Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других "отклонений"

О влиянии отдельных экономических (экономические кризисы, безработица), политических (война), социальных, культурологических и иных факторов на состояние и динамику суицидального поведения частично уже говорилось.

§ 5. Некоторые мировые и российские тенденции и закономерности суицидального поведения

Краткий очерк мировой истории самоубийств

Самоубийства столь же древни, сколь история человечества*. Они были распространены и отчасти институционализированы еще в Древнем мире – Китае и Индии, Греции и Риме, у северных народов.

* Булацель П. Ф. Самоубийство с древнейших времен до наших дней. СПб., 1900; Dublin L. Suicide. A Sociological and Statistical Study. NY, 1963; Minois G. Histoire de suicide. Paris, 1995.

Так, в Древнем Китае, по преданию, добровольно ушли из жизни 500 философов-конфуцианцев, не переживших гибели священных книг, сожженных императором. В средневековом Китае самоубийство перед домом мандарина (чиновника) вело к его обязательной отставке.

В Древней Индии обязательным было самоубийство вдов – сати*, а добровольным – браминов, которым не следовало дожидаться старости и болезней, дабы не испортить сансару – искусство возрождения в новом, более прекрасном и благородном теле.

* Описание этого ритуала см.: Трегубое Л., Вагин Ю. Эстетика самоубийства. Пермь, 1993. С. 200-237.

У северных народов (кельтов, готов, датчан и др.) старики бросались со скал в море, предпочитая такую гибель смерти от дряхлости. Аналогичные традиции были у многих народов, включая Японию.

С древних времен в Японии существуют обязательные в случаях «требования чести» ритуальные самоубийства – мало известное откусывание собственного языка (с последующим заглатыванием и смертью от потери крови) и хорошо известное сэппуку (более привычное, но менее правильное название – харакири). Наиболее известный случай современного сэппуку – самоубийство японского писателя Ю. Мисима (1970) и его последователя М. Морита*. Гибель Ю. Мисима ускорила добровольный уход из жизни другого писателя – лауреата Нобелевской премии Я. Кавабата (1972). По иронии судьбы, в своей Нобелевской речи (1968) Я. Кавабата говорил: «Какова бы ни была степень отчужденности человека от мира, самоубийство не может быть формой протеста. Каким бы идеальным ни был человек, если он совершает самоубийство, ему далеко до святости»**.

* См.: Лаврин А. Хроника Харона. Энциклопедия смерти. М., 1993. С. 429-430.

** Лауреаты Нобелевских премий. Энциклопедия. А-Л. М.: Прогресс, 1992. С. 491.

В Древнем Египте самоубийства были настолько распространены, что возникла Академия соумирающих – синапотануменон, члены которой искали легкий и красивый способ уйти из жизни. Так что самоубийство египетской царицы Клеопатры не было из ряда вон выходящим событием. Гегессий (ок. 320-280 гг. до н. э.), прозванный Пэйзитанатом – учителем или советником смерти, призывал в Александрии сограждан к самоубийству.

В Древней Греции и Древнем Риме отношение к суициду было неоднозначным и менялось со временем. Тем не менее на протяжении столетий считалось нормальным добровольно уйти из жизни до наступления старости, дряхлости, утраты физических и интеллектуальных сил. Обычно человек, решивший покинуть мир, созывал друзей, устраивал пир и с восходом солнца кончал жизнь самоубийством. Общественное мнение Рима с уважением чтило имена таких самоубийц, как Катон, Брут, Кассий, Сципион, Помпеи и множество других.

В Средние века в Европе под влиянием христианства, крайне отрицательно относящегося к суицидальному поведению, добровольный З'ход из жизни не был ритуализирован и совершался по возможности незаметно. Впрочем, это отнюдь не означало «искоренения» самоубийства. С приходом Просвещения связано более свободное обсуждение темы самоубийства (от Э. Роттердамского до У. Шекспира). Об относительной стабильности числа самоубийств в XVII в. и суициде как «английской болезни» см., например, в вышеназванной книге G. Minois.

