Нарушенное обещание

— Это было за вторую ложь. — Лука улыбается. — А это за третью.

Затем он вытаскивает свой член, и я чувствую, как мои глаза расширяются, когда я вижу его в его руке. Он невероятно твердый, толстый и более возбужденный, чем даже в нашу первую брачную ночь, и я могу сказать, что то, что он делает со мной, заводит и его тоже. Я вижу, как жидкость переливается на кончике, и Лука тянется вверх, распределяя ее большим пальцем, когда он поглаживает себя один раз, очень медленно, его рука останавливается у основания и сжимает.

— Ты сказал, что не будешь… — Я не могу закончить предложение. Если бы он решил вонзить в меня каждый дюйм себя прямо сейчас, я бы не смогла сказать нет. Я хочу облегчения, оргазма, и я бы приняла все, что могло бы мне это дать. Мое тело дрожит от этого, рана натянута, но в глубине души я в ужасе от того, как я отреагирую, если он это сделает, сколько я дам ему, если Лука решит трахнуть меня прямо сейчас. Пожалуйста, не надо, отчаянно думаю я, а затем в тот же момент, о боже, пожалуйста, да.

Я сойду с ума, если он это сделает. Я с криком кончу вокруг его члена, и тогда он точно поймет, как сильно я его хочу, о чем я думала, когда потеряла контроль и трогала себя. Но если мы когда-нибудь снова займемся сексом, я хочу, чтобы он тоже потерял контроль, как на мгновение в нашу первую брачную ночь. Лука, стоящий сейчас на коленях у меня между ног, полностью контролирует ситуацию. Каждый дюйм его тела напряжен и тверд от этого, идеально дисциплинирован. Это я теряю самообладание, извиваясь на кровати от отчаянной потребности.

— Я не собираюсь трахать тебя, — повторяет Лука. — Но ты захочешь, чтобы я сделал это к тому времени, как я закончу.

Он подается вперед, сжимая в кулаке свой толстый член, раздвигая мои ноги еще дальше, чтобы освободить место, так что я полностью распластана. Я чувствую, как моя киска раскрыта для него, мой клитор непристойно выставлен на всеобщее обозрение, прохладный воздух комнаты касается моей влажной плоти, когда бедра Луки выдвигаются вперед и головка его члена прижимается к моему клитору.

Я кричу. Вся потребность вскипает во мне, когда я чувствую, как бархатная головка прижимается к моей ноющей, влажной, сверхчувствительной коже, и мои бедра выгибаются, прижимаясь к нему, желая большего.

— Замри! — Голос Луки наполняет комнату, повелевая, приказывая, и я замираю, мое сердце так сильно колотится в груди, что я думаю, он наверняка это видит. — Не двигайся, черт возьми, — предупреждает он. — Или я буду делать это с тобой каждую ночь. Буду связывать тебя в постели и оставлять мокрой и умоляющей каждое утро, и ты будешь оставаться там, пока я не вернусь домой.

Он бы сделал это. В этот момент я абсолютно верю, что он бы сделал. И вот, вопреки всем моим инстинктам, я лежу совершенно неподвижно, пока великолепный мужчина между моих ног смотрит вниз на мою обнаженную киску, трется головкой своего члена о мой клитор и стонет от удовольствия. Я полностью сошла с ума. Он такой чертовски красивый, его черная рубашка на пуговицах распахнута, обнажая мускулистую грудь, его предплечье изгибается, когда он поглаживает свой ствол, потирая кончик об меня маленькими круговыми движениями. Его глаза темны и полны эмоций, которым я не могу дать названия — похоть, гнев, разочарование, все это, я чувствую, волнами исходит от него. Это человек с богатством, властью, в его распоряжении тысяча и более человек, и прямо сейчас я тоже полностью под его контролем, но независимо от того, сколько бы он ни говорил, что я здесь для наказания, он хочет меня так же сильно. Я вижу доказательства этого прямо перед моими глазами, толстые, твердые и пульсирующие, когда взгляд Луки снова и снова скользит по моему обнаженному, дрожащему телу, пока он в третий раз доводит меня до оргазма, на этот раз используя свой член как секс-игрушку, пока я беспомощно не стону, больше всего на свете желая, чтобы именно сейчас он позволил мне кончить.

