Трое в лодке, не считая собаки [англ. и рус. параллельные тексты]

The boat may possibly have come to the conclusion, judging from a cursory view of our behaviour, that we had come out for a morning's suicide, and had thereupon determined to disappoint us.

Наблюдая наше поведение, лодка, возможно, пришла к выводу, что мы в это утро выехали на реку с целью самоубийства, и решила нам помешать.

That is the only suggestion I can offer.

Это единственное объяснение, которое я могу придумать.

By clinging like grim death to the gunwale, we just managed to keep inside the boat, but it was exhausting work.

Уцепившись обеими руками за планшир, мы ухитрились не вылетать из лодки, но это была тяжелая работа.

Hector said that pirates and other seafaring people generally lashed the rudder to something or other, and hauled in the main top-jib, during severe squalls, and thought we ought to try to do something of the kind; but I was for letting her have her head to the wind.

Гектор сказал, что пираты и другие люди, привыкшие ходить по морю, в сильную бурю привязывают к чему-то руль и спускают кливер, и предложил попробовать сделать что-нибудь в этом роде. Но я стоял за то, чтобы предоставить лодке идти по ветру.

As my advice was by far the easiest to follow, we ended by adopting it, and contrived to embrace the gunwale and give her her head.

Последовать моему совету было легче всего, и мы в конце концов так и сделали.

The boat travelled up stream for about a mile at a pace I have never sailed at since, and don't want to again.

Лодка неслась по реке примерно милю с такой скоростью, с какой мне с тех пор ни разу не довелось ходить, да, по правде сказать, и не хотелось бы.

Then, at a bend, she heeled over till half her sail was under water.

Потом, на повороте, она так накренилась, что парус наполовину ушел в воду.

Then she righted herself by a miracle and flew for a long low bank of soft mud.

Потом каким-то чудом выпрямилась и понеслась прямо на длинную плоскую отмель.

That mud-bank saved us.

Эта отмель спасла нас.

The boat ploughed its way into the middle of it and then stuck.

Лодка врезалась в нее до половины и остановилась.

Finding that we were once more able to move according to our ideas, instead of being pitched and thrown about like peas in a bladder, we crept forward, and cut down the sail.

Почувствовав, что нас не бросает больше из стороны в сторону, словно горошины в мешке, и что мы можем двигаться по своему произволу, мы подползли к парусу и срезали его.

We had had enough sailing.

Мы уже довольно поплавали под парусом.

We did not want to overdo the thing and get a surfeit of it.

Нам не хотелось злоупотреблять этим развлечением и пресытиться им.

We had had a sail-a good all-round exciting, interesting sail-and now we thought we would have a row, just for a change like.

Мы совершили хорошую, волнующую, интересную поездку под парусом и теперь решили разнообразия ради немного погрести.

We took the sculls and tried to push the boat off the mud, and, in doing so, we broke one of the sculls.

Мы взяли весла и попробовали столкнуть лодку с отмели. При этом мы сломали одно весло.

After that we proceeded with great caution, but they were a wretched old pair, and the second one cracked almost easier than the first, and left us helpless.

Мы повторили свою попытку, на этот раз с большей осторожностью, но оба весла явно никуда не годились, и второе разлетелось еще скорее, чем первое, оставив нас безоружными.

The mud stretched out for about a hundred yards in front of us, and behind us was the water.

Перед нами тянулась отмель примерно ярдов на сто, а сзади нас была вода.

The only thing to be done was to sit and wait until someone came by.

Единственное, что нам оставалось делать, - это сидеть и ждать, пока кто-нибудь не проедет мимо.

It was not the sort of day to attract people out on the river, and it was three hours before a soul came in sight.

Погода была не такая, чтобы привлечь людей на реку, и прошло три часа, прежде чем в поле зрения появилось первое человеческое существо.

It was an old fisherman who, with immense difficulty, at last rescued us, and we were towed back in an ignominious fashion to the boat-yard.

Это был старый рыбак; ему с неимоверным трудом удалось, наконец, нас выручить, и мы были самым позорным образом доставлены на буксире к пристани.

What between tipping the man who had brought us home, and paying for the broken sculls, and for having been out four hours and a half, it cost us a pretty considerable number of weeks' pocket-money, that sail.

