Грабли

Ты не умрешь.

Ты не умрешь.

Ты не умрешь.

Я толкался сильнее, быстрее, ноги сводило судорогой, бицепсы болели. Пройдя несколько метров, я снова услышал голоса. Только тогда я осмелился открыть глаза. Их щипало от пота и пыли. Вентилятор кондиционера оглянулся на меня. Я был всего в нескольких футах от него.

Из-под него раздался голос.

"Если бы ты сказал мне..." - попыталась Эммабель, ее голос был смелым и сильным, и она была всем тем, что я так любил.

"Ты бы ничего не сделала", - прорычал он.

Я протиснулся дальше, извиваясь, как червяк, к отверстию воздуховода.

"Ну, я здесь, чтобы сказать тебе, что если у моего ребенка не будет будущего - а я, конечно, не могу дать ему будущее, - то и у твоего его не будет..."

Как только он это сказал, я пробил вентиляционный канал и провалился сквозь него, обрушив половину стены.

Я поднялся, хотя резкая, раздирающая боль в левой ноге подсказала мне, что я почти наверняка ее сломал.

Фрэнк обернулся, и я, воспользовавшись элементом неожиданности, набросился на него, навалившись на него всем своим весом и потянувшись к его ножу. К сожалению, у него было преимущество - ему не нужно было ползти сюда несколько секунд назад. Он воткнул нож мне в плечо, выкручивая его. Я издал рык, вдавливая пальцы в его глазницы. Я понятия не имел, что делаю. Я просто знал, что не собираюсь умирать, прежде чем узнаю, что Эммабель в безопасности.

С периферии я видел, как Белль неловко перепрыгивает с дивана на кухню, все еще связанная по лодыжкам и запястьям. Кровь текла из-под ее пупка, исчезая в трусиках. Мой разум заработал на полную мощность. Если что-то случится с этим ребенком... моим ребенком...

"А-а-а!" кричал Фрэнк, отпустив нож, который, кстати, все еще был в моем плече, и беспомощно размахивая руками в воздухе. "Мои глаза! Мои глаза!"

Под нами была теплая лужа крови, и я знал, что она принадлежит мне. Я не мог больше продолжать. Сконцентрировавшись, я попытался выковырять одно из его глазных яблок, но это оказалось не так просто, как ему казалось, поскольку его глазницы были из чистой, плотной кости, и мне пришлось пробиваться сквозь них.

"Стоп!" прорычал Фрэнк. "Стой!"

Но потом он сам остановился.

На самом деле, он упал прямо на меня, вгоняя нож еще глубже в мое плечо, когда он рухнул.

В его спине торчал нож для стейка. А над ним, тяжело дыша, стояла Эммабель.

Сейчас, решил я, самое время потерять сознание.

Так я и сделал.

35

Девон

Я очнулся на больничной койке.

Все болело.

Все, кроме плеча, которое я совсем не чувствовала. Нахмурившись, я взглянул на него и увидел, что оно забинтовано и перевязано.

Мой взгляд блуждал по комнате, которая казалась бесконечной, от стены до стены светлые дубовые шкафы и медицинское оборудование.

Киллиан стоял перед окном, выходящим на парковку, и тихо разговаривал по телефону. Хантер сидел в кресле рядом с ним, печатая на своем ноутбуке, и я слышала голос Сэма, доносившийся из коридора.

Мои приятели были здесь.

Моей семьи, естественно, не было.

Но что меня действительно беспокоило, так это Свен.

"Эммабель".

Это было первое слово, которое вылетело из моего рта.

Киллиан повернулся, его фирменный холодный взгляд прокатился по мне, как сосулька.

"Она в порядке", - заверил он меня. "Персефоне наконец-то удалось оттащить ее от тебя, чтобы сделать несколько обследований. Врачи оставили ее у себя для наблюдения".

"Мне нужно ее увидеть".

"Она в трех комнатах внизу". Хантер поднял глаза от своего ноутбука и закрыл его.

Я посмотрела на него в упор и повторила: "Мне нужно ее увидеть".

"Ладно, ладно. Сумасшедшая сучка с нерешенными проблемами с отцом уже на подходе", - пробормотал Хантер, положил ноутбук на деревянный стол из светлого дуба и выбежал из комнаты.

