Ювенилия Дюбуа

Помню, одна девчонка, её нет с нами сейчас, повернулась ко мне и спросила, как правильно пишется: Христианство или Кристианство? Тогда я думал прямо на месте размазать её глупое лицо. Взять так за волосы и начать бить кочерыжкой об стену, пока череп не треснет, и оттуда не потечет жижа, похожая на мочу. Тогда бы подобное содержимое послужило хоть каким-то оправданием, но вместо этого, я взорвался диким хохотом, от которого спёрло дыхание. Не в силах остановиться, я всё смеялся и смеялся, повторяя её вопрос во всеуслышание. Да, тогда смеялись многие, а это tupoe туловище смотрело на всех, как побитая собака, стараясь улыбаться в ответ.

Есть люди, к которым чувствуешь подсознательную агрессию. Я долго анализировал причину ненависти к этой девочке и пришел к выводу, что дело не столько в ней, сколько во мне. Я просто боюсь оказаться никчемным и tupim, мне страшно оказаться durchkom. А эта девочка всего лишь физическое воплощение моего страха. Отсюда и отвращение.

Солнце медленно начинает сбавлять, смещаясь по небесной плоскости за горы. Становится слегка прохладно. Ребята вылезают из воды. Я уже допил свои банки. Очередной бычок хоронится в песке. Идём обратно той же дорогой. Голод витает над головой, я не исключение. Животы так смешно бурчат, будто переговариваются.

На месте. Сразу краду с тарелки пару бутербродов. На меня игриво прикрикивают. Разжигаем огонь. Золотые ручки дамочек начинают готовить мясо. Много ножек ходит по кругу от кухни до стола, принося тарелки с закусками. Ещё пару минут, и вот оно — застольное изобилие. От одного вида хочется упасть на месте.

Шашлык из курицы готов. Рассаживаемся. Произносятся банальные тосты и прочая дребедень. Сижу молча, уплетая всё, до чего могу дотянуться. Курица, картошка, бутерброды с рыбой, бутерброды с колбасой, оливье, салат морской, торт, хлеб, семечки. Честно: мне pohui. Я ужасно прожорлив и невыносим в греховном плане (четвёртый по счёту). Мешаю в желудке кашу. Мешковатый бедняга уже привык получать по своей bahke. Сначала он голодает, отхаркиваясь от дыма и бухла, а к вечеру давится килограммами еды. Мне действительно искренне жаль свой желудок, но что поделать? Горбатого могила исправит. Или вот мой вариант: на смертном одре спрашиваешь про беговую дорожку.

Общий гомон утихает, ребята разбиваются по парам. Один я остаюсь общедоступен для болтовни. Иногда меня спрашивают по мелочам. Стараюсь остроумно отвечать, вызывая смех, но сам не шибко слежу за языком, в голове роятся многочисленные нити. Мне нравится прятаться в голове; сидеть в тёмной (и просторной) пещере, смотря на свои воображаемые руки на красном фоне.

Ночь. Со стола убрано. Пью вино вперемешку с пивом. Между первым и вторым протискивается немного водки. За столько лет наконец научился пить, мой организм окреп. Понимаю, гордиться нечем, но всё же.

Одна девочка достаёт пакет с shaboy, у второй в руках обнаруживается крафт. Начинаем крутить дюбуа. У меня получается ровный и плотный. У девочек же смешные такие, кривые. Считаем zabory, выходит по два человека на штуку. Мастерски сливаю девчонку, которая со мной в паре. Говорю ей, что это der’mo не стоит пробовать. Она согласно кивает.

Всей оравой выходим гулять. Девочка-отличница ведёт нас вглубь леса. Тьма почти непроглядная. Включаются фонари на телефонах. Через пятнадцать минут выходим на небольшую поляну, где стоят «весы», песочница и качели. Усаживаемся по периметру большой песочницы. Решаю поотвисать на качелях. Отсюда хорошо видно силуэты ребят. Потихоньку раскачиваясь, запаливаю.

