История Млечного пути

Я извергался всем телом, сокращаясь в судорогах, словно в эпилептическом припадке, исторгая, казалось все свои внутренности вместе с рвотной массой, а когда содержимое моих внутренностей иссякло, то просто повалился на один бок, продолжая еще какое-то время испытывать желудочные и диафрагмальные спазмы.

Когда все это прекратилось, когда я смог наконец-то свободно вздохнуть и открыть глаза, я вдруг понял, что в секторе горят тусклые аварийные осветители. Тусклые, но все же это был свет, не требующий использования визуальных фильтров. Надо мною склонился человек. Это бы Андрес.

− Господин? Вы в порядке?

− Андрес… − Я выдавил из своего горла скомканные буквы, чувствуя во рту вкус рвоты и желчи. — Ты жив?

− Да, господин. Я спрятался в переходе и не выходил пока все не закончилось. Я совершенно ничего не видел. У меня была только плазменная горелка. Когда все стихло, я светил ею, пока не нашел аварийный стенд. Я включил освещение. Враг повержен, господин. Мы победили?

Сотрясаясь всем телом, я поднялся на ноги и посмотрел сначала на Андреса, потом на командира СОП, все еще стоящего позади меня на коленях.

− Он мертв, господин. Остов костюма не дает ему упасть. Что дальше? — Он настойчиво требовал от меня принятия решений.

Я повернулся к нему и взял за руку. Андрес отреагировал каким-то испуганным выражением лица.

− Ты свободен. — Я сглотнул остатки желчи. — Ты сделал все, что от тебя зависело. Все что мог. Твоя помощь неоценима. У тебя есть семья, Андрес?

− Нет. — Он покачал головой. — То есть, да. Не здесь на Земле. У меня родители на Земле. Тут я только работаю.

− Андрес, послушай. — Я почувствовал, что сейчас снова упаду, что слабость подкашивала мои ноги, сгибая их в коленях вопреки желаниям, что состояние отторжения моего тела всеми внутренними органами, иммунной системой и всеми системами внутренней секреции, возвращается. — Все кто шел за мной, все погибли. Мертвы. Понимаешь? — Я заглянул в его глаза, испытывая нехватку кислорода, которого не хватало не в атмосфере сектора, а который стал плохо усваиваться моими легкими, но Андрес спокойно и понимающе кивнул, соглашаясь, словно так и должно быть, словно все что происходит, все абсолютно нормально. — Их убили! Никто не выжил! И тебя, скорее всего, убьют! Но ты можешь сейчас повернуться и уйти. Спастись! Андрес, ты можешь спастись! Уходи! Улетай на Землю к своим родным, не иди за мной!

Если бы я мог, если бы я знал как, я бы сделал все, чтобы этот молодой парень, такой же молодой, каким был когда-то и я, когда жил тут в Порту и работал в клининговой компании, отвернулся от меня. Если бы я знал как, я бы вправил бы ему, вывернутые мной наизнанку мозги, я бы внушил ему, чтобы он бежал отсюда, бежал со всех ног! Но у меня не получалось. То, что я могу внушить однажды, не имеет обратного эффекта. Это нельзя повернуть вспять. Или я просто не понимал, как этот эффект вызвать и Андрес, медленно высвободив мою руку, слегка улыбнулся.

− Господин, я не могу уйти. Я пойду с Вами вообще в любом случае. И смерти я не боюсь. Если мне предстоит погибнуть, то пусть мое имя живет в памяти тех, кто продолжит после меня следовать за Вами. — Он показал мне ладони. — Прошу, господин, не гоните меня. Я все равно никуда не уйду!

Я вздохнул, повернулся в сторону желтеющих особняков Таун-парка, которые обычно всегда казались белоснежными и, стараясь цепляться за все, что было вокруг меня руками, поддерживая себя, чтобы не упасть, медленно поплелся через выжженную термическими гранатами, усыпанную трупами парковую зону, навстречу своей мечте.