Шурупы

Это сильно поддерживает морально, Виталий знал.

Тем временем Левенец и Самойлов прощались с воспитателем. Козырнули, пожали руки. Воспитатель что-то им сказал – скорее напутствовал, чем утешал.

– Все, двинули! – окликнул их Виталий и взглянул на хронометр. В целом из графика они не выбивались. Это было отрадно.

Дневальный, застывший на тумбочке, проводил троих шурупов неоднозначным взглядом.

На лестнице Левенец таки не выдержал и хмуро осведомился:

– Куда мы хоть угодили, господин капитан?

– Позже, – отозвался Виталий ровно. – В глайдере.

Переспрашивать никто не рискнул.

До КПП домчались мигом. Дежурный проделал необходимые манипуляции с рекрутским удостоверением Виталия и мобпредписаниями кадетов, поцокал языком, пожелал удачи и через несколько секунд, уже за пределами Академии, учебу Левенца и Самойлова можно было объявить законченной.

До глайдера на гостевой площадке оставалось метров полтораста.

– Ну что, кадеты, – сообщил Виталий у машины, решив еще повысить невеликий пока градус позитива. – Это мой глайдер. У каждого из вас скоро будет такой же. Не прямо завтра, а как получим свеженькие – думаю, в течение месяца. А может, и быстрее.

– Вот так вот сразу? – буркнул Левенец недоверчиво.

– Давай в машину! – усмехнулся Виталий чуть ли не впервые за сегодня, клацнул дистанционкой и открыл левую дверцу.

Кадеты достаточно быстро разобрались, что сзади смонтировано второе пассажирское кресло. Туда забрался Самойлов, подтверждая догадки Виталия. В паре Самойлов – Левенец главенствовать будет Левенец, это очевидно. Значит, скорее всего, Виталию в ближайшее время предстоит работать с Самойловым, потому что Левенца отдадут Коле Доронину… или как там его теперь? Это правильно, потому что Коля старше и опытнее, а значит, авторитетнее. Официально это никто еще не объявил, но Виталий практически не сомневался, что так оно все и сложится.

В глайдере Виталий первым делом вынул из сейфа «кадровика», отобрал у кадетов мобпредписания и заодно подправил им удостоверения личности. И насчет званий, и насчет зачисления в R-80. Одновременно он поглядывал на экран заднего вида. Когда там мелькнул вестовой с пакетом, Виталий вернул удостоверения хозяевам и, пока они жадно изучали изменения в своих документах, разблокировал багажный отсек. Через пару секунд вестовой появился снова и показал кулак с оттопыренным вверх большим пальцем.

«Молодчина! – мысленно похвалил Виталий третьекурсника, чью фамилию тоже не потрудился запомнить. – Не напортачил. Может честно гулять, заслужил!»

С дежурным по КПП Виталий дело уладил еще утром, а любой курсант непременно найдет, чем заняться в городке во время внеочередного увольнения.

Виталий благодарно помигал вестовому габаритом, заблокировал багажник и повернулся направо, к пацанве.

– Ну, – объявил он с подъемом, – спрашивайте!

Какого угодно ожидал Виталий вопроса – о сути R-80, о сверхзвуковом присвоении капитанских званий, об общевойсковой форме. О спектакле с покупкой в Семеновский полк, наконец. Но нет, сначала его спросили не об этом. И не Левенец спросил, как представлялось, а Самойлов:

– Скажите, а за что вас Гагарин не любит?

Виталий, уже было приготовившийся напустить туману и говорить большею частью намеками, ненадолго растерялся. Он молчал секунд пятнадцать-двадцать, лихорадочно соображая, как же ответить на этот вроде бы простой вопрос так, чтобы не соврать и чтобы верно передать тонкость момента. И в итоге решил увильнуть, хоть это и было в какой-то мере малодушием.

