Вся жизнь - один чудесный миг

П. В. АННЕНКОВ

Пушкин избрал для себя великий труд, который требовал долговременного изучения предмета, множества предварительных занятий и гениального исполнения. Он приступил к сочинению истории Петра Великого… Преимущественно занимали его исторические разыскания. Он каждое утро отправлялся в какой-нибудь архив, выигрывая прогулку возвращением оттуда к позднему своему обеду. Даже летом, с дачи, он ходил пешком для продолжения своих занятий.

И. А. ПЛЕТНЕВ

Министерство Военное

КАНЦЕЛЯРИЯ МИНИСТЕРСТВА

Отделение 3

В С. Петербурге «8» февраля 1833.

Его благородию А. С. Пушкину

Военный министр покорнейше просит Александра Сергеевича Пушкина уведомить его: какие именно сведения нужно будет ему получить из Военного министерства для составления Истории генералиссимуса князя Италийского графа Суворова-Рымникского?

А. С. Пушкин — А. И. Чернышеву

Милостивый государь

граф Александр Иванович

Приношу Вашему сиятельству искреннейшую благодарность за внимание, оказанное к моей просьбе.

Следующие документы, касающиеся Истории графа Суворова, должны находиться в архивах главного штаба:

1) Следственное дело о Пугачеве

2) Донесения графа Суворова во время кампании 1794 года

3) Донесения его 1799 года

4) Приказы его к войскам.

Буду ожидать от Вашего сиятельства позволения пользоваться сими драгоценными материалами.

А. С. Пушкин — П. В. Нащокину

Жизнь моя в Петербурге ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде — все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения.

1833 г., ОКОЛО 23. МАРТА. ВЫХОДИТ В СВЕТ РОМАН В СТИХАХ «ЕВГЕНИИ ОНЕГИН» — ПЕРВОЕ ПОЛНОЕ ИЗДАНИЕ.

Те, кто говорит, что поэма Пушкина «Онегин» есть «Дон-Жуан» русских нравов, не понимают ни Байрона, ни Пушкина, ни Англии, ни России: они судят по внешности. «Онегин» — это самое значительное произведение Пушкина, поглотившее половину его жизни. Эта поэма исходит именно из того периода, который нас занимает: она созрела в те грустные годы, которые следовали за 14 декабря, и можно ли поверить, что подобное произведение, поэтическая автобиография — лишь просто подражание.

Онегин — это ни Гамлет, ни Фауст, ни Манфред, ни Оберман, ни Тренмор, ни Карл Моор; Онегин — это русский; он возможен только в России; в ней он нужен и его встречают на каждом шагу. Онегин — это бездельник, потому что он никогда ничем не занимался, человек лишний в той сфере, в которой находится, и не имеющий достаточной силы характера, чтобы из нее выйти. Это — человек, испытывающий жизнь до самой смерти и который желал бы испробовать смерть, чтобы посмотреть, не лучше ли она жизни. Он все начинал и ничего не доводил до конца, он думал тем больше, чем меньше делал; он в двадцать лет уже стар, а, начиная стареть, молодеет через любовь. Он всегда чего-то ожидал, как мы все, потому что человек не настолько безумен, чтобы верить в продолжительность теперешнего положения в России… Ничего не пришло, а жизнь уходила. Тип Онегина до такой степени национален, что встречается во всех романах и во всех поэмах, которые имели хоть некоторую популярность в России, и не потому, что ему хотели подражать, а потому, что его постоянно находишь возле себя и в себе самом.

А. И. ГЕРЦЕН

1833 г., 25 МАРТА. ПУШКИН НАЧАЛ ПИСАТЬ «ИСТОРИЮ ПУГАЧЕВА». ЧЕРЕЗ ДВА МЕСЯЦА 22 МАЯ БЫЛА ЗАКОНЧЕНА ПЕРВАЯ ЧЕРНОВАЯ РЕДАКЦИЯ.

С. Л. Пушкин — О. С. Павлищевой. 1 августа 1833 г.

6 июля бог дал Александру сына, но не он и не жена его сообщают нам это, а графиня Ивелич. По ее письму, моя невестка до сих пор еще очень страдает.