Тихие разговоры. Смех. В траве щебечут сверчки. Небо не чёрное, скорее помесь индиго. Я сытый и чертовски довольный. Через несколько тяжек нежная подушка отравления окутывает мозг. Чувствую sviatost` этой ночи. А как ещё это можно назвать, когда ты ощущаешь полную безмятежность; когда тебе больше нечего желать в эту волшебную ночь. Ночь, когда все мы в последний раз вместе.

Ночь щедра на гостей,

что окунулись в сон

под её невидимым покровом,

не ищущих ни blyadey, ни покоя:

протаптывают вновь и вновь

поросшие травою тропы.

(Забыли странники,

как тернист и долог путь)

Ночь вберёт в себя

всю усталость

дней бодрствующих

и груз сердечный,

с цепи сорвавшись,

найдёт нетленный дом

под куполом звезды,

о бесконечный дом.

(Забыли странники,

как тернист и долог путь)

В святилище ночи

все едины,

будь то друг или враг.

У них один покровитель,

и в эту ночь — одна кровать.

(Забыли странники,

как тернист и долог путь)

Властительница всего,

что создано и рождено

и того, что ещё

создастся и родится.

Имя её — смерть

и дом её — ночь.

(Забыли странники,

как тернист и долог путь)

Вот он, я. Подстриженный под австрийскую каску. Волосы в носу выстрижены. Зубы отбелены. Раздаю остатки своего легендарного мини-бара знакомым. Я больше не пишу ребятам, у которых можно zatarit’sya der’mom. Каждое утро типа делаю зарядку. Курю сижки вон только два раза в день: днём и перед сном.

После прощальной вечеринки я немного приуныл, с чем пришло и понимание, что личная юность заканчивается. Жизнь у меня одна, а значит, самое время строить новый порядок для достижения целей. А главная цель на сегодняшнюю жизнь: не proebat’sa!

Я очень неплохо выгляжу, серьёзно. Купил вот в магазине новую рубашку с джинсами vdoves. Рубашка горчичного цвета в клетку; не классика, но выглядит бесподобно. Она типа послужит мне визитной карточкой на собеседованиях. Встречают по одежке, знаете ли.

Далее качаю приложение по поиску работы. Не зря на дворе двадцать первый век, где газета приобрела статус туалетной бумаги. Да здравствуют технологии! А теперь все вместе прокричим: «аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя!»

Очень долго заполняю информацию о себе. Самая утомительная часть. К слову, они dohuya хотят. Где вы работали? Какой у вас стаж? Самое смешное, эту графу невозможно пропустить. Приложение не хочет принимать тот факт, что ты ещё не работал по своей профессии. Приходится врать, выдумывая себе первое место работы. Было бы глупо написать, что я работал подсобным рабом. Это из разряда: «Я хочу себе богатого, умного и нереально красивого мужа, но сама я уродливая, и ленивая shluha». Абсурд.

По итогу останавливаюсь на «Творческой Башне», где имел честь проходить когда-то давно практику. По крайней мере, я там действительно что-то делал и у меня есть фактический адрес. В самом конце вставляю чёрно-белую фотографию, где я очень загадочно смотрю прямо на зрителя. Должно сработать. Всё, публикуем!

По средам традиционно приходит В.И… В последнее время он меня серьезно раздражает. Вечно балаболит о том, что теперь нам надо готовиться на поступление в академию. Одним словом — сумасшедший. Пытаюсь доступным языком объяснить человеку, что не могу учиться. У меня и так жизненного времени потеряно предостаточно. Мне нужно начинать жить, алё! После же просто начинаем орать друг на друга. Каждый раз мы успокаиваемся, но занятие уже не клеится. Мне дорог и близок по духу этот старый пацан, но я устал от него. В.И. как любимое блюдо, которое ты начинаешь есть каждый день, а через неделю тебя от него ужасно тошнит. Видеть ты его больше не хочешь. Я перенасыщен им, но не могу избавиться. Знаю, что привязался к нему, но и продолжаться так дальше не может. Мы исчерпали друг друга, но пока я молчу, раз в неделю переживая стресс и злость.