Вознаграждение человеку, который нас выручил, расплата за сломанные весла и пользование лодкой в течение четырех с половиной часов - все это поглотило изрядное количество наших карманных денег на много недель вперед.

But we learned experience, and they say that is always cheap at any price.

Но мы приобрели опыт, а за это, как говорят, ничего не жалко отдать.

Chapter XVI.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Reading.-We are towed by steam launch.-Irritating behaviour of small boats.-How they get in the way of steam launches.-George and Harris again shirk their work.-Rather a hackneyed story.-Streatley and Goring.

Рэдинг. Нас ведет на буксире паровой баркас. Нахальное поведение маленьких лодок. Как они мешают паровым баркасам. Джордж и Гаррис снова уклоняются от работы. Одна банальная история. Стритли и Горинг.

We came in sight of Reading about eleven.

Мы подъехали к Рэдингу часов около одиннадцати.

The river is dirty and dismal here.

Река в этом месте грязная и унылая.

One does not linger in the neighbourhood of Reading.

В окрестностях Рэдинга не хочется задерживаться надолго.

The town itself is a famous old place, dating from the dim days of King Ethelred, when the Danes anchored their warships in the Kennet, and started from Reading to ravage all the land of Wessex; and here Ethelred and his brother Alfred fought and defeated them, Ethelred doing the praying and Alfred the fighting.

Рэдинг - старинный, знаменитый городок, основанный в далекие дни короля Этельреда, когда датчане поставили свои военные корабли в бухте Кеннет и, основавшись в Рэдинге, совершали набеги на Эссекс. Тут Этельред со своим братом Альфредом дали датчанам бой и разбили их, причем Этельред главным образом молился, а Альфред сражался.

In later years, Reading seems to have been regarded as a handy place to run down to, when matters were becoming unpleasant in London.

В более поздние годы на Рэдинг, по-видимому, смотрели как на приятное местечко, куда можно было бежать, когда в Лондоне становилось скверно.

Parliament generally rushed off to Reading whenever there was a plague on at Westminster; and, in 1625, the Law followed suit, and all the courts were held at Reading.

Парламент обычно переезжал в Рэдинг всякий раз, как в Вестминстере объявлялась чума. В 1625 году юстиция последовала его примеру, и все заседания суда происходили в Рэдинге.

It must have been worth while having a mere ordinary plague now and then in London to get rid of both the lawyers and the Parliament.

На мой взгляд, лондонцам стоило претерпеть какую-нибудь пустяковую чуму, чтобы разом избавиться и от юристов и от парламента.

During the Parliamentary struggle, Reading was besieged by the Earl of Essex, and, a quarter of a century later, the Prince of Orange routed King James's troops there.

Во время борьбы парламента с королем Рэдинг был осажден графом Эссексом, а четверть века спустя принц Оранский разбил под Рэдингом войска короля Иакова.

Henry I. lies buried at Reading, in the Benedictine abbey founded by him there, the ruins of which may still be seen; and, in this same abbey, great John of Gaunt was married to the Lady Blanche.

Г енрих Первый похоронен в Рэдинге, в Бенедиктинском аббатстве, которое он сам основал и развалины которого сохранились до наших дней. В этом же самом аббатстве славный Джон Гонт был обвенчан с леди Бланш.

At Reading lock we came up with a steam launch, belonging to some friends of mine, and they towed us up to within about a mile of Streatley.

У Рэдингского шлюза мы поровнялись с паровым баркасом, принадлежащим одним моим знакомым, и нас подвезли на буксире почти до самого Стритли.

It is very delightful being towed up by a launch.

Это очень приятно - идти на буксире за баркасом.

I prefer it myself to rowing.

Лично мне это нравится гораздо больше, чем гребля.

The run would have been more delightful still, if it had not been for a lot of wretched small boats that were continually getting in the way of our launch, and, to avoid running down which, we had to be continually easing and stopping.

Поездка была бы еще приятнее, если бы не множество маленьких лодчонок, которые все время сновали вокруг нашего баркаса. Чтобы не утопить их, нам то и дело приходилось замедлять ход и останавливаться.

It is really most annoying, the manner in which these rowing boats get in the way of one's launch up the river; something ought to done to stop it.

