Я охочусь на тебя

Спустя миг гул метели перемешался со слабым стрекотом мотора. Агата закрутила головой по-сторонам, ища то, что могло бы разрезать верёвки.

“Он оставил лезвие прямо на столе. Это ловушка? Мне дотянуться до него… а если даже дотянусь, то уроню. Или нет? Попробую… уронить бутылку”.

Она раскачала скрипучее кресло-качалку, сумев максимально близко подобраться к столику. Она согнулась в кресле всем телом и головой зацепила стоящую на краю бутылку, пододвинув еë горлышком к себе.

Бутылка зашаталась на краю столика, заставив девушку запаниковать на миг, и замерла.

— Ладно… ладно… иди сюда…

Агата выдвинула локоть насколько возможно вбок и стала тянуть бутылку к себе медленными толчками. Несколько раз она потела, если бутылка шаталась, чуть не падая со столика. Наконец каким-то чудом Агате удалось скинуть еë к себе на колени. С тяжёлым дыханием девушка качнулась вперёд в кресле да развернула бёдра, подталкивая бутылку к руке. Наконец, она крепко зажала еë в пальцах и размахнулась, насколько позволял поворот кисти… И со всей яростью ударила еë о ручку кресла.

Разлетевшись, бутылка оставила в руке девушки красивую розочку. Чуть не рыдая от радости, Агата стала перерезать края верёвки.

“Нельзя показать ему, что я освободилась. Пусть это будет неожиданностью”.

Она пошевелилась в кресле, и ей в бедро упëрся край позабытой рации.

“Верно! Я ведь могу попытаться вызвать кого-либо! Если, разумеется, сумею настроить рацию на другую частоту… Надо вспомнить. На какую частоту Сэм настраивал наши рации? Я помню”. — Нужно попробовать достать рацию. — Сначала она внимательно прислушивалась к звукам снаружи. Гудел ветер, деревья, целый мир, казалось, потонул в этом гуле. Дилана не было слышно. Она решилась. Агата освободила одну руку практически полностью, вытащила рацию из кармана, став перебирать частоты. Она остановилась на той, которая показалась ей верной, глубоко вздохнув. Наклонившись вперёд, она нажала кнопку вызова. — Всем, кто слышит меня. Повторяю, всем, кто слышит меня. Я в доме на горе. Я в доме на горе. Кто-нибудь… пожалуйста.

Рация отвечала равнодушным шипением.

— Сэм? Алекс? Ева, Рэйчел, Эллиа… кто-нибудь… — Ей было почти больно произносить их имена. В еë груди обосновалась тревога, царапая горло. — Отзовитесь хоть кто-нибудь! Если вы слышите меня… вызовите копов. Я попала в беду! Я в доме выше синего озера. Повторяю, я в беде!

Снаружи раздался моторный шум. Испуганно дëрнувшись, она выключила рацию. Потом стала запихивать еë под полы кимоно. Агата выпрямилась, приняв такой вид, словно ничего не произошло, и воззрилась на дверь.

Та распахнулась и впустила в домик стаю любопытных снежинок. Дилан отряхнулся, как зверь, шумно потопал ногами и стряхнул с них снег.

Он стянул куртку, весело встряхнув еë и обратился к ней:

— Думаю, нас теперь никто не потревожит. Это отлично. У нас ещё неоконченный рассказ. — Заглянув в чайник, Дилан долил в него воды из бутылки, буднично поставив греться на полку возле камина. Это всё было так обыденно, что не увязывалось в голове со всей обстановкой. Подкинув дров в камин, парень присел на медвежью шкуру на полу, продолжив: — Она была последней. Для неë не надо было ловушек. Наблюдать за всеми вами было интересно, знаешь? Видеть, как вы заботитесь друг о друге… Однако она… она была самой нежной из всех вас. Жила вами и дышала вами. — Дилан использовал прошедшее время.

Агата вцепилась в подлокотники, желая, чтобы под ногтями очутилось его горло.

Метавшись по площади, Рэйчел заглядывала в каждый угол, расспрашивая и высматривая.

— Как так вышло, что Агата-сан осталась одна? — спросил Юма.

