Очарован наповал

«Для человека, утверждающего, что он любит любовь, ты очень мастерски ее отталкиваешь».

Райан уходит. Дев сделал так, что ему стало хреново, но, как ни шокирующе, это ничуть не помогло. Дев снова тянется к бокалу с вином, потом останавливается. Он устал заливать боль алкоголем каждый раз, когда его слишком большое сердце не умещается в груди. Он не желает глушить чувства, не желает прятать их от окружающих. Он не желает отталкивать любовь.

По-настоящему Дев желает быть здоровым, таким, каким старается представить себя. * * *

Дев вваливается в дрянную арендованную квартиру вместе с Джулс и пятью другими продюсерами, а проснувшись утром, смотрит, как одна камера снимает Дафну и Чарли. Посвежевшие, они за руку выходят из своего люкса и заговорщицки улыбаются. Джулс вручает Деву пачку печенья «Романи кримс», они усаживаются в задней части фургона и вместе заедают страдания Дева.

С изгнанием Меган и Делайлы до церемонии коронации шоу оказывается в странном положении. Посылать участниц домой на седьмой неделе больше нельзя, при этом церемония коронации нужна, чтобы завершить двухчасовой эпизод. На летучке, которая проводится по возвращении команды в Кейптаун, Скайлар раскрывает новый план. Они проведут «Суперспециальный концерт-сюрприз»!

Как правило, на пятой-шестой неделе шоу приглашает музыкантов на частный концерт. Особого сюрприза в этом нет, ведь концерты устраиваются абсолютно каждый сезон; ничего особо специального тоже, ведь зовут в основном неизвестных кантри-певцов, которых участники шоу не слишком и любят. Приглашенный в этом сезоне явно в отчаянном положении, раз ради десятиминутного пиара согласился на двадцатичасовой перелет только в одном направлении. Именно поэтому Дев уверен, что концерт получится суперужасным.

Когда Дев возвращается в апартаменты, чтобы помочь Чарли приготовиться к вечеру, все ведут себя странно — наверное, потому, что раньше Чарли занимался сексом с Девом, а теперь занимается сексом с Дафной, и всем нужно притворяться, что ситуация совершенно нормальная. Однако Париса ведет себя агрессивнее обычного — ругается с кем-то по телефону в своей комнате; а Джулс успокаивает больше обычного — порхает вокруг Дева, на случай, если тому что-то понадобится. Даже Чарли, который не разговаривал с ним с самого инцидента на лестнице, до отъезда на концерт бросает на него взгляд и спрашивает:

— Ты правда в этой одежде ехать собираешься?

Оглядев себя, Дев убеждается, что одет как всегда — в шорты-карго и футболку-оверсайз — и обут в хайтопы.

— Ну да. А что?

Чарли исчезает в их бывшей общей комнате и через пять минут возвращается с аккуратно сложенными слаксами, рубашкой и джинсовкой.

— Пожалуйста, надень это, ладно?

Дев не понимает, почему Чарли волнует, как он выглядит, но потом замечает, что на Джулс тот же наряд, что на тусовке в Новом Орлеане, а Париса переоделась в цветастый комбез, из которого живописно вываливается грудь.

— Эй, вы, в чем дело?

— Просто надень гребаные шмотки! — велит Париса.

Дев надевает гребаные шмотки. * * *

Когда фургон подъезжает к небольшому концертному залу на Лонг-стрит, здание уже огорожено для съемок, перед ним выстроились фургоны съемочной группы. Они вчетвером заходят в зал, а съемка почему-то уже началась, и все присутствующие поворачиваются в их сторону. Райан и Скайлар стоят чуть в стороне, кажется, взволнованные сильнее, чем требует это мероприятие. Повернувшись, он засекает Парису, снимающую что-то на телефон вопреки правилам «Долго и счастливо». Она снимает его! И съемочная группа, и конкурсантки смотрят не на Чарли. Они смотрят на него, на Дева! Что за хрень здесь творится?!

