На золотом фронте

Мало-по-малу на протяжении 500 миль появилось население до 200 тысяч человек, которое, в сущности, не имело ни правительства, ни военной и гражданской власти и в та же время добывало золото. Чиновников, присланных от правительства, сначала не признавали, но, в конце концов, это «Эльдорадо» было прикончено, золото попало в руки вашингтонского правительства и нью-йоркских банков; капитал выдвинулся на золотопромышленную арену, как новая организующая сила.

В настоящее время в Америке правительство и его органы весьма сурово относятся даже к тем писателям, которые вспоминают прежние калифорнийские дни и описывают старую организацию, которая тогда была. Правительственные чиновники старались все время рассказывать, что это было время анархии. На самом деле это было не совсем так. Там существовали примитивные общины, которые, конечно, не могли построить такое организованное крупное предприятие, как могли это сделать банки. Не могли поэтому старатели дать очень много золота правительству США. В этих своеобразных коммунах было большое количество прежних обитателей Калифорнии — потомков старых русских колонистов, но еще больше было людей, бросивших свою родину, чтобы попытаться найти богатство на золотых приисках. Конечно, как только туда проник крупный капитал, началось социальное расслоение этих общин.[66] Первое время, когда еще сильны были старые традиции, не позволялось никому захватывать более двух участков, а также не разрешалась торговля и спекуляция земельной собственностью. Впоследствии, когда население приисков перевалило за сотню тысяч человек, демократические традиции первых старателей сильно стали изменяться. К изменению этого порядка приложили руку прибывшие американские предприниматели, агенты разных синдикатов и банков, агенты правительства, которым общинные порядки были невыгодны. Они начали в различных формах и различным путем подчинять себе торговлю в этих первобытных коммунах, овладевать землею и средствами получения золота. К этому времени относится открытие питейных заведений, трактиров, ресторанов, которые первое время магистратами старательских общин были запрещены. Появилось много игроков, трактирщиков. Затем появились воинские отряды американского правительства, которые сначала следили, чтобы не было скандалов, драк, грабежей и т. д. Как только проник капитал, началась скупка участков, спекуляция ими; поднялся вопрос о правах приискателей владеть земельными участками, поднялся вопрос о том, имеют ли право без разрешения правительства работать без всяких оснований все эти, неизвестно откуда пришедшие, люди.[67] Мало-по-малу правительство захватило в свои руки все земли и сдало их в аренду крупным компаниям.

Таким образом крупный капитал проник в эту своеобразную старательскую калифорнийскую «коммуну», овладев золотопромышленностью, начал вкладывать большие средства в предприятия. В следующие десять лет Калифорния добыла золота для правительства США на много миллионов долларов. Таким образом капиталистические отношения того времени оказались шагом вперед для Калифорнии, и усиление добычи золота в Калифорнии сыграло важную роль в истории США, послужило источником укрепления мощи Северных штатов во время гражданской войны с Югом.

Если бы золото, добытое на Тихоокеанском побережье, попало к началу войны 1861—1865 гг. в сундук Южной конфедерации, то результаты войны могли бы быть совершенно другими. Но своеобразные первобытные коммуны, которые существовали в Калифорнии до организации крупных предприятий, были все время больше на стороне северян, чем на стороне южан. Одно уже то, что на юге существовало рабство, отталкивало калифорнийские золотопромышленные артели и старательские организации. Поэтому они открыто поддерживали Северные штаты еще до организации крупных предприятий, основанных на средства северных банков; стоимость золота и серебра, которые были ими отправлены в распоряжение северного командования, была очень велика. Кроме того, много золота было получено правительством путем скупки и т. д. По этому поводу имеется огромное количество материалов в Калифорнии (в Сакраменто и Сан-Франциско), и ясно видно, каким образом открытие золота послужило к усилению Северных штатов, каким образом война была выиграна именно благодаря этому золоту. Это же золото дало США огромный толчок для развития промышленности и чрезвычайно усилило валютную мощь. Это золото дало возможность выпускать займы, вести оживленную торговлю и всегда выполнять свои обязательства.

Золото в Калифорнии пошло не только в уплату за военное снаряжение, которое дало возможность северянам выиграть борьбу, но пошло впоследствии на то, чтобы дать возможность США сделаться той промышленной, развитой страной, какой она является сейчас.

При помощи золота, а также цинка, свинца, меди, США имели возможность развить свою тяжелую промышленность и сделаться чрезвычайно мощной страной. Это для нас должно служить примером. Развивая нашу промышленность, мы должны все золото передавать в распоряжение нашего Советского правительства, чтобы усилить его мощь. Кроме того, золото служит в руках нашего правительства лучшим ресурсом для покрытия своих обязательств, для укрепления балансов внешней торговли, дает возможность покупать оборудование и технические материалы для постройки и оборудования наших прекрасных новых заводов. Наконец, золото, открываемое в горах, в далекой местности, всегда ведет за собой открытие нефти, меди, железа. Так же, как в Калифорнии, создаются у нас в СССР новые города, оживают пустынные местности, развиваются промышленность, торговля, сельское хозяйство, строятся новые заводы, промышленные предприятия, фабрики. Разница однако в том, что в недрах американского капитала возникает его собственное отрицание, т. е. пролетариат как класс, а у нас победивший пролетариат строит социализм и семимильными шагами идет к построению бесклассового общества.

Мы у себя дома имеем поэтому все возможности безошибочно построить нашу советскую золотопромышленность и тем укрепить мощь СССР.

Вот почему по поручению тов. Сталина я так тщательно собирал материалы, так усердно изучал золотое дело, объезжая рудники и фабрики почти все время на автомобиле. Но я не рассчитал состояния своего здоровья, сначала захворал в штате Юта, а потом добрался до Нью-Йорка, где П. А. Богданов устроил меня в госпитале. Затем, когда я немного поправился, П. А. Богданов отправил меня в сопровождении врача в Лондон, откуда я добрался до Берлина, а затем приехал домой в Москву. Там меня начали серьезно лечить, но я скоро вернулся к работе, которую не мог прекращать. Я должен был использовать весь тот опыт и те материалы, которые собрал в США. Поэтому я продолжал все время работу, иногда, когда мне было очень плохо, отлеживался и снова работал.

Я находился под наблюдением врачей и все время вел работу в самых отдаленных уголках нашего Союза, где на моих глазах росла и ширилась золотая промышленность, согласно указаниям тов. Сталина. Вместе с тем росла вся наша страна и тяжелая промышленность и сельское хозяйство.

Тов. Сталин и тов. Орджоникидзе на XVII партконференции в 1932 г.