— Мы оставили еë, чтобы приготовить сюрприз. Мы планировали подарок. Поздравление… Агата работала как проклятая с момента, когда умер Кадоган. Вообще не отдыхала. Однажды мы вытащили еë в отпуск, на море, так она и там не отрывалась от ноута. Тогда мы решили сделать ей новогодний подарок. Маленькую яхту, скромную, но милую. Чтобы можно было кинуть работу да уплыть в океан на уик-энд… Но не везти ведь яхту сюда из самой Швеции. Мы сделали иначе. Заказали торт — точную копию подарка. Хотели вручить красиво, с новогодними салютами и всей толпой. Но женщина опоздала. Ну, та, что изготавливала торт… она местная. Извинялась, говорила, сейчас Новый год, пришлось пешком идти… — Из глаз блондинки вдруг хлынули слëзы.

Нервно покопавшись в карманах, Юма вынул оттуда бумажные салфетки и протянул девушке:

— Пожалуйста, не рыдайте. Я уверен, что всё образуется.

— Ага. Конечно.

Рация зашипела, как рассерженная змея.

— Рэйчел, мы практически на месте, не переживай. Я осмотрю его номер. — Сказал Александр.

— Тогда мы пойдём поглядим в сарае. — Сказала Ева.

— Поняла вас, удачи. Здесь пока тихо.

— Понял, продолжай ждать. Отбой. — Сказал Александр.

Шмыгнув носом, Рэйчел собралась и смелее поглядела на Юму:

— Давайте обойдём площадь снова?

— Давайте.

Минуты тянулись мучительно, однако ничего не менялось. Хватаясь за рацию, Рэйчел затем кидала еë, боясь вызовом сбить друзей с толку в критический миг. Юма успел отчаяться, спрятавшись в одном из заведений, милосердно оставленных хозяином для “этих двух ненормальных”.

Блондинка отказывалась заходить в тепло.

На поясе ожила рация.

— Ребята, тут их нет. — Сказал Александр.

— Так или иначе покопайся там. Я уже разворачиваюсь к посёлку. — Сказал Сэм.

— Понял. Удачи. Отбой. — Сказал Александр.

Еë сердце застучало немного спокойнее.

Живы. Ищут. Всё нормально.

Рэйчел побродила ещё чуть-чуть, неуверенно взяла рацию, вызывая:

— Сэм, как там дела?

— Пока без изменений. Я еду назад, никуда… блядь!

Раздалось шипение, затем какие-то невнятные звуки, опять шипение, уже громче, звон, и тишина.

— Сэм! Сэм! Отзовись! Сэм, что произошло?

Тревога девушки мигом превысила все допустимые лимиты. Она… продолжала вызывать. Рация хранила отстранëнное молчание. Блондинка закусила губу практически до крови.

Вдруг рация запишала голосом Евы:

— Всем, кто слышит меня! Всем, кто слышит меня! В сарае пожар! Эллиа внутри! Повторяю, в сарае пожар! Нам необходима помощь!

Сжав рацию посильнее, блондинка практически зарыдала в микрофон:

— Ева! Ева, ты цела?

— Да, вызывай пожарных! Эллиа внутри сарая!

— Поняла. Сейчас вызову. Держись! Юма, в гостинице пожар! Необходимы пожарные, немедленно!

Нервный японец побледнел и зачем-то побежал назад в заведение. Спустя пару минут Юма возвратился к ней, заверив, что всё будет.

— Юма, там Сэм. Я не имею понятия, что произошло, но мне кажется, что всё хреново. Нам надо в гостиницу!

— В такую погоду?! Вы рехнулись! Нет и снова нет. Оставайтесь здесь! Да и как вы доберëтесь?

— Отсюда до гостиницы прямая дорога, да?

— Эм…

— Мы за эти дни уже несколько раз по ней ходили. Заплутать невозможно.

— Но погода…

— Вы просто не видели настоящей метели. Этот снегопад — детсадовская ерунда. Если вы не идëте со мной, я отправлюсь одна. Моим друзьям необходима помощь! Оставайтесь, раз уж трусите. Только хоть копов вызовите. — Сердито раздув ноздри, Рэйчел повернулась, направившись вглубь посёлка.

Нежно обхватив силуэт блондинки, снегопад поглотил его, пока администратор отчаянно звал девушку обратно.

Ветер успел поутихнуть, и единственной проблемой был снег. Но это ничего. Это можно пережить. Главное не сбиться с пути.

