Анонимные грешники

Волосы у меня на затылке встают дыбом.

— Что происходит?

— Твоя догадка так же хороша, как и моя, — шепчет Амелия.

Проходит несколько тяжелых мгновений, прежде чем грубый голос и взрыв смеха прорезают напряжение. Я чувствую, как Амелия рядом со мной расслабляется, откидывается на спинку стула и делает глоток вина. Общий шум, лёгкий и жизнерадостный, разносится обратно по столовой, принося с собой мужчин Висконти.

— Смотрите, кто пришел на ужин! — кричит Альберто, его лицо порозовело от восторга.

Прежде чем я успеваю повернуться, чтобы посмотреть, кто это, нежная рука ложится мне на плечо, и я поднимаю глаза, чтобы встретиться взглядом с официантом.

— Signorina, signore Висконти попросил подвинуть вас на другой конец стола, чтобы освободить место для его гостя.

Я бросаю взгляд на дальний конец стола, где Виттория и Леонардо, близнецы-подростки Альберто, угрюмо уставились в свои телефоны. Справа от Виттории есть пустое место, а рядом с ним сидит Макс. Он ловит мой взгляд и ухмыляется.

Отлично. Я хмуро смотрю на него в ответ, но потом пожимаю плечами. Какая разница. Я более чем счастлива убраться подальше от лазерного взгляда Данте и оказаться вне досягаемости рубинового кольца Альберто.

Все больше официантов окружают меня, забирая столовое серебро и заменяя его новой сервировкой со скоростью команды Формулы-1 на пит-стопе. Когда я устраиваюсь рядом с Максом, он толкает меня в плечо и ухмыляется.

— Ну, разве это не приятный сюрприз? Теперь мне не нужно просто восхищаться тобой издалека, — его глаза сверкают, пробегая по моему красному платью и останавливаясь на моей груди. Его горло подрагивает. — Кстати, ты сегодня прекрасно выглядишь.

Я благодарна, что официант, обслуживающий этот конец стола, не получил памятку о моем запрете на алкоголь. Он наполняет мой бокал красным вином, и я делаю отчаянный глоток, прежде чем снова повернуться к Максу.

— Ты ведь знаешь, что я помолвлена с твоим боссом?

— Ты меня знаешь, — мурлычет он, прижимаясь своим коленом к моему под столом. — Мне нравится жить на грани, — но то, как его глаза лихорадочно метнулись к главе стола, говорит об обратном.

Макс не Висконти, но он определенно хотел бы им быть. Он, что называется, соучастник — в его жилах нет ни капли итальянской крови, но, тем не менее, он работает на мафию. Он просто своего рода лакей, выполняющий любую случайную работу, о которую «состоявшиеся люди» не хотят марать руки, включая сопровождение невесты Капо в Дьявольскую Яму два раза в неделю.

Макс заставляет мою кровь закипать. У него плотоядные глаза и шарящие руки, и он напоминает мне мальчиков, которые сделали меня такой. Он тоже учился в той же школе, что и они, престижной академии Побережья Дьявола, так что я знаю, что до него дошли слухи.

Он всего на год старше меня, с большими карими глазами и растрепанными волосами, которые он откидывает с лица, когда нервничает. Единственная причина, по которой я до сих пор не сделала ему ничего плохого — это то, что у нас сделка. Я терплю его непристойные комментарии и пристальные взгляды в обмен на два часа одиночества, как только мы добираемся до Дьявольской Ямы. Мы оба знаем, что у него были бы серьезные неприятности, если бы Альберто узнал, что он не следил за мной всё время, так что это наш маленький секрет.

Цок, цок, цок.

Звук столового серебра, отскакивающего от стенки хрустального бокала. Конечно, шум исходит от Альберто — единственное, что он любит больше, чем молодых женщин и анекдоты — это длинные, скучные речи. Я поднимаю на него глаза, когда он откашливается, и тут же мой взгляд приковывается к мужчине, который занял моё место за столом.

По моему телу пробегает странное ощущение, в котором мой мозг лихорадочно пытается разобраться. Оно начинается у основания моего позвоночника и поднимается к шее, прежде чем обвиться вокруг горла, как удушающий захват. Я заставляю себя сглотнуть и сосредотачиваюсь на профиле мужчины. Эти острые скулы, щетина на подбородке…

А затем, словно почувствовав, как мой взгляд буравит его лицо, он поворачивается и встречается со мной взглядом.

О, твоё ж фламинго.

Это он. Человек с края утеса. Тот, с сигаретой, кончиками туфель и безразличным тоном.

Самоубийство — это грех.

Он пронзает меня равнодушным взглядом, который в дальнейшем темнеет.

Я отвожу свои глаза, трясущимися руками теребя салфетку у себя на коленях. Мое сердце колотится так, словно пытается вырваться из клетки, и я чувствую, как пот собирается у меня под бедрами, заставляя меня ещё глубже вжаться в кресло. К тому времени, как я набираюсь смелости снова поднять взгляд, он переключает своё внимание на Данте. Неподвижный и молчаливый, он слушает, как тот говорит, с нейтральным выражением на его идеальных чертах лица.

Альберто откашливается, звеня бокалом с большей силой. В комнате наконец-то воцаряется тишина.

— Внимание всем, — громко говорит он. С хищной ухмылкой он поворачивается к приглашённому на ужин и поднимает свой бокал. — У нас неожиданный, но очень желанный гость. Итак, выпьем за моего любимого племянника, Порочного Висконти!

Племянник. Порочный.

Я тону в радостных возгласах, которые наполняют комнату.

Подношу бокал к губам и выпиваю всё до последней капли кроваво-красной жидкости, затем протягиваю его для того, чтобы мне добавили.

У меня неприятное предчувствие, что мне это понадобится.