В поисках ответов Дев поворачивается к сцене. В центре нее, окутанный мягким светом желтого прожектора, сидит молодой человек. Едва завладев вниманием Дева, он начинает перебирать струны гитары и петь в микрофон. Боже милостивый, это же Лиланд Барлоу!

Лиланд Барлоу во всей своей юношеской красе сидит на сцене концертного зала в Кейптауне, Южная Африка, и у Дева сердце разрывается. У него разрывается сердце?

Дев прижимает ладонь к груди, силясь понять, правда ли это. Неужели это реальность? «Долго и счастливо» каким-то образом ангажировало Лиланда Барлоу, сладкогласную любовь всей его жизни? Лишь когда Лиланд добирается до припева первой своей песни, Дев оглядывается по сторонам и осознает, что все взгляды до сих пор прикованы к нему.

— Что за хрень здесь творится?!

— Сюрприз, мать твою! — кричит Париса.

Дев поворачивается к Чарли, который нервно краснеет у двери. Тут до него доходит, что ни при каком раскладе «Долго и счастливо» не вместило бы Лиланда Барлоу в свой сезонный бюджет.

— Ты это устроил?

— Да, я, ну… — мямлит Чарли, убрав волосы с глаз.

— Ты устроил это для меня?

— На прошлое Рождество ты не попал на его концерт, после Мюнхена я подумал, что тебя нужно подбодрить, Париса связалась с его менеджером, и… — Чарли не договаривает, потому что Дев бросается к нему и обнимает так крепко, что ни одному из них не вздохнуть. Дев не знает, снимают их операторы или нет, и ему плевать. Чарли сжимает ему спину, своими манипуляциями разгоняя напряжение, и на миг Деву кажется, что они вернулись в период до ссоры, к тем счастливым дням, когда они обходились одной подушкой на кровати, размером годящейся для троих.

Дев смеется, плачет и попросту умирает даже до того, как после первой песни Лиланд спускается со сцены пожать ему руку. В реале Лиланд почти такой же высокий и тощий, как Дев, и кожа у него почти такая же смуглая.

— Я балдею от тебя! — кричит Дев в лицо Лиланду Барлоу. — Но, типа, не в гадком смысле.

Лиланд Барлоу оглядывает его с головы до ног и улыбается.

— Можешь балдеть от меня в гадком смысле!

Короче, да, это самый эпичный момент во всей жизни Дева.

Тут вмешивается Скайлар, ведь вообще-то это мероприятие шоу, и команда создает впечатление, что частный концерт Лиланда Барлоу устроен ради четырех оставшихся участниц, а не ради Дева. По этой причине Чарли поочередно танцует с Дафной, Энджи, Сабриной и Лорен Л., операторы снимают их, а на заднем плане поет Лиланд Барлоу. Впрочем, запасшись футажом, Скайлар разрешает команде участвовать в празднике, и концерт перерастает в беспрецедентную дискотеку для участниц и команды. Париса и Джулс раскачиваются в объятиях друг друга, а Дев на время забывает о ревности к Дафне Рейнольдс. Он выписывает вокруг нее такие кренделя, что смешит ее до слез. Потом Дафну похищает Энджи, потом Дев поет-орет очередную песню вместе с Джулс, потом Джулс, кружа, передает его Чарли, и Чарли…

Чарли касается его плеч, и хронология событий восстанавливается — их ссора, захлопнувшаяся дверь, и Чарли, доставшийся Дафне, а не ему, Деву, как итог.

Вместе они танцуют осторожно, с вычурно-гетеронормативным маханием руками и без малейшего намека на движения бедрами. Лицом к лицу на расстоянии двух футов, они сводят и разводят колени в такт музыке, и Дев возвращается к своей старой тактике — смотрит Чарли лишь на левое ухо.

— Поверить не могу, что ты это устроил, — говорит Дев, обращаясь исключительно к уху Чарли. — После того как я повел себя по-скотски по отношению к тебе.

— Ну, ты повел себя по-скотски уже после того, как я решил это устроить. Так что вот. — Чарли кивает. — Тебе нравится концерт?

Дев обрывает псевдотанец.

