На золотом фронте

Но самая большая работа заключается в том, что он в течение этих пяти лет подобрал нам такие кадры, каких, пожалуй, нигде нет. Он помог нам получить работников из других наркоматов. Так, при его помощи мы получили т. М. И. Новикова с партийной работы, т. Б. Ю. Кудиш от Анастаса Ивановича Микояна, т. П. П. Евангулова из Концескома, где он был председателем правительственной комиссии по делам Лены. Тов. И. Н. Опарина, моего заместителя, он, несмотря на протесты нефтяников, перевел на золото. Таким же путем получили целый ряд работников, бывших нефтяников: Ахундова, Майрановского, Саркисяна, Шауба, Шауфлера, Исаева, Ханукаева и др. Все эти работники, как бывшие в золотопромышленности с самого ее основания, так и пришедшие к нам за последние пять лет, готовы работать «в огне и в воде», там, куда пошлет т. Серго.

Из наших директоров и инженеров, положивших много труда и здоровья в дело развития золотой промышленности, упомяну здесь некоторых, насколько позволяет место.

Михаил Иванович Новиков, бывший рабочий-грузчик, вступил в партию в 1917 г., а в 1918 г. дрался на фронте против белых оккупантов, затем работал по партийной линии и был в Ростове секретарем» горкома при А. И. Микояне. После этого он еще два года работал на партийной работе, между прочим работал в Восточносибирском крае, где был вторым секретарем крайкома. Во время работы в Восточносибирском крае он чрезвычайно много помогал золотой промышленности. Михаил Иванович выразил желание перейти в золотую промышленность, и т. Серго помог ему перейти к нам директором на Дарасунский комбинат. Вот здесь-то т. Новиков и показал настоящую работу, и под его руководством Дарасун превратился в образцовое советское предприятие и начал выполнять программу. М. И. Новиков является образцовым хозяином, хорошим воспитателем людей и организатором стахановских успехов в Забайкалье.

Из старейших работников золотой промышленности нельзя не отметить Михаила Сергеевича Бухова, который во все тяжелые трудные моменты был всегда на самой ответственной работе, он был у нас начальником планового сектора, но когда дело шло плохо в каком-нибудь предприятии, туда ехал Михаил Сергеевич, и дело налаживалось. Уже в 1934 г. т. Бухов проехал по периферии 70 000 километров, по собственному подсчету. К революционному движению т. Бухов примкнул в 1917 г. и сразу поставил себя в ряды передовой революционной интеллигенции. Одно время он работал в Московском совете и по собственному желанию перешел на золото. Он работал у нас на Дальнем Востоке, в Иркутске, очень хорошо изучил золотую промышленность и, пожалуй, никто из наших работников так не знает экономику золотой промышленности и старательское дело, как Михаил Сергеевич Бухов.

Тов. Левин Иосиф Михайлович почти всю свою жизнь провел на далекой окраине и работал все время в Якутии, он там руководил транспортным управлением, и не было случая, чтобы он не выполнял своей программы. Он так полюбил Якутию, что ни за что не хотел уехать оттуда, даже когда заболел.

Тов. Заикин Михаил Павлович — рабочий, член партии с 1905 г., знает прекрасно Урал. Он работал с молодых лет на уральских заводах, а затем быстро выдвинулся и был несколько лет директором одного из уральских предприятий. Тов. Заикин прекрасно знает не только практику заводского дела, но хорошо подкован и в теории. Сейчас в Москве он работает в качестве директора Гипрозолото, прекрасно справляется с работой, входит в каждую деталь этого дела и вместе с главным инженером, талантливым Б. Л. Хлебниковым, прекрасно поставил трудное дело проектирования золотых рудников и фабрик.

Из молодых, выдвинувшихся рабочих нужно отметить Куликова Сергея Петровича, Стрелкова Григория Яковлевича.

Григорий Яковлевич Стрелков является настоящим сибирским комсомольцем. Он участвовал в партизанской войне против Колчака, был секретарем Минусинского комитета комсомола, затем он перешел в золотую промышленность, где постепенно выдвигался и сейчас работает управляющим Золотопродснаба. Несмотря на свою сравнительную молодость, т. Стрелков хорошо изучил экономику золотого дела и всегда справлялся со своим сложнейшим снабженческим хозяйством, обеспечивал золотую промышленность продовольствием и промтоварами. Нужно отметить, что это дело чрезвычайно трудное, требует большого внимания, постоянной борьбы с злоупотреблениями и огромного навыка. Благодаря четкой работе Григория Яковлевича и его помощников тт. Ключарева, Ткаченко, Ачеркана, Белошицкого, Ронэ — мы имеем огромные достижения в снабженческом деле и культурно поставленную торговлю на всех наших рудниках и приисках.

Борис Евграфович Алдаданов перешел к нам на золото в 1930 г. Ранее он работал в Валютном управлении Наркомфина. По собственному желанию он перешел в золотую промышленность, причем поставил условием, чтобы ему был дан рудник или прииск, а не работа в тресте. Поэтому мы послали его в самый глухой район, и, нужно отдать справедливость, за три года работы он сделал его передовым, за что и получил орден Ленина.

Тов. Алдаданов является чрезвычайно культурным работником, кроме того, он большой общественник и спортсмен. Из Минусинска на своей машине он проехал через всю Сибирь, Урал, Кавказский хребет в Тбилиси (Тифлис) и обратно, совершив это путешествие с женой. Приехав в Москву, он доложил о своей поездке т. Орджоникидзе. Тов. Серго его истрепанную машину заменил новой. Кроме того, он получил от наркома благодарность. На новой машине, подарке т. Серго, он отправился обратно в Минусу.