1833 г., 7 АВГУСТА. ПУШКИНУ РАЗРЕШЕНА ЧЕТЫРЕХМЕСЯЧНАЯ ПОЕЗДКА В КАЗАНСКУЮ И ОРЕНБУРГСКУЮ ГУБЕРНИИ ДЛЯ СОБИРАНИЯ МАТЕРИАЛА О ПУГАЧЕВЕ. С 25 ПО 29 АВГУСТА ОН В МОСКВЕ, ЗАТЕМ — В СЕНТЯБРЕ — НИЖНИЙ НОВГОРОД, КАЗАНЬ, СИМБИРСК, УРАЛЬСК, ОРЕНБУРГ, БЕРДЫ…

А. С. Пушкин — Н. Н. Пушкиной. Торжок, 20 августа 1833 г.

Вот тебе подробная моя Одиссея. Ты помнишь, что от тебя уехал я в самую бурю. Приключения мои начались у Троицкого моста. — Нева так была высока, что мост стоял дыбом: веревка была протянута и полиция не пускала экипажей. Чуть было не воротился на Черную речку.

Павловское, 21 августа

Вчера, своротя на проселочную дорогу к Яропольцу, узнаю с удовольствием, что проеду мимо Вульфовых поместий и решился их посетить… Здесь я нашел большую перемену. Назад тому 5 лет Павловское, Малинники и Берново наполнены были уланами и барышнями, но уланы переведены, а барышни разъехались…

Казань, 8 сентября

Я в Казани с 5… Здесь я возился со стариками, современниками моего героя, объезжал окрестности города, осматривал места сражений, расспрашивал, записывал и очень доволен, что не напрасно посетил эту сторону.

Село Языкова, 65 верст от Симбирска, 12 сентября

Пишу тебе из деревни поэта Языкова, к которому я заехал и не нашел дома… Я путешествую кажется с пользою, но еще не на месте и ничего не написал. И сплю и вижу приехать в Болдино, и там запереться… Сегодня еду в Симбирск, отобедаю у губернатора и к вечеру отправлюсь в Оренбург, последняя цель моего путешествия.

Оренбург, 19 сентября

Я здесь со вчерашнего дня. Насилу доехал, дорога прескучная, погода холодная, завтра еду я к яицким казакам, побуду у них дни три — и отправлюсь в деревню через Саратов и Пензу.

Что, женка? скучно тебе? мне тоска без тебя. Кабы не стыдно было, воротился бы прямо к тебе, ни строчки не написав. Да нельзя, мой ангел. Взялся за гуж, не говори, что не дюж — то есть; уехал писать, так пиши же роман за романом, поэму за поэмой. А уж чувствую, что дурь на меня находит — я и в коляске сочиняю…

Болдина, 2 октября

Милый друг мой, я в Болдине, со вчерашнего дня — думал здесь найти от тебя письма, и не нашел ни одного. Что с вами? здорова ли ты? здоровы ли дети? Сердце замирает, как подумаешь… Последнее письмо мое ты должна была получить из Оренбурга. Оттуда поехал я в Уральск — тамошний атаман и казаки приняли меня славно, дали мне два обеда, подпили за мое здоровье, на перерыв давали мне все известия, в которых имел нужду — и накормили меня свежей икрой, при мне изготовленной… В деревне Берде, где Пугачев простоял 6 месяцев, имел я (удачу) — нашел 75-летнюю казачку, которая помнит это время, как мы с тобою помним 1830 год. Я от нее не отставал… Теперь надеюсь многое привести в порядок, многое написать и п[отом] к тебе с добычею… Прости — оставляю тебя для Пугачева]. Христос с Вами, дети мои. Целую тебя, женка — будь умна и здорова.

В 1833 ГОДУ ОСЕНЬЮ:

14 ОКТЯБРЯ — ОКОНЧЕНА «СКАЗКА О РЫБАКЕ И РЫБКЕ»,

24—27 ОКТЯБРЯ — НАПИСАНА ПОЭМА «АНДЖЕЛО»,

31 ОКТЯБРЯ — ОКОНЧЕН «МЕДНЫЙ ВСАДНИК»,

2 НОЯБРЯ — ОКОНЧЕНА «ИСТОРИЯ ПУГАЧЕВА»,

4 НОЯБРЯ — ОКОНЧЕНА «СКАЗКА О МЕРТВОЙ ЦАРЕВНЕ».

ГЕНИЙ-ТРУЖЕНИК

Пушкин — писатель беспримерной, единственной в своем роде гениальной одаренности.

