Больше, чем соседи

— Для меня есть нечто большее, чем хоккей, — выплевывает он в ответ, защищаясь.

Я бросаю высокомерную улыбку в его сторону:

— Не сомневаюсь. Не хочешь ответить на вопрос, который я задала тебе ранее?

Итан стискивает зубы, крепко зажимая рот.

— Я так и думала, — бормочу я.

Мужчина, сидящий рядом со мной — причина, по которой я занималась журналистикой в универе. В течение многих лет я рыскала по Интернету в поисках ответов. Почему Итан ушел? Я так и не нашла никаких записей о его так называемом хоккейном лагере, в котором он был десять лет назад. На самом деле, я не смогла ничего найти на него, пока его не было. Итан Уотерс как будто растворился в воздухе. Однажды, около трех лет назад, мне показалось, что я наткнулась на что-то стоящее изучения. Оказывается, это была еще одна из моих тупиковых зацепок.

Я нашла одну вещь. Историю о его брате-близнеце и несчастном случае, который потряс всю старшую школу. Подробности в местных газетах были ограничены, скорее всего, из-за денег его семьи. Он ни разу не упомянул, что у него был брат. Я даже не уверена, знает ли Уилл.

— Если ты не хочешь дать мне что-нибудь стоящее, — говорю я Итану, — тогда, наверное, я что-нибудь придумаю. Может быть, тайный ребенок или что-нибудь пикантное, — я смеюсь, чтобы дать ему понять, что я шучу.

Итан качает головой, злясь на меня:

— Ты заплатишь за это позже.

— О, я вся дрожу, — я вскидываю руки в воздух. — У тебя нет надо мной власти.

— Просто подожди и увидишь, когда ты меньше всего будешь этого ожидать, — он одаривает меня дьявольской ухмылкой, напоминая о том, как он подшутил надо мной, когда мы были детьми.

— Я знаю твою шутку с резиновым пауком, так что даже не думай, что на этот раз это сработает.

— Нет, у меня на уме кое-что получше. Паук был идеей Уилла, а не моей.

Я отодвигаю свой стул от стола, чтобы получше разглядеть Итана и Уилла:

— Чтобы сэкономить время, я буду задавать вопросы, и тот, кто ответит первым, победит, — я хихикаю, достаю диктофон из сумки и включаю запись. — Какие у тебя планы на межсезонье?

Итан и Уилл начинают говорить одновременно, их голоса заглушают друг друга. Я опускаюсь в роскошное кожаное кресло и позволяю им по очереди отвечать на мои вопросы, все это время мечтая об Итане.

Я так облажалась.

8

Итан

Моя личная жизнь под запретом. Даже Уилл не знает, почему я уехал после окончания школы или почему мне потребовалось пять лет, чтобы вернуться в Филадельфию. Когда дело доходит до моей семьи, нет ничего, кроме драмы. По крайней мере, моего отца больше нет рядом, чтобы мучить меня. Теперь, когда его нет, наша жизнь стала проще, но его отсутствие не избавляет меня от остальной боли, от постоянного мучения, которое зреет в моей груди ежедневно.

После окончания интервью я выхожу из «Уэллс Фарго Центр» вместе с Уиллом, поднимая воротник, когда холод касается моей шеи. В Филадельфии по-прежнему холодно, немного холоднее, чем то, к чему я привык за годы жизни в городе.

— Мы должны сделать что-нибудь приятное для Мии, — Уилл держит брелок в руке и нажимает кнопку, чтобы отпереть двери. — Почему бы нам не заехать в продуктовый магазин на обратном пути к ней домой, чтобы приготовить ей ужин?

Я прищуриваюсь, глядя на него:

— Ты не умеешь готовить.

Он открывает дверцу своего черного BMW M2 и смотрит на меня поверх капота:

— Может, и нет, но ты то умеешь.

Я качаю головой:

— Ублюдок.

— Эй, ты захотел остановиться у моей сестры. Самое меньшее, что ты можешь сделать — продемонстрировать свои кулинарные способности, пока валяешься у нее на диване.

Мы садимся в машину, Уилл нажимает кнопку зажигания и из вентиляционных отверстий дует ровный поток холодного воздуха.