У этих весельных лодок пренеприятная привычка путаться на реке перед паровыми баркасами. Против них необходимо принять какие-то меры.

And they are so confoundedly impertinent, too, over it.

И они к тому же еще такие нахальные, эти лодки.

You can whistle till you nearly burst your boiler before they will trouble themselves to hurry.

Чтобы они соблаговолили поторопиться, приходится так свистеть, что котел чуть не лопается.

I would have one or two of them run down now and then, if I had my way, just to teach them all a lesson.

Будь на то моя воля, я бы время от времени топил парочку лодок, чтобы хорошенько их проучить.

The river becomes very lovely from a little above Reading.

Выше Рэдинга река становится очень приятной.

The railway rather spoils it near Tilehurst, but from Mapledurham up to Streatley it is glorious.

У Тайлхерста ее несколько портит железная дорога, но от Мэплдерхэма до Стритли вид прямо великолепный.

A little above Mapledurham lock you pass Hardwick House, where Charles I. played bowls.

Несколько выше шлюза стоит Хардвик-Хаус, где Карл Первый играл в шары.

The neighbourhood of Pangbourne, where the quaint little Swan Inn stands, must be as familiar to the habitues of the Art Exhibitions as it is to its own inhabitants.

Окрестности Пэнгборна, где находится прелестная гостиница "Лебедь", вероятно столь же хорошо знакомы завсегдатаям картинных выставок, как и обитателям этой местности.

My friends' launch cast us loose just below the grotto, and then Harris wanted to make out that it was my turn to pull.

Мы отцепились от баркаса моих знакомых, немного не доезжая грота, и Гаррис принялся доказывать, что теперь моя очередь грести.

This seemed to me most unreasonable.

Это показалось мне совершенно необоснованным.

It had been arranged in the morning that I should bring the boat up to three miles above Reading.

Утром мы условились, что я проведу лодку на три мили выше Рэдинга.

Well, here we were, ten miles above Reading!

Но ведь теперь мы были выше Рэдинга на десять миль!

Surely it was now their turn again.

Конечно, грести надо было опять Г аррису и Джорджу.

I could not get either George or Harris to see the matter in its proper light, however; so, to save argument, I took the sculls.

Однако я не мог склонить ни того, ни другого к своей точке зрения и, чтобы не спорить напрасно, взялся за весла.

I had not been pulling for more than a minute or so, when George noticed something black floating on the water, and we drew up to it.

Не успел я проработать и минуту, как мы увидели на реке какой-то черный предмет и приблизились к нему.

George leant over, as we neared it, and laid hold of it. And then he drew back with a cry, and a blanched face.

Джордж наклонился и схватил этот предмет, но тотчас же с криком отшатнулся, бледный как полотно.

It was the dead body of a woman.

Это было тело мертвой женщины.

It lay very lightly on the water, and the face was sweet and calm.

Оно легко плыло по воде, и лицо утопленницы было кротко и спокойно.

It was not a beautiful face; it was too prematurely aged-looking, too thin and drawn, to be that; but it was a gentle, lovable face, in spite of its stamp of pinch and poverty, and upon it was that look of restful peace that comes to the faces of the sick sometimes when at last the pain has left them.

Его нельзя было назвать красивым, это лицо. Оно преждевременно состарилось, высохло и исхудало. Но это было милое и приятное лицо, несмотря на следы нужды и бедности, и на нем лежал отпечаток безмятежного спокойствия, которое мы часто видим на лице больных, когда их страданья, наконец, прекращаются.

Fortunately for us-we having no desire to be kept hanging about coroners' courts-some men on the bank had seen the body too, and now took charge of it from us.

На наше счастье, - нам вовсе не хотелось таскаться по судам и следователям, - какие-то люди на берегу тоже заметили утопленницу и взяли на себя заботу о ней.

We found out the woman's story afterwards.

Впоследствии мы узнали историю этой женщины.

Of course it was the old, old vulgar tragedy.

Разумеется, это была обыкновенная, пошлая трагедия.

She had loved and been deceived-or had deceived herself.

Она любила и была обманута или сама обманулась.

Anyhow, she had sinned-some of us do now and then-and her family and friends, naturally shocked and indignant, had closed their doors against her.