Стихи и проза Пушкина отличаются такой предельной непринужденностью, естественностью и простотой, что кажется — они сами собой, без малейшего напряжения, без каких-либо усилий спадали с его пера на бумагу. На самом деле это совсем не так. Гениальный поэт, Пушкин был и великим тружеником.

Это проницательно почувствовал другой великий гений-труженик, Лев Толстой. «Чем ярче вдохновение, — говорил Толстой, — тем больше должно быть кропотливой работы для его исполнения. Мы читаем Пушкина, стихи такие гладкие, такие простые, и нам кажется, что у него так и вылилось это в такую форму. А нам не видно, сколько он употребил труда для того, чтобы вышло так просто и гладко».

И Толстой был совершенно прав. Пушкин и сам придал однажды своему творческому труду выразительный эпитет: «тайный труд». Но если мы обратимся к черновым рукописям Пушкина или перелистаем обширные разделы так называемых других редакций и вариантов, опубликованных в наше советское время в Полном академическом собрании его сочинений и чаще всего во много раз превосходящих раздел окончательного текста, — тайное становится явным. Мы наглядно убеждаемся, какое колоссальное количество огромного труда, настойчивой и действительно прямо-таки «кропотливой» работы вкладывал в свой творческий процесс великий родоначальник новой русской литературы.

Пушкин в полной мере осознавал абсолютную необходимость для каждого писателя настойчивого творческого труда. «Когда талант чуждается труда, — считал он, — из-под пера его не выйдет ничего сколько-нибудь значительного». «В наше время главный недостаток есть отсутствие труда», — замечал он о писателях-современниках.

Замечательно, что критерий труда — и это еще одно подтверждение глубокой народности Пушкина — вообще был для него той мерой, которая определяла оценку им человека, и в особенности исторического деятеля, деятеля культуры.

Дм. БЛАГОЙ

КУДЕСНИК РУССКОГО ЯЗЫКА

И вот перед нами величайший гений русского народа Александр Сергеевич Пушкин. Сколько он думал о красоте слога и силе русского языка. Он думал над каждой строкой «Слова о полку Игореве», он волновался по поводу того, как надо писать — «цыганы» или «цыгане», ибо для него русский язык был священным сокровищем, обладающим волшебной жизненной силой, был сказочной живой водой. И посмотрите, друзья мои, что этот волшебник делал с простым ямбом. Отсчитайте ямб. Скажем, четырехстопный. Та-та та-та…

Что же этот волшебник делает с таким классическим окаменевшим размером? Посмотрите, вот он звучит у него игриво, задорно, хлыщевато:

Мой дядя самых честных правил,

Когда не в шутку занемог,

Он уважать себя заставил

И лучше выдумать не мог.

То бросает этот ямб, как грохочущую лавину бронзы и гранита, вслед бегущему Евгению в «Медном всаднике»:

Как будто грома грохотанье —

Тяжелозвонкое скаканье

По потрясенной мостовой.

То заставит вспыхнуть пышным, праздничным и в то же время невероятно точным фейерверком слов, где каждый звук образен до предела:

И блеск, и шум, и говор балов,

А в час пирушки холостой

Шипенье пенистых бокалов

И пунша пламень голубой.

Вы заметьте… что это повторение буквы «П» — шипенье, пенистых, пунша, пламень — действительно передает пышность и веселье богатого пиршества.

Вл. ЛУГОВСКОЙ

Сим имею честь донести, что г. Пушкин пребывание имел Лукояновского уезда в селе Болдине., как известно мне, занимался единственно только одним сочинением… в жизни его предосудительного ничего не замечено.

Из рапорта земского исправника

Возвратившись в Петербург, Пушкин не застал жену дома. Она была на бале у Карамзиных. Ему хотелось видеть ее возможно скорее и своим неожиданным явлением сделать ей сюрприз. Он едет к квартире Карамзиных, отыскивает карету Натальи Николаевны, садится в нее и посылает лакея сказать жене, чтобы она ехала домой по очень важному делу, но наказал отнюдь не сообщать ей, что он в карете. Посланный возвратился и доложил, что Наталья Николаевна приказала сказать, что она танцует мазурку с князем Вяземским. Пушкин посылает лакея во второй раз сказать, чтобы она ехала домой безотлагательно. Наталья Николаевна вошла в карету и прямо, попала в объятия мужа. Поэт об этом факте писал нам и, помню, с восторгом упоминал, как жена его была авантажна в этот вечер в своем роскошном розовом платье.