Гора Маккензи

Глава 11

Школьные занятия закончились. Мэри гордилась своими учениками. Все старшие ребята успешно окончили школу, а младшие — перешли в следующий класс. Ученики младших классов все без исключения намеревались окончить среднее образование, а некоторые даже хотели поступить в колледж. Итоги учебного года не могли не радовать сердце любого учителя.

Только Джо не получил передышку. Мэри решила, что ему необходимы углубленные знания по математике, но так как ее квалификации не хватало, она стала искать подходящего преподавателя. Один из них проживал в семидесяти милях от Рата. Трижды в неделю Джо начал ездить на двухчасовые уроки. Сама Мэри продолжала заниматься с ним по вечерам.

Дни Мэри проходили в счастливом тумане. Она редко спускалась с горы, редко кого-то видела, за исключением Вульфа и Джо. Даже в отсутствии обоих она чувствовала себя в безопасности. С момента нападения прошло немногим более двух недель, но казалось, что неприятность случилась давным-давно. Всякий раз, когда осколки воспоминаний поднимались на поверхность, Мэри ругала себя за то, что позволила им нарушить душевное равновесие. Не случилось ничего страшного, она просто испугалась. Если кто и нуждался в заботе и особом отношении, так это Кэти Тил. Мэри отгоняла неприятные мысли и концентрировалась на настоящем, которым совершенно неминуемо стал Вульф.

Во сне и наяву он доминировал в ее жизни. Вульф обучал Мэри верховой езде и уходу за лошадьми. Мэри подозревала, что для нее и для жеребят, которых привозили ему для тренировки, он использовал один способ обучения. Строгий и требовательный, он всегда ясно давал понять, что хотел. Когда его слушались, он щедро награждал похвалами и вниманием. Мэри считала, что к лошадям он добрее, чем к ней. Когда не слушались лошади, Вульф неизменно оставался спокойным и терпеливым. Если же Мэри не точно выполняла его инструкции, об ошибках она узнавала сразу и во всех подробностях.

Остальное время он был ласковым. Правильнее сказать — страстным. Каждую ночь они занимались любовью, иногда дважды за ночь. Он любил ее в том самом пустом стойле, в котором Джо однажды им помешал. Он любил ее в душе. Мэри не считала себя чувственной женщиной, но Вульфа приводило в восторг ее миниатюрное тело. Часто ночью, когда они лежали в кровати, он включал лампу и, опираясь на локоть, проводил рукой по ее телу от плеч до колен, видимо очарованный различием между ее светлой нежной кожей и своей темнотой, сильной, огрубевшей от работы рукой.

Летняя погода в Вайоминге по сравнению с Саванной казалась сухой и прохладной. Но едва начались каникулы, как температура повысилась до тридцати градусов, а в некоторые дни и до тридцати пяти. Впервые в жизни Мэри жалела, что у нее нет шортов. Тетя Ардит даже думать о них не позволяла. Однако, учитывая легкий ветерок, в простых хлопчатобумажных юбках оказалось гораздо прохладнее, чем в новых джинсах, которыми она так гордилась. Даже такое скромное одеяние тетя Ардит вряд ли одобрила, ведь Мэри не носила под юбками ни комбинации, ни чулок. Тетя Ардит непременно надевала эти предметы одежды каждый день своей жизни. Любая девушка, которая без них посмела выйти из дома, считалась девицей легкого поведения.

Однажды утром, после отъезда Джо на занятия, Мэри шла к сараю и размышляла над степенью своей бесстыжести. Как оказалось, одежда девиц легкого поведения имела немало преимуществ.

Из маленького загона за сараем раздавалось фырканье лошадей и стук копыт, хотя обычно Вульф тренировал лошадей в большом загоне рядом с конюшнями. Однако, звук подсказал, где можно его найти, что и требовалось.

