Высокие обороты

Глава 7

На утро бабушка, то и дело подглядывает на сонную меня, собирая завтрак на стол.

– Ты если уходишь ночью, выходи лучше через парадную, – говорит мне.

– Я больше не буду.

– Почему-то мне в это не вериться, – говорит она. – Если у тебя появился мальчик.

Она не успевает договорить, но смысл я улавливаю сразу.

– Никто у меня не появился, – обрываю ее. – Извини. Никому я не нужна, даже отец вчера не позвонил.

Взрываюсь от рыданий, уткнувшись в колени. Бабушка гладит меня по голове своими тёплыми ладонями, словно источник солнечной энергии, я потихоньку успокаиваюсь. Ее тихий монотонный голос, хоть и стал глуше с возрастом, но не утратил уникального тембра, легко бегущего, как вода в реке. Я чувствую себя маленькой девочкой, которую мама оставила до вечера в гостях и приехала только через пять лет. Ничего не изменилось, я лишь повзрослела, бабушка постарела. Она по прежнему красит волосы в белый цвет, накручивает их на бигуди и укладывает волнами, у неё такие же золотые серёжки сферами и широкое серебряное обручальное кольцо, она хранит свой образ неизменным, чтобы «там» встретиться с любимым, чтобы он ее узнал и это не мой дедушка.

– Я просто не хочу, чтобы твоя жизнь сложилась так же, – говорит она мне.

– Так же, как у кого? Как у мамы? – спрашиваю её.

– И у мамы, и у меня, – говорит она тихо, словно раскрывая тайну. – Мама очень любила твоего отца, он ей голову вскружил, наобещал золотые горы. Дальше ты сама все знаешь. Не позволяй никому разбить твоё сердце. Я тоже молодая думала, что все знаю и понимаю. Сама разберусь, говорила родителям, а вот не сложилось, выдали замуж и все. Твой дедушка хороший был человек, но эгоист, у него только работа и охота, больше он ничего замечать не хотел. Я всю молодость по ветру пустила. Мы же раньше боялось разводиться, боялись людских разговоров, а сейчас думаю, что дура была.

Слёзы мои высохли, я прекрасно понимала, о чем говорит она мне. Мы думаем, что учимся на чужих ошибках, но сами с упорством ледокола, прокладываемся новый путь по старой полынье, чуть затянутой свежим льдом.

Проходит декабрь унося остатки года с собой. Я жду приезда мамы, но она в коротких звонках говорит, что ей нужно ещё пару дней, и ещё и ещё. Перед самым Новым годом она сообщает, что договорилась с отцом и он заберёт меня на каникулы, обещаясь быть на моем выступлении в школе.

Мы готовимся к концерту, ставим новогоднюю пьесу, шьём костюмы. Я весь остаток месяца ни разу не виделась с Еськиным, но продолжаю ждать звонка, он не звонит. Он никогда не звонит первым!

Для вальса снежинок я достала мамино свадебное платье, хотя бабушка была против, отбелила его, обшила мишурой. Девчонки визжали от восторга, в день выступления набился полный зал, я выглядывала из-за кулис в надежде увидеть в зале Славу, но мне казалось, что его там нет.

Меня с одноклассником Олегом поставили центральной парой, потому как были единственными, кто занимался бальными танцами, все прошло идеально, только уходя со сцены, я поняла, что сломала каблук. Олег долго пытался мне помочь, прибить его обратно, но ничего не получилось. После выступления мы пошли переодеваться, через фойе школы, где уже шла дискотека, дурачились, Олег кружил меня на руках, чтобы мне меньше пришлось идти по каменному холодному полу. Так мы дошли до кабинета, я попросила постоять его у двери, чтобы спокойно переодеться.

– Тебе помочь? – в шутку крикнул он мне.

После чего я услышала сдавленный стон.

– Что случилось? – крикнула ему, но никто не ответил.

Я выбежала в коридор в наполовину расшнурованном платье, там было пусто, хлопнула дверь мужского туалета. Бросилась к нему, но было закрыто изнутри, и слышались лишь глухие звуки ударов. Я колотила до боли в ладонях и когда дверь открылась, то там был лишь Олег, вытирающий кровь с лица.

– Кто это был? – бросилась к нему.

– Уйди! Не подходи ко мне больше! – зло бросил мне Олег.

– Что случилось?! – закричала я.

– В своих мужиках разберись!

– Что? – толкнула я к стене, тот скривился то боли. – Это Еськин?

– Да при чем тут Тесак, это сосед твой долбанутый Вован!

– Как так!

Моему удивлению не было предела, я выглянула в распахнутое окно, но за ним конечно же было пусто.

Я не понимала зачем он это сделал.

Я вернулась в кабинет, натянула пуховик и зимние сапоги и вышла из школы. Искать долго не пришлось он и ещё несколько его дружков стояли неподалёку.

Я словно фурия бросилась к нему.

– Зачем ты это сделал? – крикнула ему, задыхаясь от мороза и очень быстрой пробежки.

Он очень быстро подошёл ко мне и схватил за волосы, намотав их на кулак, что я даже опомниться не успела.

– Слушай сюда, шалава! Придёшь ко мне сама и сделает все, что-то захочу или тебя одни будут ненавидеть, а другие брезговать, – зло прошипел он мне в ухо.

– Что случилось? Я ничего не понимаю! – завыла я от боли.

– Не строй из себя девочку! По ночам катаешь со всякой швалью, а нормальному пацану отказываешь, даже подвезти!

– Ты больной! – крикнула ему.