Прямая широкая дорожка вела через лес прямо до гостиницы, и Рэйчел упрямо шла по ней, щурясь. Пару раз девушке мерещились шаги, но на дорожке позади никого не оказывалось. Рэйчел остановилась возле обрыва и опëрлась о ствол непонятно как выросшего тут ясеня.

Снегопад расступился, как вуаль и открыл глазам того, кто следовал за ней.

— Вы все такие дураки. — Сказал Дилан.

Выпрямившись, блондинка смотрела на парня нервно.

— Ходите одни по лесам зимой. Заглядываете в опасные тëмные углы. Никогда не думаете башкой. Поэтому вас так просто убивать.

Рэйчел кивнула, задрожав вся от страха:

— В детстве я полезла спасать щенка от компании грубиянов, собиравшихся его утопить. Едва не разделила его судьбу. Алекс вытащил меня. Нас двоих поколотили. Думаю, с детства ничего не изменилось.

— Алекс уже не вытащит тебя. Он сдох. Я его застрелил. Сэм разбился на тачке. Ева и огромный мужик… сгорели. Они все мертвы, Рэйчел. Ты осталась одна.

У блондинки посерели губы. Перед взглядом закачались верхушки елей.

— Это неправда…

— Агата должна была мучиться. Я должен был это сделать.

“Он… грохнет меня? Нет. Так нельзя! Я шла спасать своих друзей, и я их спасу! Я заманю его к обрыву! Я не смогу ни обогнать, ни победить его. Но если спихну вниз… У меня появится отличный шанс”.

Дилан глядел на блондинку со смесью решимости и сострадания. Затем с неохотой шагнул вперёд.

— Ты станешь последней. А когда все сдохнут… тогда сдохнет и Агата.

Из груди блондинки вытек какой-то странный писк, сдавленный и жалкий.

Покачнувшись вперёд, девушка схватила… парня за куртку… да дëрнула, шагая назад.

До обрыва оставался только один шаг.

Пошатнувшись, мужчина взмахнул руками. В его лице промелькнуло упрямство со страхом.

“Он тоже боится сдохнуть? Либо просто… хочет завершить собственное дело?”

Перехватив руку блондинки, парень резко дëрнул от обрыва. Он привлёк Рэйчел к себе практически ласковым жестом. Пальцами парень с нежностью обхватил горло девушки и сдавил… Она закряхтела. Ухватившись за предплечье мужчины, Рэйчел стала царапать куртку, задыхаясь. Из еë глаз потекли слëзы прямо на голые запястья Дилана.

— Я действительно не хочу этого. Однако так нужно. Иначе ничего не выйдет. — Произнёс он.

Хрипя, девушка с отчаянием отбивалась и пыталась дотянуться ногтями до лица парня.

Движения блондинки быстро становились всё более вялыми и неточными… Тело девушки потяжелело и обвисло, и мужчина раскрыл ладони, позволяя телу упасть на землю. Без единого звука девичье тело соскользнуло с края обрыва, полетев вниз…

Агате дышать уже было нечем. Она будто висела в вакууме, а лёгкие сжались до размера грецкого ореха. Внимательно следя за ней, Дилан сидел на шкуре перед стулом.

Кровь гудела в голове Агаты голосами друзей. Они… улыбались ей. Они поднимались перед глазами: с улыбками, смелые и такие родные…

Они были рядом, когда пылал еë дом.

— Всегда говорю себе, что был прав, выбрав тебя. — Сказал Александр. — С тобой я умею всё и могу быть кем угодно.

Не отходили ни на минуту, когда вина от убийства разрывала еë душу.

— Хочешь, я понадкусываю все сэндвичи, чтобы ты была уверена в них? — спросил Сэм. — Запомни, чтобы ни произошло, ты не жертва.

Подставляли ей плечо, когда казалось, что всё потеряно.

— Ты мне нравишься, Агата. Ты решительная, смелая и умная… Ты этого пока не понимаешь, но ты сделала мою жизнь настолько… волнительнее. Ярче. — Сказала Рэйчел.

Смело стояли возле неë, когда судьба скалилась.

— Я не хочу, чтобы бабушка прикончила меня, если ты умрёшь. — Сказала Ева. — Опустись на колени, как кошка, вот… и вскинь руки вверх, как лапку.