На пути в бездну

Он прикусил губу, точно прикидывая что-то, а потом, видимо, решившись, заговорил:

— Некогда жил-был один простодушный человек, которому все давалось легко. У него был великолепный учитель, множество друзей, любящая жена и прекрасная дочка. Его исследования могли решить множество проблем мира и даже залечить шрамы, нанесенный окончившейся недавно войной. А еще у него был ученик. Талантливый, надо сказать. Одаренный особой силой… Но человек не видел очевидного — ученик любил его жену. А с любовью рядом частенько идет ревность. И зависть. И однажды пришла тень, жаждущая убить учителя человека. Но это было непросто, ибо равных учителю под луной почти не было. И тогда тень обратилась к ученику. Она сказала: «зачем тебе страдать? Почему бы не взять свое по праву? Убей его, и она твоя. А не захочет — обрати на нее свою силу». В первый раз ученик прогнал тень прочь. Во второй раз — выслушал. А в третий раз… После третьего раза он заманил человека в ловушку, подчинил себе разум жены и убил дочь прямо на его глазах, затем в схватке отрубил руку и, наконец, перерезал горло. Но столь сильна была его ненависть, что одного разреза оказалось ученику мало и он выместил на человеке всю свою злобу, исполосовав тому лицо. Странно даже, что нос, глаза и уши оставил в порядке. Закончив начатое, он выбросил остывающий труп в реку, возле которой стоял его замок. Тень была довольна — обезумевший от ярости учитель помчался мстить за ученика, дочь и внучку. И погиб. Ученик тоже был доволен. Он получил ту, кого желал больше всего на свете. Да, она стала безвольной куклой — чтобы подчинялась, пришлось выжечь ей мозги, но слишком многим из нас от женщин иного и не требуются. Недоволен был лишь мертвый человек. Ну, почти мертвый. Его исследование, то, что должно было осчастливить мир, позволило не просто выжить, но и ступить на Путь Вечности. А потом — отомстить. Как думаешь, какой вывод можно сделать из этой притчи?

Лариэс слушал, не перебивая. Не то, чтобы «притча» была ему неизвестна. Напротив, про Вороньего Короля ходило множество самых разнообразных слухов. Вот только все они изобиловали огромным количеством лишних сведений и откровенного вранья, а тут же виконту досталось Знание. Чистое, просеянное от всего шлака, нанесённого веками. Бесценный самородок!

— Не верить людям? — неуверенно ответил он.

— Неплохой вариант. Да, если бы ты подозревал принца, то, возможно, и не отправился бы в полет со скалы. А что еще скажешь?

— Беречь любимых?

— Да, верно. Они могут покинуть нас в любой миг. Еще?

Лариэс задумался. Он чувствовал, что правильный ответ важен для Корвуса, а потому желал порадовать учителя.

— Не слушать всякие тени? — неуверенно спросил, наконец, юноша.

Лицо Древнего расплылось в широкой улыбке.

— Именно. Никогда и ни при каких обстоятельствах не верь тем, кто мягко стелет. Спать потом будет жестко. Хорошая пословица, кстати, советую запомнить.

Лариэс впервые слышал такое изречение, но машинально кивнул. Когда с тобой делится мудростью кто-то вроде Вороньего Короля, следует тщательно подбирать даже самые мельчайше ее крупицы.

— Но как вы… то есть мертвый человек ожил?

Корвус лукаво улыбнулся.

— Хочу услышать твои предположения. Подумай о том, что ты видел в последние месяцы, вспомни то, что знал раньше, соедини эти сведения и предложи мне свой вариант ответа.

