Тайны Храма Христа
![Тайны Храма Христа](/uploads/covers/2022-12-15/tajny-xrama-xrista-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Аполлос Иванов
- Жанр: Современная проза
- Дата выхода: 1992
Читать книгу "Тайны Храма Христа"
* * *
Ранним утром в барак, где жил Флегонт, влетел шустрый парень в порыжелой красноармейской гимнастерке и с большой клеенчатой сумкой на боку. В ней он притащил кипу свежих газет и стал их раздавать всем желающим. Смекнув, что газеты раздают даром, Флегонт взял две: на себя и на Сковородниковых - соседей по койке. Хотя Илюха с Матюхой были неграмотными, но ведь газета не только для того, чтобы ее читать, - она и в обиходе вещь полезная. Можно тумбочку застелить или остаток хлеба завернуть, чтобы не черствел.
Называлась газета «Дворецстроевец». Флегонт прочел и не сразу понял, что это слово означает. Потом уж догадался, что «дворецстроевцы» - это они и есть: Флегонт Морошкин, братья Сковородниковы и другие деревенские сезонники, разместившиеся на койках по соседству.
На другой день узнал Флегонт, что «дворецстроевцами» считаются также и те московские рабочие, которые не живут в барачном поселке, а приходят утром на стройплощадку из своих городских квартир. По одежде они заметно отличались от приезжих, и разговор у них был иной: быстрый, бойкий - одним словом, московский. Москвичи оказались мужиками простецкими, артельными, разговорчивыми. Охотно отвечали новичкам на их многочисленные, иной раз совсем наивные вопросы. Объясняли деревенским, что «Дворецстрой» - это трест. В тресте несколько тысяч рабочих и сотни три инженеров и техников. Управляющий трестом Линовский считается большим начальником, а инженер Крюков* - начальник Управления строительства Дворца Советов - почти нарком…
[* Крюков Михаил Васильевич (1884-1944) - инженер, архитектор, организатор «Мосстроя», был первым управляющим этого треста до назначения его в Управление строительства Дворца Советов (1930-1932). Был репрессирован, умер 9 января 1944 г. в Воркуте. Посмертно реабилитирован.]
На первое время работа «дворецстроевцам» предстояла несложная: строить бараки для сезонных рабочих, сооружать гаражи, механические и ремонтные мастерские, склады для стройматериалов, инструментов и спецодежды, расчищать и готовить площадку для здания Дворца Советов. Когда все подготовительные работы будут выполнены, тогда начнется строительство невиданного и самого прекрасного в мире пролетарского Дворца, который одновременно станет памятником основателю Советского государства В.И. Ленину…
Флегонт слушал рассказы москвичей затаив дыхание и с гордостью думал: «Так вот куда я угодил ненароком, на самую большую и самую главную стройку Москвы. Показать бы мой пропуск девкам и ребятам в наших Сумерках, вот они подивились бы».
Барачный городок строителей, где жил Флегонт, как сказано выше, стоял на улице Малые Кочки. Другая улица, которая вела к огороженному высоким забором городку, называлась тоже не по-столичному - Большие Кочки*. Такое название, унаследованное от старой Москвы, было вполне оправданно: при сильном вешнем половодье Москва-река выходила из берегов и широко заливала низменные места в Хамовниках, Лужниках, Садовниках. Жители полузатопленных бревенчатых домишек спасались на лодках, на плотах, на сорванных с петель воротах. Некоторые семьи терпеливо отсиживались на чердаках и крышах, подняв туда самый ценный скарб, харчи, собак и кошек. Через несколько дней вода спадала, но еще долго на низких берегах оставались болотца и лужи. Меж ними - по кочкам и досочкам - пробирались в «город» жители. Оттого и появились нестоличные названия улиц: Большие и Малые Кочки, Лужнецкие набережная и проезд…
[*Большие Кочки - ныне Комсомольский проспект.]
Прибывшие в городок сезонники положили по всему барачному поселку и вокруг него ладно сработанные крепкие мостки из досок. Кто-то из инженеров назвал их панелями. Словечко прижилось: потом панелями стали называть временные настилы из досок и в других местах Москвы.
Из-под панелей в городке крепко попахивало болотцем. Вечерами оттуда доносились «рапсодии» лягушек, свирепствовали комары. Но выносливые, неприхотливые деревенские сезонники подобных мелочей не замечали. Им казалось, что устроились они в столице не то что хорошо - превосходно! Ели досыта, спали на матрацах и в тепле, к их услугам умывальник, был горячий душ, теплая уборная.
Далеко не все москвичи пользовались в начале тридцатых годов такими удобствами. Дореволюционная Москва на девять десятых была деревянной. Водопровод был проложен не во всех центральных районах Москвы. На колонку с ведром ходили не только в Марьиной роще и на Крестьянской заставе, но даже в Заяузье и Зарядье.
Большинство жилищ отапливалось зимой дровами, но из-за их недостатка многие москвичи продолжали пользоваться чугунными и жестяными «буржуйками». В небольшой печурке можно было сжигать понемногу всякий горючий хлам. Коленчатая жестяная труба, отходившая от «буржуйки», присоединялась к отдушине бездействующей печи, а чаще выходила в форточку и дымила на улицу.
Работала МОГЭС, но еще во многих московских квартирах по вечерам привычно зажигали керосиновую лампу, а когда керосин кончался, то сидели со свечой или при слабом свете самодельной коптилки.
Строительная контора «Мосстрой», впоследствии получившая титул треста, взялась за перестройку Москвы и за жилищное строительство. Но силы и средства поначалу были скудные. Не только в двадцатых, но и в начале тридцатых годов жилищная проблема стояла чрезвычайно остро. Большая часть столичного населения нормального жилья не имела. В одной комнате жило по нескольку человек. Люди продолжали ютиться в подвалах, на чердаках, в сараях.
На окраинах Москвы преобладали деревянные домишки избяного типа - с огородами, садочками, дровяными сарайчиками, козлятниками и курятниками. Рачительные хозяева откармливали свиней, разводили кур и кроликов. Были и такие, которые имели корову. В магазины молоко завозилось редко. В стране еще действовала карточная система на продовольствие и промтовары.
Работа на первых порах для бригады, в которую были зачислены Флегонт и братья Сковородниковы, выпала плотницкая. Они ставили высокий забор вокруг Храма Христа Спасителя в районе улицы Волхонки и Кропоткинской набережной. Доски привозили готовые - знай только бей молотком, всаживая четырехдюймовые гвозди по самую шляпку. К тому же полагались перекуры.
Во время перекура подошел к новичкам тот молодой парень в полинялой гимнастерке, что в бараке газеты раздавал. Оказалось, он комсомольский агитатор по фамилии Утенков.
На этот раз свежих газет Утенков не принес, а прихватил журналы «Крокодил» и «Безбожник». Утенков разъяснял сезонникам смысл фельетонов, значение карикатур и отвечал на вопросы о религии.