Я закрыла глаза, уронив голову обратно на подушку. "Это все, что мне купила моя чертова американская медицинская страховка? Это место находится на расстоянии одной фруктовой миски от чьей-то кухни в стиле 90-х".

"Будь благодарна, что дерево, которым ты окружена, не гроб", - подрезал Киллиан.

Дверь открылась, и вошла Сэм. Я никогда не была открыто рада видеть этого парня, но сейчас я была откровенно разочарована. Я ждал Белль.

Он закрыл за собой дверь, держа в руках свой телефон. "Уверен, ты хотела бы знать, что мои услуги больше не нужны. Саймон тоже выбыл. Фрэнк мертв - благодаря ненормальной женщине, в которую ты влюблен, а о человеке, которого наняла твоя мать, Рике Лоухоне, позаботились".

Я знала, что "позаботиться" - это значит тосковать по фьордам. Бреннан был чрезвычайно плодовитым убийцей. Если мы когда-нибудь столкнемся с проблемой перенаселения в Штатах, я не сомневался, что он будет тем парнем, который это исправит.

"Мне нужно ее увидеть". Я решил просто повторять про себя, пока передо мной не поставили Белль, живую, здоровую и счастливо беременную. Тем не менее, я не мог спросить ни у кого из них, все ли в порядке с ребенком. Вопрос казался слишком интимным, и я не доверяла себе, что не разрыдаюсь, независимо от ответа.

"Персефона сейчас толкает свою инвалидную коляску по коридору", - сказал Сэм.

Инвалидную коляску?

"Проезжаем. Пожалуйста, освободите место", - прощебетала Перси. Киллиан поспешил открыть ей дверь, и она вошла, подталкивая Свена внутрь.

Эммабель выглядела усталой в бледно-голубом больничном халате. Ее руки были сложены перед собой. Под таким углом не было видно ее живота.

Персефона припарковала ее на краю моей больничной койки.

Я тяжело сглотнула, все внутри меня горело.

"Все уходите. Мне нужно поговорить с Белль".

Они все так и сделали.

Белль уставилась на меня на мгновение, медленно моргая, как будто я был совершенно незнакомым человеком.

Черт возьми, я надеялся, что она не потеряла память. Я только что совершил героический поступок, возможно, единственный героический поступок в моей жизни - в прошлом, настоящем и будущем - и мне нужно было, чтобы она знала об этом, чтобы мы могли перестать трахаться.

"Ребенок..." начал я и остановился. Какая-то часть меня боялась узнать. Я действительно видел кровь, прежде чем потерял сознание у ее родителей.

Она наклонилась вперед, прижав свою холодную, липкую руку к моей теплой руке на кровати. "Она в порядке".

Я серьезно кивнул, напрягая челюсть, чтобы не разрыдаться от облегчения, как маленькая девочка.

"Хорошо. А ты? Как ты себя чувствуешь?" спросила я.

"Я тоже в порядке".

"Прекрасно".

Молчание. Я попытался подергать пальцами, чтобы положить свою руку поверх ее. Но вся моя рука и плечо казались неподвижными.

"Меня парализовало?" спросил я разговорчиво.

"Нет". Она улыбнулась, ее глаза сияли. "Но ты под действием обезболивающих, чувак".

"Чудесно". Я устало улыбнулся.

Мы оба рассмеялись.

"Ты залез в воздуховод ради меня", - Белль поперхнулась словами. "А у тебя клаустрофобия".

Наконец-то меня признали в моем величии.

"Ты была в опасности". Я наполовину пожала здоровым плечом. "Это было не страшно".

Это заставило ее разрыдаться. Она зарылась головой в белье рядом с моими ногами, все ее тело дрожало от рыданий.

"Мне так жаль, Девон. Я все испортила, не так ли?".

"О, тише, дорогая. Конечно, нет". Я сделал над собой усилие, чтобы убрать руку, и на этот раз преуспел, поглаживая ее волосы.

К сведению, она действительно все испортила, но я вел себя с ней по-джентльменски.

