Последний приют
![Последний приют](/uploads/covers/2023-06-03/poslednij-priyut-0.jpg-205x.webp)
- Автор: Решад Гюнтекин
- Жанр: Современная проза
- Дата выхода: 2009
Читать книгу "Последний приют"
Потом я бросил взгляд на начальника жандармерии. Он смотрелся не лучше. Лица у обоих были напряжены. Начальник уезда восторженно воззрился на Масуме, а когда она приближалась к нему, он, тяжело дыша, протягивал ей какой-нибудь спелый фрукт или же пытался что-то сказать. Одновременно он умудрялся говорить любезности Масуме, даже попытался рассказать анекдот по-арабски.
— Теперь будем веселиться! — провозгласил как-то по-особенному шейх.
Вечер был в полном разгаре. Звучала музыка, люди танцевали.
— Да, господа, нам обязательно нужен театр, потому что это школа морали, — в итоге произнес начальник уезда.
А гости все продолжали приходить. Среди них я узнал учителя.
В саду обители стояла телега соломы.
— Сейчас мы покажем вам один религиозный обряд, — сказал шейх.
Хайдар Джан принес разное тряпье и постелил на дно телеги, рядом поставил фонарь.
— Не знаю, как вы себе это представляете, но я объясню. Молодые этого не знают. Один очень уважаемый шейх, когда гостил у нас, совершал этот обряд, — стал объяснять шейх и посадил рядом с собой Газали.
Хайдар что-то мямлил, однако его голоса практически не было слышно.
— Мы тоже входим в роль! — заявил Пучеглазый и начал читать стихотворение:
У безумца спросили, где живет счастье,Он показал на свое сердце…
Он читал настолько безукоризненно хорошо, что стены отвечали ему эхом.
— Ради Аллаха, продолжайте, — попросил шейх.
Он опустился позади Пучеглазого на колени и, как мальчишка, слушал оду со все возрастающим волнением.
Учитель тоже опустился на колени, за ним и начальник жандармерии. Потом все вместе с сестрами встали и начали раскачиваться в экстазе. Даже женщины.
Образовался круг. В круг вошел Хаккы, за ним — Горбун. А потом и Доктор. Пучеглазый своим ровным, сильным голосом продолжал читать. Никогда раньше я не слышал столь божественного голоса.
Все словно окаменели.
О Аллах, что мне делать с этой горсткой пепла?В молитве душа горит, на что мне этот огарок?Сердце обагрилось кровью, на что мне это вино?
И вот в этот момент Газали с побледневшим лицом, выкрикивая «Аллах», упал на землю. Мы все были в недоумении. Один из наших друзей, господин Уккаш, приподнял его, и мы все вышли в сад. И там долго приводили его в чувство. Начальник уезда опустился у его изголовья на колени. А сестры принесли одеколон и розовое масло.
— Я конченый человек, — дрожа, произнес Газали.
— Здесь все такие! — воскликнул Пучеглазый.
Хаджа, Азми да и все мы собрались вокруг него.
— Теперь стала понятна причина вашего сближения! — произнес ходжа.
Начальник уезда выглядел немного растерянным. Заметивший это Ходжа сказал:
— Вот что значит профессия актера! То ты дервиш, а то — янычар. Интересно! Что в имени тебе моем…
Поддерживая за руки, мы подвели и уложили Газали на диван. И на всякий случай оставили окна раскрытыми, затем включили граммофон.
Ходжа, наклонившись, тихонько зашептал мне:
— Это настоящая обитель. А еще говорят — обитель закрыта! Где уж там. Посмотри на начальника уезда, на начальника жандармерии. Шейх Саит похож на человека, которого сняли с виселицы.
Звучала прелюдия.
— Как бы нас не приняли за дервишей, — сказал Доктор.
— Революция похожа на моторную лодку! Когда ее заводят, она поднимает волны и море становится неспокойным и мутным. А как пройдет лодка, так все опять на свои места становится и успокаивается, — ответил ходжа.
О Аллах, что мне делать с этой, горсткой пепла?
Ходжа заметил, как начальник уезда поцеловал руку Газали в знак почтения, когда они остались одни.
— Этого нам только не хватало. Теперь и обряды, что ли, будем устраивать? — злился ходжа. — Нет нам на земле покоя. Ты только посмотри! Надо же, к религии возвращаемся.
Потом, когда все закончилось, некоторых из нас до комнат сопроводили сестрицы, а остальных — сам шейх Фейзи.
Мне, ходже, Азми и Пучеглазому постелили на полу в общей комнате. Постель пахла ландышем. Мы уже много месяцев не видели подобного. Отглаженные ночные сорочки и тапочки…
Взволнованный ночными событиями, с горящими глазами, ходжа предложил еще посидеть. А Пучеглазый, уже переодевшись в ночную сорочку, делал записи в дневнике и приговаривал:
— Мы не теряя ни минуты, должны сразу же лечь спать и отоспаться. Интересно, сколько попросили бы в отеле за все это?..
— Это похоже на мою брачную ночь. Боюсь, как бы и другие печальные воспоминания не нахлынули, — тяжело вздыхая, сказал Ходжа.
Этой ночью я вспомнил «Галатасарай». Нет, не из-за постели, а из-за чего-то другого. Да, мы все те же выпускники школы. Однако уже не питаем надежд на будущее.
Несмотря на то что потушили свет и уже легли, мы никак не могли заснуть. Пучеглазый первым нарушил молчание:
— Человеку немного и душевный покой нужен. Без этого никак.
Потом раздался голос ходжи:
— Как бы этот тип не обидел Мелек и Масуме! У него глаза как у скотины. Под предлогом, что будет читать молитву, может и…
— Рядом с ними Макбуле. Она, как крепостная стена. Разве мимо нее пройдешь? — сказал Азми.
— Пройдет, пройдет. И через Макбуле пройдет, и через остальных тоже. Шейх он.
— Давайте спать, ребята! — произнес Пучеглазый своим низким голосом.
После недолгой тишины опять послышался голос ходжи:
— А средняя сестрица хороша. — И, уже грезя во сне, он продолжал говорить: — Она как перламутр. Очень красиво плачет. Так и обнял бы ее.
— Революция в надежных руках, — произнес Азми, глядя на картину, что висела в комнате.
На следующее утро мы проснулись рано и приняли решение задержаться еще на два дня. Нищета настолько надоела нам, что мы решили воспользоваться случаем и остаться.
На следующую ночь появились новые лица. Газали все больше и больше становился похожим на Будду. Ему уже открыто целовали руку. Так что мы даже боялись с ним шутить.
Когда наша компания продолжила путь, мы сделали подсчеты. Наше пребывание в гостях длилось ровно три дня и тридцать минут. И все три дня мы совершали религиозный обряд.