Мэри обогнула угол сарая и застыла. Огромный жеребец Вульфа взгромоздился на кобылу, на которой Мэри училась ездить верхом. Передние ноги кобылы были стреножены, на задние надеты специальные защитные ботинки. Жеребец фыркал и храпел. Кобыла пронзительно заржала, когда он вошел в нее. Чтобы успокоить кобылу, Вульф подошел со стороны головы, после чего она стояла спокойно.

— Вот так, моя хорошая, — тихо уговаривал он. — Ты легко справишься с этим старым громилой. Правда?

Кобылу сотрясали толчки жеребца, но она оставалась спокойной. Через несколько минут все было кончено. Жеребец фыркнул в последний раз и слез с кобылы. Он устало свесил голову, сопя и отдуваясь.

Вульф продолжал разговаривать с лошадьми низким, успокаивающим голосом. Сначала он наклонился к кобыле и распутал передние ноги, затем начал снимать защиту с задних. В этот момент Мэри вышла вперед и привлекла его внимание.

— Ты… ты связал ее! — возмутилась она.

Продолжая заниматься кобылой, Вульф усмехнулся. Мисс Мэри Элизабет Поттер стояла перед ним при полном вооружении: прямая спина, подбородок поднят.

— Не связал, а стреножил, — уточнил он с бесконечным терпением.

— Она не смогла убежать!

— Она и не хотела убегать.

— Откуда ты знаешь?

— Если бы она не была готова к покрытию, то лягнула бы жеребца, — объяснил он и повел кобылу в конюшню. Мэри следовала за ними. Ее лицо все еще пылало от негодования.

— Как будто лягание бы помогло. Ты надел на ее задние ноги эти мягкие штуки, чтобы не поранить коня!

— Конечно, я не хочу навредить своему любимому жеребцу. С другой стороны, если бы она сопротивлялась случке, я бы не стал ее заставлять. Когда кобыла сопротивляется, это означает, что я неверно выбрал время или что с ней не все в порядке. Но она спокойно приняла его. Ведь так, девочка?

Вульф ласково потрепал шею кобылы.

Мэри с волнением наблюдала, как он мыл кобылу. Разве может нравиться, что у кобылы отняли возможность убежать от жеребца, даже если эта конкретная лошадь стояла так спокойно, как будто несколько минут назад ничего не произошло. Эта сцена растревожила Мэри на глубоком эмоциональном уровне, неподвластном логике, поэтому она чувствовала на сердце тяжесть.

Вульф отвел кобылу в стойло, накормил ее и налил свежей воды. Сидя на корточках, он вымыл под краном руки до локтей. Когда он поднял взгляд, Мэри стояла на том же месте. В ее глазах оставалось беспокойство, даже страх. Вульф выпрямился.

— Что с тобой?

Мэри отчаянно пыталась справиться с собой. Ничего не получалось, и это отражалось на лице и в голосе.

— Было похоже… Похоже …

Ее голос затих, но внезапно Вульф все понял. Он медленно направился к ней и не удивился, когда она отступила назад.

— Лошади не люди, — мягко сказал он. — Они большие и любят громко выражать свои чувства. Выглядит грубо, но именно так они спариваются. На свободе они ведут себя еще разнузданнее: визжат, лягаются и кусаются.

Мэри снова посмотрела на кобылу.

— Я знаю. Только… — Ей никак не удавалось найти слова, чтобы объяснить причину беспокойства.

Вульф подошел вплотную и обнял ее за талию, едва прикасаясь, чтобы не напугать. Он показывал, что в любой момент Мэри без сопротивления с его стороны может освободиться.

— Только грубость напомнила тебе о нападении, — закончил он за нее.

Она бросила на него быстрый, взволнованный взгляд, и сразу отвела глаза в сторону.

— Я знаю, малышка, что тебя беспокоят воспоминания.

Вульф осторожно сжал руки, привлекая ее поближе, но оставляя ей пространство. Мэри начала расслабляться, ее голова склонилась на надежную мужскую грудь. Только тогда он по-настоящему обнял ее.

— Хочу тебя поцеловать, — пробормотал он.

Она подняла голову и улыбалась.

— Поэтому я и пришла сюда. Хотела уговорить тебя на поцелуй. Я стала бесстыдницей. Как бы меня ругала тетя Ардит!