— Чар-ли… — на втором слоге Дев запинается. Ему хотелось бы танцевать по-настоящему. Ему хотелось бы повернуть время вспять и стереть глупую ссору, чтобы они еще двадцать три дня целовались и не говорили о проблемах. Ему хотелось бы, чтобы они целовались и говорили о проблемах. — Я в полном восторге.

Чарли приближается на шаг, пальцами гладит предплечье Дева, и Дев отстраняется.

— Прости… Мне нужно на воздух.

Дев выбирается из концертного зала, прислоняется к стене и пытается отдышаться. Ему не следует удивляться, что Чарли потратил бешеные деньги на то, чтобы организовать перелет его любимой поп-звезды в Кейптаун. Когда у него, Дева, была депрессия, Чарли Уиншо обнимал его всю ночь; он купил его родителям подарок на годовщину свадьбы; он тащил вздорную задницу Дева по горе; он читал его сценарий, он всегда носит сумки Дева и хочет лишь, чтобы Дев был здоров. Вот какой Чарли на самом деле — красивый, добросердечный нерд с огромными глазами, роскошными волосами и глупым лицом. А сегодня Чарли улыбался — не робкой, застенчивой улыбкой, а широкой, которую он обычно приберегает до моментов, когда они остаются наедине, словно эта улыбка изобретена только для них двоих. Дев обожает эту улыбку.

Еще Дев обожает, как краснеет Чарли каждый раз, когда он его касается (или смотрит на него, или что-то ему говорит). Он обожает, как Чарли пробивается за фасад Дева-весельчака и не пугается того, что там видит; и то, как Чарли каждый раз доказывает, что просто так его не рассмешить — нужно прилагать усилия; и то, как тело Чарли реагирует на его прикосновения; и то, как сам он реагирует на прикосновения Чарли. Дев обожает неловкие поцелуи возбужденного Чарли, и то чувство, когда Чарли макушкой упирается ему в подбородок; и то, каким нежным становится лицо насытившего Чарли… И нет на свете гребаной справедливости, потому что так никогда не должно было случиться.

— Что ты здесь делаешь? — Это Джулс. Она прислоняется к стене рядом с Девом. — Ты в порядке?

Сердце колотится так, будто он карабкается в гору.

— Нет, я совершенно точно не в порядке.

Джулс прижимает голову к его руке.

— Что случилось?

— Джулс… — Дев пытается проглотить вставший в горле комок, потому что не высказаться сейчас куда хуже, чем сказать правду. — Джулс, я влюблен в него.

— Ты, придурок, нифигасе! — фыркает Джулс.

Дев смеется, потом всхлипывает.

— Нет, серьезно. Я серьезно люблю его. — Дев тщетно пытается вытереть себе слезы. — Что мне теперь делать?!

Джулс тянется и по-щенячьи скребет ему плечо.

— А ты не думал просто позволить себе любить его? ЧАРЛИ

На миг Чарли кажется, что он ошибался. Что, может, не глупо было верить в какие-то их отношения. Дев был прямо здесь, как Чарли и хотелось, он смотрел на него, будто считал важным и драгоценным, будто Лиланд Барлоу исправил все, что должен был исправить. Но стоило Чарли поднажать, Дев отстранился, Дев всегда отстраняется.

Чарли старается уцепиться за текущий момент, за этот прекрасный, сумбурный, невероятный момент, в котором Лиланд Барлоу поет для всей команды. Дафна улыбается так широко, что, кажется, ее изящное лицо не выдержит, Энджи извивается на нем под все медляки, Париса здесь, рядом еще на целых два дня. Чарли хочется задержаться в этом зале, в сплетении рук, ног и улыбок людей, которых он считает друзьями. Но Дева здесь нет.

Чарли выскальзывает из круга танцующих, который образуется вокруг Скайлар. На улице он замечает Дева и Джулс, прислонившихся к стене. Дев плачет.

— Ой, привет, Чарли, — говорит Джулс мягким голосом, каким обычно общается только с Девом. — Я как раз собиралась возвращаться на концерт.