Однако в целом христианский и мусульманский миры категорически отвергают право на самоубийство, что было зафиксировано в религиозном и светском законодательстве. Лишь в качестве примера отметим, что в Англии за покушение на свою жизнь были привлечены к уголовной ответственности в конце XIX в.: в 1883-1887 гг. – 119 человек, 1888-1892 гг. – 114 человек, 1893-1897 гг. – 183 человека. Только в 1961 г. Законом о самоубийствах была отменена уголовная ответственность суицидентов. В штате Нью-Йорк (США) покушение на самоубийство считалось уголовным преступлением до 1919 г. До 1917 г. уголовное законодательство России также рассматривало покушение на свою жизнь как преступление. В разные периоды отечественной истории, начиная с Петра I, запрещалось погребение самоубийц на кладбище и церковное отпевание; Военный Устав Петра I 1716 г. предписывал «мертвое тело, привязав к лошади, волоча по улицам, за ноги повесить, дабы, смотря на то, другие такого беззакония над собой чинить не отважились». В отношении покушавшихся на свою жизнь предусматривалось церковное покаяние, наказание плетьми, содержание в тюрьме до одного года.

Начиная с XIX в. накапливаются более или менее достоверные статистические сведения о количестве и уровне (на 100 тысяч человек населения) завершенных самоубийств в различных государствах. Ниже представлены обобщенные данные с 1866 по 1940 г. (табл. 12.1) и с 1956 по 1995 г. (табл. 12.2). При этом следует учитывать, что, во-первых, данные табл. 12.1 взяты из различных, не всегда совпадающих источников. Во-вторых, сведения табл. 12.2 заимствованы из ежегодников Всемирной организации здравоохранения, куда далеко не все страны и не за все года представляют сведения*. Наконец, в-третьих, и это самое существенное, любые официальные статистические данные страдают латентностью (неучтенностью или неточностью диагноза). Это вызвано рядом причин:

– не все случаи самоубийств регистрируются как таковые (часть погибших оказывается не обнаруженными);

– некоторые случаи самоубийств ошибочно расцениваются как смерть от несчастного случая (например, смерть при утоплении);

– часть зарегистрированных самоубийств в действительности были хорошо замаскированными убийствами;

– в странах, где суицид жестоко порицается церковью или государством, родственники суицидентов стараются скрыть истинную причину смерти;

– в некоторых государствах, например, в бывшем СССР и других социалистических странах, сведения об убийствах и самоубийствах сознательно фальсифицировались в целях создания более благоприятной картины.

* World Health Statistics. Annual, 1996. World Health Organization. Geneve, 1998.

Таблица 12.1

Уровень (на 100 тыс человек населения) завершенных самоубийств в некоторых зарубежных государствах (1866-1940)

* До 1915 г. – с Северной Ирландией.

Таблица 12.2

Уровень завершенных самоубийств (на 100 тыс. человек населения) в некоторых зарубежных государствах (1956-1995)

* С 1992 г. – Чехия.

Однако в целом динамика завершенных самоубийств за длительное время позволяет оценивать общие тенденции, поскольку все вышеназванные обстоятельства, искажающие действительность, распределяются относительно равномерно во времени.

Как явствует из табл. 12.1, уровень зарегистрированных завершенных самоубийств относительно устойчив для каждой конкретной страны. Это существенное обстоятельство лишний раз свидетельствует о социальной (не случайной) природе суицида. В целом для большинства государств наблюдается тенденция постепенного роста уровня самоубийств от 60-70-х гг. XIX столетия до Второй мировой войны (конечно, нет правила без исключений – в Дании, например, наблюдается противоположная тенденция).