В ответ он резко ударил меня в солнечное сплетение, я впервые почувствовала, что значит разучится дышать, пыталась хватать воздух, но ничего не получалась. Он отпустил меня и я упала на снег, видела лишь из ноги, когда они уходили.

Подбежала Рита и Света, они помогли мне подняться.

– Я позвонила Еськину с городского, – говорила Рита, стряхивая с меня снег.

– Зачем? – провыла ей, все ещё отходя от боли.

– Он разберётся с ним!

– Я сама разберусь…

Во двор школы влетела карета скорой помощи, следом за ней Мерседес и девятка. Я видела как Слава и Рубен сначала зашли в школ,но сразу вышли, они подумали, что я там.

Спустя несколько минут вывели Олега и сразу положили на каталку, взвыла серена и скорая полетела прочь, разрывая тишину вечера миганием проблесковых маячков.

Мы стояли оцепенев.

– У него же гемофилия, – тихо прошептала Света.

Слава подошёл к нам и легко оттеснил меня на несколько шагов ото всех. Я стояла прямо, боясь посмотреть в его глаза.

– Он тебя ударил? – спросил Еськин меня.

– Я сама разберусь, – ответила бесцветным голосом.

– В чем разберёшься? Это наши терки. Им нужен наш бизнес, они отстанут от тебя, только если я отойду от дел.

– Твари! Они уже заработали себе срок. Я думаю, что с ними разберутся другие.

Во двор въехал уазик милиции. Слава достал из-за пазухи небольшую записную книжку.

– Сейчас всех шмонать будут! Можешь надёжно спрятать? – спросил он.

Я кивнула и убрала ее в карман.

– Только не открывай! – строго добавил он.

– А вы тут при чем? – вдруг до меня стал доходить смысл его слов и поступков.

– При том. Прорвёмся!

Мы вернулись в школу, я переоделась, тщательно спрятала в слоях платья записную книжку Славы. Забежала Света, ее глаза были огромными, словно запинкой гнался медведь.

– Менты забирают Рубена и Еськина!

Я тут же побежала водоворот школы, у самого выхода меня остановили один из милиционеров.

– Куда торопимся?

– Почему вы их забираете? – заорала им.

– Они избили вашего одноклассника!

– Это не они! – кричала, пытаясь выйти, но меня не пускали.

– Откуда вы это знаете?

– Мне Олег сам сказал!

– Как он мог вам сказать, он в коме.

Я все-таки прорываюсь на выход, на Славе застегивают наручники и садят в машину. Я разворачиваюсь, хватаю Риту за рукав, получается неловко мои руки дрожат, толкаю к стене, я вижу в ее глазах страх.

– Зачем ты позвонила ему? Зачем? Если бы он не приехал, то его бы не забрали. Он же не виноват!

Она хватает воздух ртом.

Нас растаскиваются. Меня охватывает чувство абсолютной беспомощности и никчемности. Страшная догадка витает в моих мыслях, что все было подстроено и все идёт по плану.

С нас берут показания и отпускают.

Возле дома соседей милиция.

Бабушка выходит мне навстречу и поспешно уводит меня в дом, через несколько минут вбегает мама Вовы, она кидается ко мне и трясёт за плечи.

– Что же там случилось? Ты можешь сказать? – на грани истерики сквозь слёзы спрашивает она.

Я молчу, у меня кружиться голова и подступает тошнота.

– Они сказали, что он только даст показания и они его отпустят! – продолжает соседка.

Я иду в ванную, меня рвёт. Смотрюсь в зеркало, я бледная и губы синюшного цвета, делаю несколько шагов из ванной и сползаю по стенке.

Бабушка вызывает скорую, они приезжают быстро, врач просит покинуть посторонних комнату и тихо спрашивает меня не беременна ли я. Я мотаю головой, он просит поднять кофту, чтобы прощупать живот.

– Откуда синяк? – спрашивает он меня.

Я смотрю, приподнявшись на локтях, под грудью вдоль по рёбрам растёкся багровый кровоподтёк.

Меня отвозят в больницу, я пишу заявление о побоях.

В тот момент, когда я писала заявление, Вову уже отпустили, дома он больше не появился. Меня оставили в отделении на парк дней, для наблюдения.

Всю ночь и сидела под дверью реанимации и просила, чтобы Олег пришёл в себя, мне было страшно за него и за Славу.

Тридцать первого декабря утром меня отпустили домой, из больницы забрал отец, но с ним я не поехала. Пока мы ехали до дома бабушки, он пытался завести разговор, но ничего не клеилось.

– Как брата зовут? – спросила я.

– Матвей! – гордо ответил он. – Извини, что не поздравил с днём рождения, день был тяжелый

Я лишь подала плечами в ответ.

– Когда в следующем году поедите на могилу к крестному, возьми меня с собой.

– Хорошо, – ответил он.

Он побыл с нами несколько часов и уехал к жене и сыну. В десять часов вечера позвонила Рита.

– Олег очнулся! – радостно сообщила она.

Я чуть не заплакала, это была самая лучшая новость и лучшее поздравление на Новый год.

Утром первого января, бабушка отдаёт мне подарок от мамы: розовое платье на выпускной. Подарок от папы к огромной коробке, я открываю не сразу, гадаю, что может быть там. Внутри оказывается мотоциклетный шлем марки Equilibrialist и чёрная косуха. Он не знает, что мне теперь больше нравятся машины. Стою у зеркала в розовом платье, косухе поверх и шлемом в руках.

– Бабушка, я красавица?

Она смеётся, родители совсем меня не знают!