Тов. Корытный Леонид Захарович — это замечательный человек, превративший слабую алданскую партийную организацию в такую, какой может позавидовать и Москва. Тов. Корытный, прибыв на Алдан, не был знаком совершенно с условиями жизни на приисках, но очень быстро освоился с работой и совершенно переделал все навыки, приемы и методы партийного руководства. За прекрасную работу он награжден орденом Ленина.

Я встретился с т. Корытным у П. П. Постышева. Я никак не мог догадаться, почему т. Корытный так внимательно прислушивается к нашему разговору о золоте. В конце нашего разговора т. Корытный говорит мне потихоньку, что он будет проситься у Павла Петровича на золото. Я поглядел на него и сказал об этом Павлу Петровичу.

— А знаете что — это, пожалуй, идея, — ответил т. Постышев. — Ну, Серебровский, забирай его себе. — Я говорю, что надо сообщить т. Певзняку. Павел Петрович засмеялся.

— Ну, если узнает Певзняк, что туда едет Корытный работать, он подпрыгнет от радости до потолка.

Когда я приехал на Алдан, то удивился порядку и дисциплине, которую там завел т. Корытный. Мне пришлось его видеть в разгар подготовительных работ, когда ему и мне приходилось сидеть на Орочене и вытягивать из прорыва самые отсталые участки. Я также видел его метод, мобилизации сил на усиление работы старательского сектора, а также как он вел работу на Комсомольской шахте. Это были совершенно новые методы и новый прием в нашем Алданском районе. Это дало такие результаты, что в 1933 г. Алдан впервые выполнил усиленную программу после трехлетнего прорыва.

Тов. Певзняк П. М., бессменный секретарь Якутского обкома, сделавшийся сам окончательно якутом, чрезвычайно много помогал в работе нашему Алданскому тресту. Он всегда давал нам людей на помощь. Нужно отметить, что благодаря ему никаких недоразумений с обкомом у треста не было, нам всегда была оказана всяческая помощь по транспорту, снабжению и пр.

Наши дела на транспорте за последнее время сильно наладились, и мы многим обязаны в этом отношении Сергею Васильевичу Кондратьеву, старому транспортнику, когда-то работавшему у т. Серго в XI армии, а потом пришедшему к нам на золото.

Можно сказать, что С. В. Кондратьев создал наше транспортное управление.

На Алдане есть ранние огурцы

И цветная капуста на Алдане тоже растет...

Из более молодых работников по транспорту я отмечу Андрея Сидоровича Долю — начальника иркутского Золототранса.

Доля — рабочий, работал раньше в органах ГПУ, участвовал в борьбе с бандитами, был начальником одного из отделов ГПУ в Восточной Сибири, затем в Якутии и, наконец, на Алдане. Затем перешел в золотую промышленность. Андрей Сидорович Доля взял на себя самый тяжелый участок и, несмотря на свое плохое здоровье, подорванные силы, выправил в самый критический тяжелый момент транспорт. После этого пришлось отпустить его лечиться. Он не любил говорить о своей болезни, и о его лечении я говорил с т. Добрыниным, его близким другом, затем с женою Андрея Сидоровича. Мы свезли его, куда нужно, не говоря ему ни слова. Один раз я уговорил его поехать подлечиться в Крым месяца на три, но он скоро вернулся, сказал, что ему этот климат вреден, и просил разрешить ему отдохнуть в Иркутске по месту его работы. Я чуть не силой, под присмотром т. Добрынина, держал Долю под Москвой, в Ильинском.[75]

У нас в золотой промышленности очень много старых большевиков и старых работников по золоту. Я не буду отдельно говорить о Г. И. Перышкине, А. И. Ганине, — вся книга о них говорит.

Все старые работники золотой промышленности являются примером для всех. Почти все они были в ссылке и на каторге. Затем пошли в золотую промышленность и никто так не дерется за новую технику, за новые приемы работы, как именно наши старики.

Теперь надо сказать и о молодых работниках золотой промышленности, например о тт. И. Я. Шульмане, С. М. Beхове и В. Б. Кнунянц — нашем строителе радиостанций — и о товарище Мильчакове А. И.

В 1929 г. был я в Забайкалье в районе бывших Новотроицких каторжных приисков, принадлежавших когда-то кабинету «его величества царя Николая». Там когда-то каторжников заставляли добывать россыпное золото, и на этом самом месте наши разведчики обнаружили золотую жилу. Никогда в той местности рудного золота не находили, поэтому вместе с разведчиками я поехал посмотреть на эту жилу, которая находилась в долине р. Унды. В превосходной лесо-степной местности, где начинаются первые горные хребты, как раз на первом из них, на Балейской горе, и была найдена золотая жила. Несколько дней я возился с этой жилой и решил, что надо немедленно бить штольню и строить бегунную фабрику. Набрал я целый мешок образцов и повез их с собою в Иркутск. Ехать с Балейской горы до железнодорожной станции Приисковой можно было тогда только верхом. Теперь прекрасное шоссе построено на этом месте.

На Балейскую гору послали мы геолога Копеина. Он провел там большую работу и доказал, что жила не одна, что месторождение исключительно богатое и что надо его энергично разрабатывать. Однако рудник развивался медленно, бегунная фабрика работала плохо, а руда между тем была превосходная.

— Мильчакова послать, — сказал т. Серго, когда я ему доложил об этом новом интересном деле. — Этот вытянет. — Это было в 1933 г.

Я мало тогда знал А. И. Мильчакова, раньше он был заместителем у А. И. Яковлева по Востокзолото, и я с ним только один раз вместе ездил на Дальний Восток.

Кабинетная работа в Востокзолото его не удовлетворяла. Он хотел работать на самостоятельном участке, кипеть в котле новой стройки, и с приездом на Балей его и инженера Маршалова дело пошло иначе.