На арене Кузгара

* * *

— Я давно говорил, что не того хищника с Чёрного континента царём зверей кличут. М-дя уж! Вот позорище!.. Втроём не одолели!.. — тем временем презрительно прогудел Зоривес, нарушив стоявшую в императорской ложе тягостную тишину, воцарившуюся там сразу же после победы рыжебородого великана над львами.

— Может, желаешь в таком случае выставить против этого варвара истинного хозяина джунглей? — Эдиз, бывший мрачнее тучи, с зыбкой надеждой покосился на тёмного чародея. — Выпусти бугуза на ристалище! Я же знаю, ты позволяешь порой пошуршать своей горилле-людоеду по бедным кварталам Нурязима… Заметь, я закрываю на это глаза!

— Как-нибудь они обязательно схлестнутся, — с ледяным спокойствием произнёс ученик Урсулы. — Но это будет точно не на арене. По крайней мере, не на этой.

— А чем тебе, уважаемый, Кузгар не подходит? — обиженно пробурчал ликовавший в душе Джушукан, старавшийся не показать так и рвавшуюся наружу радость от победы русича. «Всё-таки не зря я столько сил и средств вбухал, чтобы доставить его сюда», — удовлетворённо думал брат владыки про себя.

— Тем не подходит, — бесстрастно ответил Зоривес, — что лицезрел я давеча во сне начало сего великого противостояния. И происходило оно отнюдь не на этом песочке.

— М-дя? А где же тогда? — удивлённо крякнул Эдиз.

— Затрудняюсь сказать, — как показалось, молодой волшебник слегка смутился, не без сумбура залопотав: — Но бился этот варвар с моим питомцем в другом месте!.. Если подсознательная память из вещего мутного сна не изменяет, сиганул бугуз на русича откуда-то сверху, похоже, что с дерева… Там лесная прогалина мне померещилась, с ручейком да небольшой заводью, в которой дикарь и ополаскивался, смывая обильно покрывавшую его с ног до головы кровь. Непонятно, свою или нет… Ну а далее не разобрать!.. Эх, ночные видения, конечно, расплывчаты… но врать не могут!.. По идее…

— Какая прогалина? Какой ещё ручей с заводью⁈ Заканчивай, маг, жрать всякую дрянь вроде дурман-травы да поганок бледных, — недовольно фыркнул император, — тогда и спать будешь спокойно, без странных сновидений! Ну а коль не желаешь свою обезьяну сюда тащить, значит, в таком случае и схватки меж бугузом и русом никакой не будет, ибо рыжий медведь до конца данных игрищ не доживёт! — Эдиз, холодно прищурившись, нервно покосился на Джушукана: — Организуй-ка ты так, братец, нынешние соревнования, чтоб этот нахальный берсерк бился каждый день! Сколько там наша веселуха длится? Неделю? Вот пущай без продыху и рубится!..

— Решил сгубить его? — Джушукан раздосадованно хрюкнул. — Ратибор уйму денег нам принести может…

— Плевать мне на деньги! — гневливо громыхнул владыка Ослямбии. — Я просто хочу, чтоб этот варвар подох побыстрее!

— Его сегодня неплохо исполосовали. Может, пущай залижет раны? Публика не поймёт… — уже без какой-либо надежды на успех попробовал применить последний, завалявшийся в загашнике аргумент ярый почитатель красного ялминского.

— Особо приближённые подхалимы вроде сановников да аристократии стерпят, как миленькие, а на мнение черни мне начхать ещё больше, чем на кругляши ценные! Ты меня услышал, младшой⁈

— Конечно, старший брат, — тяжело вздохнув, наконец, смирившийся с неизбежным Джушукан согласно кивнул, без всякого энтузиазма пробубнив: — Сделаем. Рыжий будет биться каждый день.

— С лучшими, кхе-кхе! — Эдиз неожиданно поперхнулся взятым им в рот любимым лакомством — крупной розовой виноградинкой и надрывно закашлял в кулак.

— Как скажешь, братец! — Джушукан слегка постучал по спине властелину Ослямбии. — Как скажешь…