Но, конечно, как только я начинаю напрягаться, задыхаясь, Лука отстраняется, его рука все еще крепко сжимает член, когда он движется назад. Я чуть не расплакалась от разочарования, мои глаза горят, когда я смотрю на него.

— Пожалуйста, — шепчу я. — Мне нужно кончить. Пожалуйста.

Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить. Рука Луки не двигается, не поглаживает, просто держит его член, направляя его на меня, как оружие.

— Чья это киска? — Его голос хриплый, как в нашу первую брачную ночь.

— Твоя, — хнычу я. Я знаю, что он хочет услышать, и я бы сказала сейчас все, что угодно, если бы он позволил мне испытать оргазм. Почти все, что угодно…

— Ты можешь кончать без моего разрешения?

Я смотрю на него в замешательстве. Серьезно? Мой муж действительно говорит мне, что я не могу…

— Можешь ли ты…

— Нет! — Стону я. — Нет, я не могу. Прости, Лука, пожалуйста…

— О чем ты думала, когда прикасалась к себе?

Я молча качаю головой. Я не скажу этого, я не буду…

Лука наклоняется вперед, снова прижимая головку своего члена к моему клитору и удерживая его там. Я чувствую его жар, скользкую влажность, мое возбуждение и его смешались воедино.

— Я оставлю тебя в таком состоянии на всю ночь, — мрачно говорит он. — Скажи мне, София. Кого ты представляла…

— Тебя! — Я почти выкрикиваю это слово, мое тело содрогается и ноет во всем, удовольствие переходит во что-то, что почти похоже на боль. — Я вспоминала о тебе в нашу первую брачную ночь, и, и…

— И что именно? — Его член сильнее прижимается к моему клитору, и я визжу от удовольствия.

— Как ты кончаешь мне на задницу, боже мой, Лука, пожалуйста…

Он смеется, его лицо кривится в ухмылке, когда он снова отстраняется, двигаясь назад, пока не оказывается слишком далеко, чтобы коснуться меня любой частью своего тела.

— Продолжай, — говорит он почти презрительно. — Заставь себя кончить, если сможешь.

Я слишком далеко зашла, чтобы смущаться, слишком далеко зашла, чтобы думать дважды. Прежде чем он может забрать свои слова обратно, мне удается убрать руки с головы, мои запястья все еще связаны вместе, и засунуть ладони между бедер, мои пальцы погружаются в мою киску, когда я безумно тру свой клитор, пальцы скользят по моей влажной коже.

Я кончаю через несколько секунд. Почти сразу, как мои пальцы оказываются в моей киске, она начинает сокращаться. Когда я прикасаюсь к своему клитору, я выгибаюсь вверх со стоном, который практически переходит в крик, извиваясь на кровати и терзаясь о мои руки, когда я испытываю оргазм, который длится, кажется, целую вечность, сдерживаемая потребность выливается из меня, когда я кончаю, кончаю и кончаю.

И Лука смотрит все это время. Когда я наконец обмякаю на кровати, ошеломленно глядя на него, он смеется. А затем он наклоняется вперед, снимая ремень с моих запястий.

— Иди приведи себя в порядок.

Я смотрю на него в замешательстве. Он все еще тверд как скала, его рука все еще сжимает член, но он не делает никаких движений, чтобы сделать что-то еще. Я ожидала, что он будет дрочить на меня так же, как в ночь перед нашей свадьбой, но сейчас он выглядит раздраженным, свирепо глядя на меня.

— Пошла к черту, София. Иди приведи себя в порядок.

— Разве ты… разве ты не собираешься… — мой взгляд скользит вниз к его эрекции. Моя киска предательски пульсирует, как будто я только что не испытала один из самых сильных оргазмов за всю свою жизнь. Как будто я действительно собираюсь помочь ему в этом.

На данный момент я вообще не знаю чего хочу.

— Конечно, — говорит Лука. — Но не с тобой. Иди приведи себя в порядок, пока я закончу здесь.