"И еще, что именно ты имеешь в виду, когда говоришь, что все испортила?" Я прочистил горло.

Она подняла голову, вытирая слезы рукавом и фыркая. "Я взяла чек у Луизы..." Она икнула.

"Я знаю". Я продолжал гладить ее по щеке. "Она сказала мне".

"А потом я бросил тебя, даже не объяснившись".

"Да. Да. Я был там на протяжении всего шоу, помнишь?" Я усмехнулся.

Она остановилась. Наклонила голову. Нахмурилась.

"Девон, почему ты не сердишься на меня?" - потребовала она. "Это не нормально, что ты принимаешь такое поведение. Ты что, половик?".

"Шлюха - нет, - сказал я, забавляясь, - но я влюблен в женщину, которая пережила серьезную травму, когда была маленькой девочкой. Любовь подводила тебя много раз. Ты никогда не стеснялась этого. Я был тем, кто вывел тебя из зоны комфорта".

"Моя зона комфорта была отстойной". Она приподняла бровь, становясь все более похожей на себя. Я изо всех сил старался не рассмеяться, наклонив голову к подушке, изучая ее.

"Я знаю, Свен".

"Я думала, что ты больше никогда не будешь меня так называть". Ее глаза наполнились свежими слезами.

"Почему?" Теперь я рассмеялся.

"Потому что я сказал тебе выйти замуж за другого".

"Я не знаю, как тебе это сказать..." Я переплел свои пальцы с ее пальцами "...но не все вещи, которые ты собираешься мне приказать, будут послушно выполнены".

Наступила созерцательная тишина, в которой мы оба поняли, что нам повезло, что мы здесь, в этой комнате, живы.

"Я сожгла чек", - прохрипела она, наконец.

"Я знаю". Я не сомневался, что она не возьмет деньги у Луизы, даже если на мгновение или два она поддалась искушению. Именно поэтому я продолжала бороться за нее, даже когда все выглядело ужасно. "Почему вы в инвалидном кресле?"

"По правилам больницы".

"Почему вы не воспользовались пистолетом?" спросил я из ниоткуда.

Она вздрогнула. Это вернуло нас обоих к той сцене, когда Фрэнк напал на нее.

"Я слишком боялась, что случайно убью тебя. Я не хотел рисковать".

"Это самое романтичное, что ты мне когда-либо говорил".

"И еще..." она вздохнула, закрыв глаза "...мои руки далеко не чисты в этом деле." Она снова открыла глаза, и на этот раз она выглядела по-другому. Сложная, мощная, опасная. Валькирия. Я готов поклясться, что в тот момент она была выше меня на шесть дюймов. "Я знаю о последствиях и сложностях лишения жизни. Я не хотела делать этого, если только мне это не было абсолютно необходимо". Она приподнялась на кровати, устроившись рядом со мной. Ее твердый, круглый живот прижался к моему боку. Мой член немедленно встал в знак благодарности. Она обхватила меня руками, стараясь не касаться моего плеча, и прижалась ртом к моему уху.

"Девон Уайтхолл, ты самый великолепный, веселый, умный, остроумный, роскошный мужчина на планете Земля, и я безумно влюблена в тебя. С того самого момента, как наши пути пересеклись. И мне больно говорить, что я думаю, что ни один мужчина никогда не сможет сравниться с тобой, поэтому я могу прекратить борьбу".

"Чертовски верно". Я повернулся, чтобы нежно поцеловать ее губы. "Свен".

"Нет", - сказала она.

Я отстранился от нее, нахмурившись. "Ты не знаешь, о чем я хотел спросить".

"Да, знаю, и ответ - нет. Я хочу спросить тебя об этом. Но я хочу сделать это как следует. На одном колене". Белль поджала губы.

"Есть гораздо более интересные вещи, которые ты можешь сделать для меня на коленях, дорогая. Позволь мне эту поблажку".

"Не могу, красотка". Она наклонилась, чтобы поцеловать мой нос, а затем насмешливо прикусила его. "Но я люблю тебя".

"Я тоже тебя люблю".

"Девон..." она колебалась. О нет, подумал я. Я не могу больше терпеть.

"Да, любовь моя?"

"Могу я тебе кое-что сказать?"