Последний приют

* * *

Дождь с ветром, а потом и первый снег. Мы находились в большой провинции и надеялись, что сможем найти зрителей и тем самым продержаться несколько дней.

В центре города имелась улица, на которой пока не было домов, только средняя школа и военный клуб.

Ходжа, как настоящий учитель, посетил школу и встретился с учителями. А врач в медпункте оказался другом нашего Доктора.

— Ну что тебе не работалось? Все грезил — театр, театр. Как, достиг своей цели? — спросил он нашего Доктора.

— Наука, наука, наука. Медицина, медицина, медицина. А ты достиг? — передразнил его Доктор.

Ходжа занимался своим делом: готовил кандидатов в зрители среди учителей. На аншлаг мы не надеялись. Но все же какая ни есть, а работа.

Планы Азми пошли наперекосяк. На улице становилось холоднее. Господин Уккаш принес плохие новости, что есть опасность застрять в дороге. Он сказал, будто дороги в сторону Элешкирта, Тахиргеди и Эрзурума закрыты, поэтому мы не сможем поехать в Ван.

Мы собрались в маленькой школе и долго спорили. Среди нас все вплоть до маленького Горбуна соблюдали принципы демократии. Только вот что я заметил:

Господин Уккаш был очень упрям. Он всегда занимал противоположную сторону и все отрицал. Однако то что говорила Масуме, он воспринимал странно покорно. Они все больше сближались. Тем не менее господин Уккаш любил наставлять ее.

Даже ходжа уже понял, к чему он клонит.

— Вот собака, — говорил он. — Смотрите в оба, ребята, таким нельзя доверять. Это настоящие сектанты. Посмотришь, и приворот сделают. Любят они это. Под предлогом молитвы все норовят быть ближе к женщине. А потом смотришь, всех нас обманул и девчонку увел. Как тот носатый свою потаскуху. Ну ее к черту. А вот мы остаемся ни с чем.

В этот раз противоположная сторона начала ссору. Макбуле пришла в ярость, чаша ее терпения лопнула. У нее имелся свой женский интерес к господину Уккашу. Ее привлекала теплота, исходившая от его голоса, манера говорить и вообще весь его облик. Она не шутила, когда дело касалось мужчин. И то, что раньше он уделял ей внимание, а теперь нет, оскорбляло ее самолюбие. Макбуле злилась и на Масуме тоже. Ведь эта она отбила его у нее.

Ее злобный выкрик выглядел смешно:

— О Аллах, да за что Это все на мою голову!.. Один медведь пялится меня, ведет другую под венец, а тут еще эта малявка мне дорогу перешла. За этих двоих я и гроша ломаного не дам. Когда есть породистые лошади, а берут ослов — вот что невыносимо!

— Макбуле! Тебя могут понять только такие старцы, как я, — шутил ходжа. — Ты со своим прелестным носиком особенный человек.

— Ребята, давайте отошлем этого типа. Неужели другой машины не найдется? — произнес Газали и отвернулся.

— Ребята, вот увидите, если я его не задушу, я буду не я. Могу поспорить, с кем хотите! — сердито закричала Макбуле.

— Спаси Аллах, госпожа. Это очень опасные люди. У них есть оружие. Не пощадят вас, — на этот раз ответил Газали.

— Господа, госпожа Макбуле стала нам сестрой, а Масуме — дочерью, — вмешался в разговор Пучеглазый. — Надо нам заплатить ему какую-то сумму, чтобы можно было без проблем добраться. И об этом тоже следует подумать. Иначе нас могут просто высадить на полпути и взять более выгодных пассажиров.

— Повезет и без денег, да еще умолять будет, — сказала Макбуле. — Пусть лучше меня не злят. Что мне до таких идиотов, как он. Я буду играть, а вы, ребята, наблюдайте. Я сяду в машину рядом с этим козлом. Не бойтесь, далеко не зайду. Только скажу ему пару слов. Спою песню, потом немного плечико покажу, немного ножку, что мне прятать. Пусть эта малявка потягается со мной. Худосочная. Только моего пыла и мягкости будет достаточно!

— Что вы, госпожа, этого делать никак нельзя! — закричал Газали. — Нам жизнь еще дорога. По-моему, рядом с ним надо посадить госпожу Дюрдане.

— Что вы хотите этим сказать? — обиженно спросила Дюрдане. — А я что, не женщина? Как можно. Ты не обижайся, Газали, но ты, оказывается, образованный дурак.

— Прошу прощения, госпожа. Вы не так поняли.

Азми заливался смехом. Немного успокоившись, он сказал:

— Да, кажется, все же ей повезет!

Пока он это говорил, в разговор вмешалась Ремзие.

— Я сяду рядом с ним. Хотя я тоже женщина, но я не опасна.

— Да, дочка, оказывается, ты женщина! А мы-то думали, что ты мужчина. Что же ты нас до сих пор обманывала? — спросил ходжа.