. Гаршин, Я. Кавабата, Дж. Лондон, К. Манн, Ч. Павезе, Н.Успенский, А. Фадеев, Э. Хемингуэй, С. Цвейг; философы Ф. Майнлендер, О. Вайнингер, П. Лафарг, Лукреций, художник В. Ван Гог, кинорежиссер А. Курасава и многие другие). Не удивительно, что и суицидологическая литература уделяет немало внимания анализу суицидального поведения творцов*.

* Cutter F. Art and the Wish to Die. Chicago: Nelson-Hall, 1983; Lester D. Understanding Suicide. Ibid; Lester D. Suicide in Creative Women. Nova Science Publishers, Inc., 1993; Лаврин А. Хроника Харона: Энциклопедия смерти. М., 1993; Чхартишвили Г. Писатель и самоубийство. М., 1999.

Каждый индивидуальный суицидальный акт имеет свои истоки, мотивы, может объясняться социально-психологической дезадаптацией личности, депривацией, фрустрацией, психическими отклонениями и т. п.

Однако воспроизводство относительно постоянного, статистически устойчивого для каждого конкретного общества числа добровольных смертей, динамика количества и уровня самоубийств в зависимости от экономических, политических, социальных изменений, неравномерное распределение суицидального поведения среди различных социально-демографических групп населения свидетельствуют о социальной природе этого феномена. В мире животных суицидальное поведение либо не наблюдается вовсе, либо ограничивается редкими нетипичными актами, носящими не осознанный, а инстинктивный характер (и уже поэтому не являющимися собственно самоубийствами). Так, можно лишь весьма условно расценивать как «самоубийство» самопожертвование самки ради спасения детенышей. Не случайно Ж. П.Сартр усматривал отличие человека от животного в том, что человек может покончить жизнь самоубийством.

Социальная природа самоубийства не вызывала сомнений у Э. Дюргейма, который утверждал, что самоубийства зависят от внешних по отношению к индивиду причин, которые следует искать внутри общества, а число самоубийств можно объяснить только социологически. Труд Э. Дюркгейма «Самоубийство: Социологический этюд» (М., 1994) и посвящен социологическому анализу этого феномена. Как упоминалось, Г. Бокль связывал самоубийства с «состоянием всего общества».

Ниже будут названы некоторые социологические концепции суицида. Здесь же отметим ряд закономерностей, свидетельствующих о социальной природе суицидального поведения как общественного явления, порождения общества, следствия закономерностей и противоречий общественного развития.

Количество и уровень (обычно в расчете на 100 тыс. человек населения) самоубийств, как показал Э. Дюркгейм, находятся в обратной корреляционной зависимости от степени интеграции, сплоченности общества. Поэтому, по Дюркгейму, уровень самоубийств в католических странах ниже, чем в протестантских. И в наши дни наблюдается более низкий уровень самоубийств в католических странах (Италия, 1999 – 7,5; Испания, 1999 – 7,5; Португалия, 1999 – 6,2), чем в протестантских (Австрия, 1999 – 20,7; Дания, 1993 – 22,3; Финляндия, 1999 – 26,3; Чехия, 1993 – 18,6; Швейцария, 1999 – 20,1 и др.)*.

* World Health Statistics. Annual, 1996. World Health Organization, Geneve, 1998; Российская газета, 1999. 4 дек.

По той же причине во время войн снижается уровень самоубийств (сплочение общества перед лицом общей опасности, общего врага). Об этом свидетельствует динамика суицида во время войн (Э. Дюркгейм), включая Первую* и Вторую мировую**.

* Гернет М. Н. Избранные произведения. М., 1974.

** Podgorecki A. Patologia zycia spolecznego. Warszawa, 1969.

Уровень самоубийств повышается в годы экономических кризисов, депрессий и роста безработицы. Так, на протяжении почти всего XX столетия, уровень самоубийств в США был весьма стабилен: 10-12 на 100 тыс. человек населения. И лишь в годы Великой депрессии этот уровень увеличился до 17,5 (1932).

Как все виды социальных девиаций, самоубийства чутко реагируют на степень социальной и экономической дифференциации населения и темпы ее изменения. Чем выше степень дифференциации, тем выше показатели суицидального поведения. Особенно «самоубийственно» резкое снижение социального статуса («комплекс Короля Лира»). Поэтому относительно высок уровень самоубийств в первые месяцы у солдат срочной службы, среди демобилизованных офицеров, у лиц, взятых под стражу.