Лариэс серьезно задумался. Задачка, говоря начистоту, была непростой. Он перебирал в памяти одну за другой истории превращения чародея в Ступившего на Путь Вечности. Спустя несколько бесплодных минут, Лариэс вдруг сообразил:

«Так, погоди-ка, он ведь сказал подумать о том, что я видел в последние месяцы. Не сейчас, не вчера» …

Ухватившись за эту мысль Лариэс, быстро пришел к весьма логичному выводу:

«Превращение его величества сильно напоминало то, что произошло с Мелисом во время боя с изначальными. Но он человек, не оборотень» …

И вот тут уж опереться было решительно не на что. Про оборотней вообще было мало известно, а потому Лариэсу пришлось ограничиться общими фразами:

— Ваше превращение… Оно как у оборотней.

Улыбка Корвуса стала еще шире и довольней.

— Приятно все-таки учить людей, стремящихся получать знания и умеющих ими пользоваться. Верно, мое преображение имеет общий корень с источником силы порождений Темного Леса.

— Вы… искусственный оборотень?

— Не совсем так, — Корвус почесал шею Ании, отчего птица довольно каркнула. — Ты, наверное, не знаешь историю этого народа, верно?

— Нет.

— И не в курсе их верований?

Про это Лариэс что-то слышал.

— Кажется, они поклонялись идолам животных… Да, точно. У каждого клана был идол, которому они молились. И в это животное обороти могли превращаться.

— Верно. А что такое эти идолы, ты знаешь?

Лариэс замер на секунду, затем медленно, с полными удивления глазами посмотрел на Анию.

— Не может быть…

Корвус сухо рассмеялся, а в тон ему закаркала и птица.

— Может, еще как может. Каждый идол был анимусом — зверобогом небольшой силы, питавшимся верой своих последователей. Сотни этих божков издревле обитали в Темном Лесу и когда переселенцы пришли туда, заключили с ними сделку. Люди обрели невероятную силу, боги — верных последователей.

— И вы… подписали контракт с таким… божеством? — Лариэсу очень захотелось перекреститься, но он удержался от ненужного сейчас жеста.

— Не совсем. Ания сама решила помочь мне в исследованиях, еще до того, как произошли события из притчи. И она же предложила выбор: выжить и отомстить или умереть и обрести покой, воссоединившись с дочерью, а чуть позже — и женой за Гранью. Я выбрал месть.

В этих словах послышалась такая боль и грусть, что Лариэсу стало не по себе.

— И с ее помощью вы превращаетесь в…

— Чудовище? — иронично приподняв брови уточнил Древний. — Да. Оборотни используют силы, дарованные анимусами, в моем же случае все происходит несколько иначе. Как только я снимаю маску, Ания проникает внутрь, изменяя меня и сливаясь с телом. Именно поэтому вот уже несколько столетий я ничего не ел и не пил. Я вынужден питаться жизненной силой других существ. Пойдут любые: насекомые, животные, птицы, рыбы.

— Люди, — закончил список виконт.

— Люди, — согласился Древний. — Благодаря дару Ании я стал чем-то вроде вампира — могу лечиться, исцелять и омолаживать себя за счет чужих жизней. Обычно я не злоупотребляю этой своей способностью, но вчера… Вчера я немного разозлился и использовал то, что не следовало. И — нет — я не расскажу тебе об этом. Рано еще.

Лариэс недовольно засопел, но вынужден был сдержать. Уже того, что поведал ему Древний было достаточно, чтобы изрядно насытить любопытство юноши. И Вороний Король явно понимал это, потому как неожиданно сказал:

— Полагаю, что я удовлетворил твою тягу к знаниям на сегодня, а потому предлагаю закончить. Отправляйся к товарищам и отдохни немного. Вам, молодым, бывает полезно побыть со сверстниками. Старики вроде меня часто забывают об этом. Обучение продолжим завтра. Думаю, позанимаемся сноходчеством, которое ты подзабросил в последние недели.

Лариэс, который действительно, узнав все, что хотел, был не против пообщаться с Игнис, лишь благодарно склонил голову и покинул Грань, думая, что он скажет огнерожденной, и будет ли вообще что-то говорить.