— Это была не моя идея остановиться у нее, — возражаю я, устраиваясь поудобнее на сиденье.

Эти дурацкие гоночные сиденья не предназначены для мужчин ростом шесть футов четыре дюйма (прим. 193 см.) и весом двести двадцать фунтов (прим. 100 кг.). Я вытягиваю ноги и пристегиваю ремень безопасности.

— Ты просил меня позвонить Мие. Моей первой мыслью было снять номер в отеле на ночь, но ты был настойчив, чтобы остановиться у Мии.

Я раздраженно скрещиваю руки на груди:

— Все было не так. Я лишь предложил тебе позвонить ей, чтобы мы могли встретиться с теми девушками, не утруждаясь перевозом нашего барахла. Мы оба устали от дороги. Не веди себя так, будто тебе хотелось с этим разбираться.

Уилл выезжает со стоянки у «Уэллс Фарго Центр» и направляется в сторону Брод-стрит:

— Неважно. В любом случае, не имеет значения, где мы будем спать. Поскольку нам не нужно работать, ты можешь приготовить для нас сегодня вечером. Зная Мию, она не будет есть, пока мы не наполним ее холодильник едой.

— Она всегда была упрямой.

— Она унаследовала это от нашей мамы, — говорит Уилл, проезжая Брод-стрит.

— Куда мы? Супермаркет находится в другой стороне.

— Заеду к мяснику. Мие нравится телятина из здешнего итальянского ресторанчика.

— Я так понимаю, что готовлю на ужин телятину с пармезаном.

Он кивает:

— Мие понравится. Она становится слишком худой. Ей нужно нормально питаться. Думаю, она живет за счет замороженной еды, воды из-под крана и бесплатного кофе, который получает на работе.

Я испытываю странное чувство ответственности за Мию. Если бы мои обстоятельства сложились по-другому десять лет назад, я бы позаботился о ней. Я бы не сбежал, чтобы разобраться с тем беспорядком, который заварил. Теперь она ненавидит меня. Я не могу сказать, что хоть немного виню ее. Я бы тоже возненавидел себя. И я заслуживаю каждую каплю гнева Мии.

Я смотрю в окно, когда мы проезжаем через Южную Филадельфию:

— Нам не стоит никуда идти сегодня вечером. У меня все еще похмелье.

— С каких это пор ты отказываешься от возможности повеселиться? Тебе не обязательно пить. Мы должны вытащить мою сестру из дома. Если Мия не работает, она сидит дома и смотрит фильмы или читает старые газетные статьи. Это ненормально для девушки ее возраста.

— Нет, это определенно ненормально. Но Мия уже большая девочка. Она может сама о себе позаботиться.

Уилл параллельно паркуется перед мясной лавкой и выключает двигатель. Он бросает на меня взгляд, разочарованный не мной, а своей сестрой:

— Ты сам видел, как хорошо она заботится о себе. За ее работу платят дерьмово, и она отказывается брать у меня деньги. У этой девчонки слишком много гордости. Самое меньшее, что мы можем сделать, пока остаемся с ней — это накормить ее и показать, как хорошо она может проводить время.

Я бы точно мог показать ей, как хорошо провести время.

— Не делай этого, — Уилл указывает на меня с неодобрительным выражением на лице. — У тебя такой жуткий вид, как будто ты замышляешь что-то нехорошее.

Я хочу, чтобы его сестра была подо мной, сверху на мне, на коленях и в моей постели. Да, я бы сказал, что это не предвещает ничего хорошего. Уилл убил бы меня за такие мысли о Мие, но я могу контролировать себя. Возможно, остановиться у нее было ужасной идеей. Нам нужно найти другое жилье. Но, возможно, это новое начало для нас с Мией. В моей голове целая куча «возможно».

— Не-а, — я подмигиваю. — Согласен с планом. Давай покажем Мие немного веселья.

***

В отличие от моей роскошной квартиры с видом на набережную Камдена, квартира Мии расположена на третьем этаже в центре города. По всему зданию идет запах китайской кухни, который доносится вверх по лестнице из ресторана на первом этаже, смешиваясь с восхитительным ароматом моей итальянской кухни.