– Знаете что… – Виталий поморщился. Оба кадета с интересом глядели на него. – Я отвечу на этот вопрос. Только не сейчас, а на матке, и не раньше, чем вы дадите подписку о неразглашении. Подписка, ясен перец, касается службы, а не отношений с Гагариным, просто так будет… хм… проще. И правильнее. По этой же причине прямо сейчас я не стану раскрывать суть вашей будущей деятельности. Но сразу сообщу, что интендантами Генштаба, как теперь значится у вас в удостоверениях, вы будете только называться.

Виталий как раз поднял глайдер в воздух, втянулся в транспортный коридор и задал возврат на матку.

– Я пока лучше расскажу о структуре эр-восемьдесят, тем более что такой рассказ – уже практически традиция. Значит, так: девять лет назад я закончил эту самую Академию. Точно так же, как и вы. Поток тогда был только один, западного и восточного корпусов еще не построили. Из кабинета, где мы только что попивали коньяк с адмиралами и прочим начальством, меня забрал шурупский капитан по имени Коля – скоро познакомитесь с ним. И сидел я, потный и злой, в ненавистной шурупской форме, в таком же точно глайдере, только предыдущей модели. Вот тут сидел, где ты сейчас сидишь, – Виталий указал на Левенца. – А Коля сидел на моем месте и говорил примерно то же, что вы сейчас слышите. Был я один, было мне тоскливо и тошно, потому что еще утром я не сомневался, что отберусь в Измайловский полк и буду летать на «Гиацинте» вместе с первым и десятым по выпускному итогу.

– С первым? По итогу? – выдохнул Самойлов. – Круто!

– А сами-то вы которым по итогу выпустились? – недоверчиво спросил Левенец.

Виталий усмехнулся:

– Угадай!

– Ну… Первая сотня, наверное, – предположил Левенец осторожно.

– Да уж конечно первая! – не удержался от сарказма Виталий. – Меня одного покупали. Выбирали тщательно.

– В первую полусотню вошли? – уточнил Левенец.

– Вошел.

– Ну… тридцать какой-то?

– Выше.

– Хм… Значит, двадцать?

Виталий вздохнул и признался:

– Седьмым я закончил. Седьмым. Но – из двух тысяч, а не из шести, как вы. Так что, если уж совсем строго с вами сравнивать, – то где-то в тридцатке, верно.

– Все равно покруче нас… – протянул Самойлов печально и вздохнул. – Особенно меня…

– Я это рассказываю не затем, чтобы пальцы потопырить и крутизну свою продемонстрировать. А чтобы вы осознали: вас отобрали по определенным параметрам. По профпригодности, иными словами. Нас в эр-восемьдесят до недавнего времени было всего четверо. По ступенечкам снизу вверх – младший оперативник, старший оперативник, начальник отдела и куратор в правительстве. Если кто-нибудь на пенсию или по иным причинам выбывает, – летим в Академию и покупаем выпускника. И все, кто ниже выбывшего, – р-раз, и на ступенечку вверх. Так было раньше, до сегодняшнего дня. Сейчас, впервые за историю эр-восемьдесят, никто не выбывает, а рекрутируем мы сразу двоих. Расширяемся. Старших оперативников станет двое – упомянутый Коля и я. Ну а вы постажируетесь и станете младшими.

– И это что же, – поинтересовался серьезный, как надгробие, Левенец, – вы девять лет в капитанах и младших оперативниках?

– Почти, – ответил Виталий. – Погоны ношу капитанские, но вообще-то я майор. Правда, совсем недавно и не для всех. Для внутреннего, так сказать, употребления. И дальше буду капитаном прикидываться. И Коля, который меня покупал, тоже капитанские тогда носил, хотя он к тому моменту полковником успел стать. И тоже перед самой командировкой в Академию. Но все это в целом совершенно неважно. Пока запомните – контора у нас неприметная, но делом занята серьезным. Учить вас будем по-взрослому, причем в рабочем режиме, без всяких курсов и учебок. К старшим обращаться «мастер». Вежливость обязательна. Уставщина необязательна, но и без разгильдяйства, понятно? Нормальные рабочие отношения. Люди мы все вменяемые, так что не сомневаюсь, сработаемся. Очень важно вот что: на первых порах, пока не освоитесь, запомните – у каждого из вас будет один ближайший начальник, у одного Коля, у второго я. Только мы можем отдавать приказы, и только нам следует в конечном итоге подчиняться. Офицеры других подразделений формально вам не указ, но открытого неподчинения демонстрировать нельзя ни в коем случае. В любой непонятной ситуации отвечайте: «Есть!» и при первой возможности спрашивайте у нас с Колей – ну или у шефа, у начальника отдела, если вдруг он рядом окажется. Мы прекрасно сознаем, что вам нужно время, чтобы втянуться и обучиться, и никто вас гнобить на пустом месте не собирается, но уж когда выучитесь, – спрашивать будут тоже по-взрослому.