***

В палатке, подготовленной для Игнис, которую оккупировали девушки, нашлось вино, сладости и фрукты, сюда же были принесены многочисленные ковры и магические светильники, добавлявшие походному лагерю тепла и уюта.

Игнис блаженно распласталась на ворсистом ковре, всем телом ощущая его приятное тепло. Быть тут, в безопасности, с друзьями, наслаждаться вкусной едой и приятным общением… После месяцев тюремного ада о подобном можно было только мечтать, и все-таки, что-то не давало ей покоя. Она и сама не могла понять, что именно, но не находила себе места.

Девушки, расслабившиеся после долгой и тяжелой дороги, пили вино и весело щебетали, даже Лира, не отходившая от постели Кающегося, и та выглядела довольной и радостной. Они выспрашивали у Игнис и Блаклинт подробности тюремного заключения, интересовались, как выглядела последняя из драконов, сложно ли было сражаться против Оракула и многое, многое другое.

Игнис что-то отвечала, она даже выглядела веселой и радостной, и все-таки, что-то было неправильно. Бросив украдкой взгляд на Блаклинт, она тотчас же перехватила заинтересованный взгляд водорожденной, которая едва заметно кивнула подруге в сторону выхода…

«А ведь она тоже напряжена»! — поняла вдруг Игнис и в этот миг все сразу встало на свои места.

С момента, когда они были спасены, ни Игнис, ни Блаклинт толком не говорили друг с другом, а обсудить им было что…

«Нет, так дольше не может продолжаться», — решительно подумала Игнис и, поднявшись и извинившись перед подругами, вышла прочь из шатра и двинулась вперед — подальше от костра.

Спустя пару минут позади послышались тихие шаги и, бросив взгляд через плечо, она увидела Блаклинт, идущую следом.

Когда девушки отошли достаточно далеко от ближайших палаток, Игнис обернулась к подруге и стала дожидаться ту.

— Игн, — Блаклинт подошла практически вплотную к огнерожденной и теперь смотрела ей глаза в глаза. — Нам нужно поговорить.

Игнис кивнула.

— Да, нужно.

Блаклинт густо покраснела и попросила:

— Можно снять твою маску?

Игнис нерешительно замерла, но затем кивнула.

Блаклинт, осторожно, будто бы боясь причинить боль, потянула на себя серебряную личину, затем, свободной рукой провела по изуродованной щеке Игнис.

— Когда я поняла, что и Тар и мама использовали меня, точно ненужную вещь, я, наверное, несколько дней рыдала и не выходила из своей комнаты…

Игнис удивленно взглянула на подругу — та еще не рассказывала о причинах, побудивших ее предать Ривеланд и совершить ту безумную попытку вызволить огнерожденную из тюремных застенков.

— Я не понимала, что происходит, почему они все делают это… Но осознала, что была счастлива лишь когда мы втроем с Клариссой тренировались на отшибе. Это было так здорово, — на пухлых губах северянки сама собой сложилась трогательная и милая улыбка. — Никогда и никому, кроме, разве что, Вилнара, я не была нужна, но вы… Вы вытащили меня из раковины, помогли поверить в себя, поверить в то, что я чего-то да стою… А Тар же заставил почувствовать себя желанной…

Она покраснела и потупилась.

— А после — растоптал меня, походя, не глядя…

Игнис молчала, ожидая, что же дальше скажет подруга.

Та горестно вздохнула, и вдруг без предупреждения и каких бы то ни было объяснений, поцеловала Игнис.

Огнерожденная чуть отстранилась, а затем, неожиданно для себя ответила на горячий и жаркий поцелуй Блаклинт. Несколько секунд они стояли, прижавшись друг к другу, слившись в единое целое. Все мысли покинули голову принцессы, и она отдалась водопаду чувств и желаний, обрушившихся на нее.

Когда волшебный поцелуй закончился, девушки так и стояли, лбы, и Блаклинт, глядя влюбленными глазами на свою подругу, прошептала: