Амулет Призрака. Книга 1

— Как они там вообще помещаются?!

— Они строят дома, достигающие облаков и подземные дороги, и поля. Так что они там спокойно умещаются. Знаешь, а я могу показать тебе.

— Показать?

— Ты ведь совсем не видела мир, может поэтому не понимаешь насколько он огромен.

Михаил подошёл к озадаченной девушке, обнял её со спины, подхватывая под руки, и крепко прижал к себе. «Помнишь ещё, как летать?» — спросил призрак и мгновенно окутал Канэраки белым светом. Он, протекая по коже, нежно ласкал её, но спустя несколько секунд вернулся к мужчине. Тот собрал из света две пары больших белоснежных крыльев и, слегка пригнувшись, отпружинил вверх, взлетая воздух и разбивая часть ледяных перьев, тут же собравшихся вновь.

Плавными мощными рывками Михаил поднялся высоко в небо, выровнялся и полетел прочь от города. Канэраки, сначала смутившись столь неожиданному объятию, теперь завороженно взирала на проносящиеся внизу бескрайние леса. Теперь они летели гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Девушка вспомнила про ноги, которые она сейчас поджимала под себя, и тут же выпрямила их, скрестив внизу и прижимая к несущему её мужчине. Ветер трепал уже отросшие волосы, колыхал свободную футболку на теле и обтекал плотные штаны, лаская босые ступни. Внизу пускал густой дым паровоз, несущий людей к Границе, показался каменный каньон, будто разделяющий леса и её начало, и мелкие одно- и двухэтажные дома, разделённые низкими цветными заборчиками.

Граница сверху выглядела как большой цветной муравейник, с копошащимися в тёмных высоких домах огнях, людях и машинах. По крышам низких домов бегали едва заметные чёрные фигурки людей, а заповедник, окружённый высокой стеной, был похож на дремучий лес, обрывающийся где-то вдалеке песчаной пустыней. Город был настолько огромен, что, если собрать Салютем и все прилегающие к нему сектора базы, то можно было как раз получить его половину. И всё это заполнено высокими, стоящими близко друг к другу домами, разделённых лишь широкими разрисованными линиями дорогами. Иногда среди небоскрёбов появлялись серые районы старых пятиэтажек, будто пачкающих этот красивый яркий город. Граница заканчивалась широкой песчаной линией, пересечённой лишь одной серой дорогой. Песчаная линия была ограждена прочным сетчатым забором, поставленным в два ряда с каждой стороны, и удалялась в обе стороны горизонта, разделяя землю на «до» и «после». «После» были базы, похожие на те, что были у проекта «Призрак», но ещё и с большими странными машинами с прутьями на крыше. Ещё Канэраки увидела другие металлические громадины, поселившиеся в разных районах: будто птицы с расставленными треугольными крыльями, большие машины с толстыми колёсами и странными трубами наверху; и много ещё того, что объяснить была не в состоянии. Дальше неслись многочисленные дома: высокие и низкие, красивые и простые, окружённые небольшой огороженной территорией или плотно стоящие друг к другу.

Прошло уже больше полусуток, когда Канэраки поняла, что это путешествие может затянуться надолго. И при всех возможностях симбионтов внутри, девушка всё же понимала, что как минимум хочет в туалет, и уже очень долго. И это, не говоря уже о давно терзавшем её голоде. А дома всё не кончались, этот город был бескрайним, не имея ни начала, ни конца. В конце концов, Канэраки сдалась и взмолилась о перерыве в путешествии. Михаил, тут же развернулся и полетел обратно. Вот теперь девушка почувствовала лёгкую панику. Призрак полетел обратно в Салютем. И это столько же нужно будет терпеть! Смущаясь, запинаясь, но всё же решившись, Канэраки озвучила конкретное желание: «Я хочу в туалет». Михаил ничего не мог сделать, пока они были над чужой странной. Приземляться тут нельзя. Поэтому он извинился, и предложил потерпеть хотя бы до Границы, где можно будет остановиться в заповеднике. И почему ЕМУ не хочется?! Ни есть, ни спать, ни в туалет. И терпеть минимум 7 часов тоже было тяжко, но выбора не было. Плавно приземлившись в заповеднике, призрак выпустил из объятий измученную таким путешествием девушку, тут же бросившуюся в ближайшие кусты. Вернувшись к Михаилу, Канэраки застала его вместе с Псарником. Конечно, он всегда в курсе гостей в заповеднике, благодаря вездесущей стае собак, тут же набросившихся радостно встречать внезапно объявившуюся пропавшую хозяйку. Еле отбившись от них, Канэраки бросилась обнимать своего дядю. Тот нежно обнял и поприветствовал свою племянницу, а затем проводил гостей к своему дому.

Осень была в самом разгаре, окрашивая в золотистые, красные и рыжие оттенки всё вокруг. Канэраки отдыхала, лёжа в горе собранных листьев, всматриваясь в ясное ночное небо. Досыта накормленная дядей, сейчас девушка раздумывала о том, что сегодня увидела, постепенно погружаясь в сладкую дремоту.