Жизнь начала походить на забой быков, а всё из-за моего резюме, которое висело мёртвым грузом. Ни один blyadsky работодатель не заинтересовался! Ни один! Я уже сам начал листать объявления… ну, как, пролистывать. Оказывается, художник — это не профессия. Ладно, чего ломать комедию, я знал это, не буду лукавить, поэтому поставил статус профессии: дизайнер. В программах типа там работать умею, логотипы и прочая мишура мне по силам. Но как оказалось, в моём городе такие умники как я просто не vsralis’. Да. Самый максимум: сидеть в типографии. Здравствуйте, вот ваша ксерокопия паспорта. Можно было бы смириться, но на отклики не следует никакой реакции. Вот она, действительность. Спасибо, nahui, большое. Просто обожаю. Догадывался ли я о таком исходе? Разумеется. Но знать и сталкиваться носом — совсем разные ощущения.

На днях созвонился с Р… Он мне тут глаза открыл, сказал, что сейчас в топе веб-дизайнеры. А чтобы быть веб-дизайнером — учиться четыре года не обязательно. Можно пройти ТРЁХМЕСЯЧНЫЙ КУРС! ЧТО? ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ? ЗАКОНЫ ПЕРСПЕКТИВЫ? ЗАЧЕМ?! Главное, чтобы ты умел работать в progah и ловко крал чужие работы, чутка их перекраивая. Весь секрет успеха только в этом. А стиль, композиция, колорит — знать не надо, ведь можно просто посмотреть сотни примеров одинаковых работ, которые выглядят «вкусно» и, пожалуйста! Просто PIZDI! ВОРУЙ! Никто ничего не скажет тебе, а всё потому, что это считается нормой. Да, я серьезно, мне всё это рассказал Р… Он, кстати говоря, уже закончил курсы. Он с гордостью добавляет, что уже есть пару заказов, но он ищет полноценную работу. Вот так вот, дорогие присяжные. Человек, не имеющий понятия об изображении — теперь веб-дизайнер.

Честно сказать, я полон усталости. В этом городе действительно нет работы. Можно пойти кассиром, можно пойти на стройку, можно стать продавцом, но к этому ли были устремлены силы? Все мы знаем правила игры, но надеемся на собственную исключительность, да везучесть.

Сейчас ситуация прямо-таки отвратительная. Наша экономика в захлёбе чужих идей. Из-за вон отсутствия конфликтов, хорошей медицины и льгот, наплодилось много людей. Безумное количество тонн на одну должность, ей богу. Кассиром никто не хочет быть, но кто-то должен. Я бы и рад быть болтиком, этим sranen`kim страдальческим винтиком, но это не моё!

Настроение по нулям. Я агрессивен и молчалив. Родители переживают за моё душевное самочувствие. Очень часто ухожу из дома, уподобляясь бродягам, что слоняются из квартала в квартал в поисках ничего. Путь — есть истинная цель. Я просто хожу, стараясь ни о чем не думать, а если вдруг наткнусь, то мысли эти начинают закапывать.

Я — взрослый мужик. Что я имею? Живу с родителями, работы нет, перспектив нет. Прозябаю свою жизнь в дыре, где никому нет дела ни до кого. А по телевизору, из экрана компьютера, ноутбука, на билбордах, да откуда угодно, отовсюду сыплется в глаза реклама красивой жизни, красивых людей, красивых домов и счастливых улыбок. И они всё лезут и лезут раздразнивая.

Создаётся чувство, словно ты один на белом свете не имеешь ничего. Но одно дело, когда ты серое пятно, которому больше и не надо, кроме как поесть, поспать и сделать ребёнка. А другое, когда тебе есть что сказать, есть что показать, но ты не умеешь продаваться. Ты слишком скромен. Тебя не научили общаться с публикой. Тебя не научили заводить дружбу с ключевыми людьми. В голове ты знаешь всё, но на устах твоих стоит немая тишина, а нервозная улыбка придаёт тебе вид idiota.

Больше нет мочи терпеть напряжение. Этот город хочет, чтобы я слился со стенами и обоями общего настроения. Да, так я и сделаю сегодня. Может, ещё сделаю завтра, но кто знает, что принесёт новый день.