Когда я открываю дверцу духовки, чтобы проверить, как там телятина, слышу, как Мия роняет ключи в коридоре, ругаясь про себя. Не могу удержаться от смеха.

Несколько секунд спустя Мия врывается через парадную дверь и швыряет на пол потрепанную сумку, которую она повсюду носит с собой.

Она задирает нос к потолку, ее глаза расширяются, когда она смотрит на меня:

— Ты готовишь ужин? Вау!

— Почему ты кажешься такой удивленной?

— Понятия не имела, что ты все еще готовишь. Думала, что к настоящему времени у тебя должен быть личный шеф-повар, готовящий тебе блюда, раз уж ты богат.

Она заходит на кухню и запрыгивает на столешницу, осматривая мое тело. Либо ей все равно, что она откровенно разглядывает меня, либо она не осознает, что делает это. Уилла хватил бы удар, если бы он увидел, как мы сейчас смотрим друг на друга.

— Я полон сюрпризов, принцесса, — я подмигиваю ей, а затем отворачиваюсь, чтобы размешать соус в кастрюле.

Аромат трав и специй поражает мои чувства, заставляя желудок урчать. Все, что я смог съесть — мини-бутерброды, которые команда приготовила для интервью.

Мия придвигается ближе к плите и смотрит на нее:

— Пахнет потрясающе. Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз ела еду не из микроволновки или китайской забегаловки внизу.

— Так и думал. Этот ужин был идеей Уилла. Можешь поблагодарить его за то, что он сжалился над тобой.

Она фыркает:

— Мне не нужно ваше сочувствие. Я живу так, как хочу, по собственному выбору, большое спасибо. Еду переоценивают, как и горячих мужчин, которые умеют готовить.

— Не дай Уиллу услышать, как ты это говоришь, — я достаю деревянную ложку из кастрюли и дую на нее, прежде чем поднести ко рту Мии. — Попробуй.

Сначала она кажется встревоженной, но выполняет мой указ.

Хорошая девочка.

— Ммм… Это потрясающе, — Мия слизывает с губ оставшиеся капельки соуса.

Она привлекает больше внимания к своему рту, своему языку и своим сочным губам. Затем я начинаю думать о том, каково было бы почувствовать ее губы, обхватывающие мой член, и мне приходится сдерживаться, чтобы не возбудиться у нее на кухне. Пока Уилл в душе и всего в десяти футах от нас, я должен полностью держать разум под контролем.

Мия наклоняется вперед, не сводя с меня глаз:

— Итак, что ты мне готовишь?

— Спагетти, телятина с пармезаном и свежий чесночный хлеб.

Она улыбается так широко, что выражение моего лица отражает ее и мои щеки болят от того, как сильно я улыбаюсь.

— Итан Уотерс приготовил мне ужин. Мужчина никогда раньше не готовил для меня.

— Не придавай этому слишком большого значения.

— Тем не менее, для тебя это, должно быть, очень важно. Моя коллега сойдет с ума, когда я ей расскажу. Думаю, она в тебя влюблена.

— Как и большинство женщин, — невозмутимо отвечаю я.

Она смеется и тычет пальцем себе в грудь:

— Только не эта.

Я бросаю ложку на плиту и раздвигаю ее бедра так, чтобы можно было расположиться между ними. Скользя руками вверх по ее ногам, я не тороплюсь, стараясь не зайти слишком далеко. Я наклоняюсь вперед и кладу ладони на стойку по обе стороны от Мии, смеясь про себя, когда она делает глубокий вдох. Она задерживает его и ждет, кажется, целую минуту, чтобы выдохнуть.

Даже под свитером я вижу, как твердеют ее соски, крошечные бутончики проступают сквозь тонкую ткань. Если бы мне пришлось угадывать, то я бы сказал, что ее трусики прямо сейчас мокрые. Она почти задыхается, когда я придвигаюсь ближе, как будто собираюсь поцеловать ее. Я обдумываю, не сделать ли этот шаг, пока дверь ванной не открывается, ударяясь при этом о стену.