— Красивое здесь небо, — сказал Михаил, укладываясь рядом, заложив руки за голову и тоже всматриваясь в яркие звёзды.

— А какое не здесь? — возвращаясь из пелены полусна, спросила Канэраки.

— У меня на родине звёзды редкие и не яркие. И это ещё если туч нет, а они постоянно прикрывают и звёзды, и яркое солнце. Так что у меня, как правило, дождливо, серо и однообразно. Здесь лучше.

— Хотела бы я побывать в твоём мире…

— Ты и этот не посмотрела толком.

— А что мы сегодня делали?..

— Это?! Это лишь крохотная часть огромной планеты. Завтра полетим в другую сторону. Устроим небольшой отпуск — полетаем по миру, посмотришь, что как устроено.

Небольшой отпуск — это несколько лет каждодневных полётов, сначала лишь показывающих окрестные леса Салютема, а затем других городов, также окружённых высокими заборами, но состоящих лишь из базы и прилегающих к ней секторов, населённых из-за высокой радиации лишь членами проект «Призрак». Между городами была лишь железная дорога, проходящая через бескрайние леса и пустыни.

— Мы так сидели с Валентином и Еленой, — грустно заметила как-то Канэраки, сидя у костра глубокой ночью на поляне посреди леса.

— Скучаешь по ним? — сочувственно спросил Михаил.

— Скучать мне не приходится. Но грустно, что мы больше не увидимся. Мы так хорошо общались, пели песни под гитару у костра…

Михаил широко улыбнулся, вызвал из амулета белый свет, превратившийся в форму инструмента, а затем исчезая, оставляя в руках призрака обычную гитару. Тот уверенно настроил её, пару раз отыграл странные аккорды и тихонько плавно запел, ловко перебирая пальцами звонкие струны. Это были необычные, чужие песни, как будто не имевшие в своих словах смысла, но несущие его мелодией в дрожащей вместе со струнами душой. Буря эмоций захватила Канэраки, приблизившейся к исполнителю невообразимого чуда. Ночь пролетела на одном дыхании, будто и вовсе не начиналась. Так и не отдохнув, путешественники остались здесь ещё на день.

— Давай теперь ты, — предложил Михаил, протягивая спутнице гитару.

— Я не умею играть, — сказала, смущаясь, Канэраки. — Только петь.

— Так давай научу!

Подсев рядом, Михаил положил гитару в руки девушки, приобняв её, и своими руками направляя руки Канэраки, начал учить её играть. Она быстро училась благодаря симбионтам, закрепляющим любой урок в мышечной памяти. К утру девушка, так и оставшаяся сидеть в объятиях призрака, уже исполнила несколько песен, вспомнив и отыграв их мелодию на гитаре. Михаил стал подпевать, повторяя припевы. Канэраки обернулась к Призраку, счастливо улыбаясь и заглядывая в его горящие зелёным пламенем глаза. Прекрасные глаза… Приподняв правую руку, Михаил взъерошил отросшие до плеч волосы девушки, замер на мгновение и прильнул к её губам. Она ощутила свой первый поцелуй волной горячей страсти, окатившей тело и сводившей сума. Канэраки выронила из рук гитару, развернулась к Михаилу, не в силах удерживать его в объятиях, но лаская его волосы и мягко целуя в губы, шею и руки, ласкающие её. Вихрь страсти и желания вскружил голову и Михаилу, так страстно желающего и, наконец, получившего юную и прекрасную Кассандру. Эта была её первая ночь страсти, первый мужчина, первая любовь.

Канэраки проснулась вечером в объятиях Михаила, даже нисколько не прикрытая от вечерней прохлады и надоедливых насекомых. Смущаясь и краснея, девушка аккуратно попыталась выбраться из объятий любовника, но заметила, что тот не спит, а лишь счастливо смотрит в её глаза. Пропустив её волосы сквозь пальцы руки, на которой лежала спутница, Михаил засмеялся и крепко прижал её к себе, нежно поцеловав в лоб.

— Ты всё ещё стесняешься меня, малышка? — тихонько спросил призрак.

— А что, нельзя? — с вызовом спросила Канэраки, приподняв голову и вызывающе уставившись в зелёные манящие глаза.

— Тебе всё можно! Но зачем?

— Не зачем, а почему!

— И почему же?

— Потому… потому что! Отпусти, дай одеться!

— Зачем?.. Ты такая красивая…

Михаил, не выпуская девушку из объятий, стал снова ласкать и целовать её, пока та не сдалась и не ответила, на этот раз явно претендуя на роль главной этой ночью, наполненной любовными играми. В конце концов, призрак всё же позволил Канэраки одеться и поесть. Теперь их путешествие разбавлялось не только пейзажами, но и песнями под гитару, заканчивающимися настоящей страстью под открытым небом.