Украденные прикосновения

"У тебя проблемы с контролем". Она садится рядом со мной и начинает есть прямо из контейнера.

Меня поражает, насколько неожиданно нормальной она оказалась. Если бы я этого не знал, то никогда бы не догадался, что она принцесса мафии, привыкшая к роскоши. Она кажется такой обычной, живя в той помойной квартире, работая медсестрой и держа эту идиотского кота. Почему бы не потратить деньги, которые присылал ей брат? Ногти у нее короткие и не накрашенные, а волосы собраны на макушке простой резинкой. Я видел, как они висят свободно, и это простая стрижка, ничего вычурного. А вот ее лицо. Никакого макияжа. Никаких накладных ресниц. В нашем кругу я не встречал ни одной женщины, у которой не было бы идеально уложенных волос, безупречного макияжа и наряда, сошедшего с подиума. И все же женщина, сидящая рядом со мной в свободной футболке и джинсах, красивее всех остальных. Милен Скардони - редкий экземпляр.

"Завтра мне нужно сделать несколько покупок", - говорит она между укусами.

"Ты возьмешь телохранителей".

"Телохранителей?" Она поднимает на меня глаза. "Во множественном числе?"

"Да".

"Я иду в гребаный супермаркет. Одного будет достаточно".

"Ты возьмешь телохранителей, которых я тебе назначу, или можешь сделать заказ через интернет. Твой выбор."

"Отлично." Она возвращается к своей еде. "Я собираюсь купить тампоны и кошачий корм с двумя гориллами, идущими за мной".

"Четырьмя гориллами", - говорю я.

Она вскидывает голову. "Четырьмя? Ты серьезно?"

"Не спорь со мной, Милен. Это ни к чему не приведет. Все будет по-моему, или этого не произойдет".

"Тебе" - она тычет вилкой мне в лицо - "нужна профессиональная помощь".

"Алессандро будет ждать тебя перед дверью в девять. Он будет сопровождать тебя. Остальные приедут на второй машине".

"Две машины. Чертовски здорово". Она качает головой и продолжает есть.

Похоже, меня снова игнорируют, поскольку она продолжает запихивать еду в рот, явно стараясь сделать все возможное, чтобы избежать зрительного контакта со мной.

"Ты не спросила, что случилось с моей ногой", - говорю я и вижу, что ее вилка все еще на полпути к цели.

"Что случилось с твоей ногой?" - спрашивает она, прежде чем откусить кусочек мяса.

"Огнестрельное ранение. Транстибиальная ампутация".

Она поднимает голову и смотрит на повязку, виднеющуюся под манжетой рукава моей футболки. "Похоже, людям нравится в тебя стрелять".

"Такое случается".

"Сколько раз?"

"В меня стреляли?" Я потянулся за своим стаканом воды. "Я перестал считать. Но если ты имеешь в виду, сколько раз в меня попадали - восемь. Вообще-то, девять, если считать тот прошлый, но это было просто ранение".

Глаза Милен выпучились. "Ни хрена себе. Ты пытаешься побить мировой рекорд Гиннеса или что-то в этом роде?".

Я игнорирую ее реплику. "Когда ты вышла за меня замуж, ты тоже стала мишенью", - говорю я. "Теперь ты понимаешь необходимость четырех телохранителей?".

"Замечательно". Она вздыхает и смотрит на мою левую руку, лежащую на поверхности бара. "Тоже огнестрельное ранение?".

Значит, она заметила, что я снял перчатку, как обычно делаю перед сном. Я прослеживаю ее взгляд до своей руки, рассматривая многочисленные шрамы, покрывающие мои слегка деформированные пальцы.

"Молоток", - говорю я. "Нервы в последних двух пальцах повреждены. Я не могу их чувствовать. Остальные в основном в порядке, но у меня проблемы с мелкой моторикой".

"Почему ты носишь перчатку?".

"Мне не нравится, когда мне напоминают о моих слабых местах", - говорю я. "Моя левая рука - доминирующая".

"А как насчет ноги? Это тоже слабое место?".

"Нет. У меня первоклассный протез, и я хорошо адаптировался. Уже больше семи лет. Большую часть времени я забываю о нем". Я протягиваю руку, чтобы убрать прядь волос, упавшую ей на глаза, и заправляю ее за ухо. "Тебя это беспокоит? То, что у меня нет части ноги?".

"Нет". Она улыбается. "Но то, что ты лживый ублюдок, беспокоит".

Я наклоняюсь вперед и вглядываюсь в контуры ее лица. Эта улыбка не идет ни в какое сравнение с тем, как она смеялась в кафе два дня назад. Улыбка в кафе мне понравилась. А эта мне не нравится. Она кажется... злой.

Опираясь на костыли, я встаю и наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо. "Но я никогда не лгал тебе, Милен, не так ли?"

"Скрывать правду- это то же самое, что и ложь".

"Не в моем мире, cara". Я кладу легкий поцелуй на открытую часть ее плеча, где сползла футболка, и направляюсь к своей спальне.

"У меня завтра ночная смена", - кричит она мне вслед. "Мне нужно быть на работе в девять".

"Ты больше не будешь работать в больнице, Милен".

"Что! Ты не можешь запретить мне работать".

"Я только что запретил".

Звук стула, скребущего по полу, сменяется быстрым топотом босых ног. Через несколько секунд она обходит меня и встает, преграждая мне путь.

"Пожалуйста, не делай этого", - говорит она сквозь стиснутые зубы.

"Прости, cara, но я не буду рисковать твоей безопасностью".

Ноздри Милен раздуваются, и она делает шаг ближе, становясь прямо передо мной, наши тела почти соприкасаются. Она наклоняет подбородок и смотрит прямо мне в глаза.

"Ты разрушил мою жизнь", - шепчет она.

Я наклоняю голову, пока наши носы не соприкасаются, как в тот день, когда мы встретились на парковке. "Я знаю".

Она ничего не говорит. Мы долго смотрим друг на друга, кончики наших носов - единственная точка соприкосновения наших тел. После того, что кажется вечностью, Милен резко поворачивается на пятках и исчезает в гостевой спальне.