— Я… — Я тяжело сглатываю, умудряясь соскользнуть с кровати. У меня такое чувство, что ноги меня не держат, и когда я делаю неуверенный шаг назад, Лука поворачивается, чтобы откинуться на подушки, его рука начинает скользить вверх и вниз по члену медленными, твердыми движениями. Его член блестит, и я с новым смущением понимаю, что это мою влажность он использует, чтобы кончить, оставшуюся от его трения об меня.

— Уходи! — Рявкает он, и я быстро отступаю, бросаясь в ванную, когда горячие слезы наворачиваются на глаза по какой-то причине, которую я не могу полностью объяснить.

Я надеюсь, что он закончит к тому времени, как я закончу. Я включаю душ, чтобы мне не пришлось слышать его стоны, слезы текут по моим щекам, когда я вхожу под воду. Я не знаю, почему я так расстроена, почему мне кажется, что я задыхаюсь от нахлынувших на меня эмоций, почему я чувствую себя отвергнутой из-за того, что Лука дрочит в спальне без меня, и он даже не хочет, чтобы я была там.

Я не должна хотеть его. Ты ненавидишь его, напоминаю я себе, и где-то глубоко в моей голове, я уверена, что все еще ненавижу. Но прямо сейчас я этого не чувствую. Все, о чем я могу думать, это о том, что мой муж в нашей спальне ублажает себя, и он даже не хочет смотреть на меня, когда делает это.

Я возвращаюсь в спальню, плотно обернув вокруг себя полотенце, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лука выбрасывает пачку салфеток в корзину для мусора рядом с кроватью. Мой взгляд следует за ним, и он ухмыляется мне, когда встает, все еще полностью обнаженный, его член теперь смягчился, когда он шагает к комоду.

— Я говорил тебе, — говорит он так небрежно, как будто за последний час не произошло ничего необычного, как будто он не просто мучил меня с удовольствием, пока я не сошла с ума, — что тебе придется заслужить это, София, если ты этого хочешь. — Он поворачивается ко мне, надевая черные шелковые пижамные штаны. — Ты сказала, что не хочешь меня. Но ты лгала. — Он подходит ко мне, берет меня за подбородок и приподнимает его, когда я прижимаю полотенце к груди. — Ты вела себя так, как будто тебе не понравилось, когда я перекинул тебя через диван, и кончал тебе на задницу, как будто я изнасиловал тебя. Но ты и тогда лгала, не так ли? Не утруждай себя повторной ложью, — добавляет он, когда мои щеки краснеют. — Ты признала это ранее. Если ты снова хочешь мой член, София, если ты хочешь, чтобы я обрызгал тебя спермой, тогда тебе придется заслужить это. Точно так же, как тебе придется заслужить свое место здесь, как моей жене.

У меня отвисает челюсть, и Лука смеется.

— Не смотри так шокировано. Я устал от твоего бунта, София, все, что я делал, это пытался сохранить тебе жизнь, пытался уберечь тебя. Я спас тебя от Братвы, спас тебя от Росси, женился на тебе, трахнул тебя и предложил тебе деньги, роскошь и все, чего ты только можешь пожелать здесь. Но ты все еще ведешь себя как избалованный ребенок, как будто я сажаю тебя в тюрьму, мучаю тебя. Держу тебя против твоей воли, когда все, что я делаю, это сохраняю тебе жизнь, причем комфортную жизнь, София.

Он убирает руку с моего подбородка, отступая назад, и на его лице снова появляется презрительный взгляд.

— У меня есть обязанности. Люди полагаются на меня и я испытываю давление, которое ты даже представить себе не можешь. Умерла женщина, София, женщина, которая заботилась обо мне, которая относилась ко мне как к своему сыну, а ты играешь в игры. Так что, если я тебе нужен, тогда повзрослей. Займи свое место моей жены. Извлеки урок от Катерины и прими то, что тебе досталось в этой жизни. Но до тех пор я буду делать с тобой, что мне заблагорассудится. И я также буду получать удовольствие, где и как мне заблагорассудится.