Виталий умолк – дух перевести, потому что речугу задвинул мощную, аж сам порадовался. В том смысле, что не разучился еще. Когда ему по службе в последний раз требовались ораторские способности, он и припоминать не стал, все равно вряд ли вспомнил бы точно.

– Разведка? – с прежней серьезностью спросил Левенец, скорее всего, очень довольный собственной догадливостью.

В свое время Виталий тоже так решил. И тоже ошибся.

– Ага, и именно поэтому я купил двух выпускников инженерного потока.

Самойлов хмыкнул, Левенец насупился.

– Дождитесь подписки, пацаны. Уже недолго, – посоветовал Виталий миролюбиво.

До финиша он отвечал только на мелкие малозначащие вопросы и старательно уклонялся от преждевременных.

На матке-пятисотке у обоих кадетов натурально поотвисали челюсти. В ангаре Виталий небрежно заметил, что второй глайдер, Колин, отсутствует – остался с хозяином на базе. В каюте, куда селил молодняк, он не без театральности посетовал: дескать, помещение рассчитано на одного жильца, поэтому со вторым спальным местом надо будет что-нибудь придумывать, – полка там имелась лишь одна, нижняя, а выше располагался вещевой рундук с дверцами. На самом деле Виталий все уже давно придумал: следовало отстегнуть аналогичную полку в крошечном медбоксе и закрепить ее в каюте на месте столика и полукресла. Нужен будет столик – в кабинете есть. К тому же в каюте кадеты будут в основном отдыхать, потому что с экипажем в три человека свободного от вахт времени банально не останется. Да и какое свободное время в R-80? Не смешите.

Подписку оба дали, сохраняя уморительно серьезный вид. Виталий старался вести себя подобающе – торжественно и значительно. С одной стороны, было трудновато, уж больно непосредственно реагировали подопечные. С другой – Виталий сознавал, что сам в подобной ситуации выглядел не лучше. По воспоминаниям, Коля тогда вел себя естественно. Но это в присутствии Виталия, а у себя в каюте ржал, поди, втихомолку. Глядя из дня сегодняшнего, в смехе мастера ничего предосудительного Виталий уже не видел, но и обижать кадетов не годится. У них же сейчас все всерьез, по-настоящему. В кои-то веки.

Традиций Виталий не нарушил – убрав подписки в сейф, собрались в кают-компании, поужинали, слегка коньячком причастились, и наконец-то поведал капитан Можаев молодняку, чем на самом деле занимается подразделение R-80. И про корабли, которые больше чем на четыре пятых из чужой элементной базы собраны, рассказал. И как артефакты чужих иногда эти корабли гробят. И как несладко живется в шурупской личине, особенно если работать приходится в гвардейском полку. И что сам он не знает, на хрена это нужно и кто подобную конспирацию придумал, но раз уж так повелось в R-80, значит, следует подчиниться и перенять опыт предшественников.

Молодняк жадно внимал, с удовольствием называл Виталия мастером, задавал вопрос за вопросом, и, надо сказать, не все вопросы были пустыми, попадались и дельные. И не только Левенец их задавал, Самойлов тоже. Общее впечатление о кадетах даже улучшилось – но, возможно, виноваты были коньяк и общее благодушие, естественное после удачно завершенной миссии.