— Твоя тетя Ардит похожа на боль в за…

— Она была замечательной, — твердо ответила Мэри. — Но старомодной, со слишком строгими понятиями о хорошем и плохом. Например, считала, что только легкомысленные девицы не надевают комбинацию под юбку. — Она немного приподняла юбку, чтобы подтвердить свои слова.

— Тогда привет девицам легкого поведения!

Вульф наклонил голову и поцеловал ее, чувствуя, как знакомая горячая волна распространяется по телу. Безжалостной рукой он подавил желание. Прямо сейчас самоконтроль очень важен. Необходимо уговорить Мэри на один эксперимент, а это невозможно, если здравый смысл не возобладает над либидо. Надо прогнать вездесущий страх, затаившийся в ее памяти.

Он поднял голову и еще с минуту просто обнимал ее. Затем он взял за руки и задержал в своих больших ладонях. Выражение лица Вульфа прогнало улыбку из ее глаз. Его голос прозвучал очень спокойно:

— Хочешь избавиться от преследующего тебя страха?

Мэри смотрела насторожено:

— Как?

— Мы могли бы разыграть часть нападения.

Мэри уставилась на него с любопытством и настороженностью. С одной стороны не хотелось вспоминать о том дне, с другой — надоело бояться.

— Какой именно части? — уточнила Мэри

— Я хочу за тобой погнаться.

— Он не гнался за мной. Просто схватил сзади.

— Я тоже схвачу. Когда поймаю.

Она внимательно посмотрела на него.

— Ничего не выйдет. Я буду знать, что за спиной ты.

— Давай попробуем.

Мэри долго стояла, пристально глядя ему в лицо. Внезапно она напрягалась. Одна мысль не давала покоя.

— Он бросил меня на землю лицом вниз, — прошептала она. — Потом залез сверху и начал об меня тереться.

Вульфа сжал челюсти.

— Хочешь, чтобы я сделал как он?

Мэри задрожала.

— Хочу ли я? Нет, но, думаю, тебе придется. Я устала бояться. Займись со мной любовью, как ты предложил.

— А вдруг ты действительно испугаешься?

— Не… — она тяжело сглотнула. — Не останавливайся.

Он долго смотрел на нее, как будто принимая решение, потом криво улыбнулся одной стороной рта.

— Тогда беги.

Не сдвинувшись с места, она уставилась на него во все глаза.

— Что?

— Беги. Я не смогу тебя преследовать, если ты не убегаешь.

Внезапно Мэри почувствовала себя глупо. По двору бегают только дети.

— Просто бежать?

— Да, просто беги. Думай об том, что, когда я тебя поймаю, сниму одежду, и мы займемся любовью. Чего ты ждешь?

Вульф пристроил шляпу на столб. Мэри отошла на шаг назад, и, забыв о достоинстве взрослого человека, круто развернулась и побежала. Она слышала за спиной грохот мужских ботинок. Он приближался. Мэри рассмеялась, несмотря на волнение. До дому не добежать; его ноги намного длиннее. Она больше уповала на свое проворство, поэтому сначала забежала за его пикап, потом спряталась за деревом.

— Сейчас я тебя поймаю, — раздался рык прямо за спиной. Руки Вульфа дотронулись до ее плеч, но ей удалось увернуться.

Мэри забежала за пикап. Так они и стояли лицом друг к другу, но с разных сторон машины. Оба делали обманные движения, но ни один не получил преимущества. Мэри тяжело дышала, но ее лицо светилось волнением и триумфом.

— Не поймаешь! Не поймаешь! — насмехалась она.

Легкая, порочная улыбка коснулась его губ. Мэри почти поверила в успех. Шелковистые волосы разметались по сторонам. Он хотел ее до боли: обнять бы и повалить на землю! Он поклялся, что так и будет, но не сейчас. Сначала нужно освободить ее от воспоминаний. Несмотря на храбрые слова, он не надеялся, что Мэри без боли перенесет эту игру.