Особенно неблагополучными («суицидоопасными») оказались кризисные 30-е гг.: рост уровня в Англии и Уэльсе с 9,9 до 14,0, в Венгрии с 27,9 до 32,0, в Германии с 22,3 до 29,0, в благополучной Голландии с 6,2 до 8,0, в Дании с 14,1 до 19,0, в «спокойной» Норвегии с 5,8 до 11,9, в Финляндии с 12,4 до 21,0, в Швеции с 23,0 до 30.0 и, как уже отмечалось, рост в США с 11,6 до 18,0. Однако годы Первой и начала Второй мировых войн (и об этом также упоминалось) дают снижение уровня самоубийств, особенно в воюющих странах (в Германии, Италии, Франции и др.)

Во время Второй мировой войны странам, ввергнутым в ужасы бойни, было не до статистики. Более или менее достоверными сведениями мы располагаем с 1956 г. Краткий анализ статистических данных, представленных в табл. 12.2, свидетельствует о следующих тенденциях.

В ряде стран с устойчивым социально-экономическим положением наблюдаются либо удивительное постоянство уровня самоубийств (Австралия, Греция, Голландия, США), либо тенденция к их сокращению (Англия – с 11,8 в 1956 г. до 5,1 в 1994 г., Швеция – с 20.1 в 1956 г. до 15,3 в 1995 г., Япония – с 24,5 в 1956 г. до 16,9 в 1994 г., Бельгия – с 23,8 в 1984 г. до 18,8 в 1992 г.).

В некоторых государствах уровень самоубийств медленно растет (Испания, Мексика).

В целом ряде стран Западной Европы и в Канаде при относительно устойчивом уровне самоубийств произошел их рост в 1980 – 1987 гг. (Австрия, Бельгия, Дания, Норвегия, Франция, ФРГ, Швейцария). Этот феномен заслуживает специального изучения. Быть может в этот период латентно проявился тот кризис, который в 1968 г. прорвался наружу в виде «жаркого лета» во Франции и не только в ней.

Отчетливо различаются страны с низким (Греция, Израиль, Испания, Италия) и высоким (Австрия, Венгрия, Дания, Финляндия, Франция, ФРГ, Швейцария) уровнем самоубийств. Удивляет устойчиво низкий показатель в Бразилии, Мексике, Чили – странах, где уровень насилия (в частности, убийств) весьма высок. Эта особенность латино-американских государств подтверждается и сведениями о других странах континента: Колумбии (уровень в 1987 г. – 6,2, в 1991 г. – 3,1), Аргентине (1991 г. – 5,9), Коста-Рике (1991 г. – 4,2), Никарагуа (1988 г. – 3,2), Перу (1988 г. – 0,5).

Особый случай – схожая динамика суицида в странах Восточной и Центральной Европы, входивших в «социалистический лагерь». Единство судеб определяло относительно общий характер трендов добровольного тотального ухода из «лагеря». Для Болгарии, Венгрии, Польши, так же как и для СССР – России, характерно значительное возрастание уровня самоубийств с середины 50-х гг. до 80-х гг. (по мере «упрочения социализма»?) с максимумом в 1983-1985 гг., затем некоторое снижение показателей и новый рост в 90-х гг. (кроме Венгрии). ГДР редко представляла сведения о смертности в ВОЗ. Однако данные за имеющиеся годы (1965 г. – 28,5; 1978 г. – 36,2; 1989 г. – 25,8) вполне отвечают вышеназванным тенденциям. Лишь в Чехословакии тренд носит сглаженный характер.

Наконец, посмотрим на ситуацию в некоторых республиках бывшего СССР (табл. 12.3). Отмечается низкий уровень зарегистрированных самоубийств в Армении и Узбекистане, высокий и возрастающий уровень в Белоруссии (Беларуси), Украине и очень высокий уровень с явной тенденцией к росту в Латвии, Литве, Эстонии. Забегая несколько вперед, заметим, что в 1994 г. первые четыре места в мире по уровню самоубийств заняли Литва (45,8), Россия (41,8), Эстония (40,9) и Латвия (40,6), значительно обогнав многолетнего лидера – Венгрию (35,3).

Таблица 12.3