For the Potions Master's Amusement - Ради Удовольствия Господина Зельевара

— Тщательно прополощи там, внизу, питомец, если только тебе не нравится вкус мыла. — Она послушалась. — А теперь, — сказал он, поставив ноги шире, — отсоси у меня.

Гермиона нетерпеливо взяла его в рот.

— Полностью, — прорычал Снейп, запустив руку во влажные волосы у неё на макушке. — Вплоть до яиц.

Гермиона продолжила толкаться вперёд, надеясь, что всё получится. Прошло много времени с тех пор, как она последний раз делала минет. Понимая, что ей катастрофически не хватает практики, она уповала на то, что энтузиазм восполнит недостаток техники. Вскоре уткнувшись носом во влажные чёрные волосы на его лобке, она знала, что губы её всё ещё были в нескольких миллиметрах от основания члена. Головка же прижималась к задней стенке горла. Казалось, он понял её дилемму, потому что немного отодвинулся и начал медленно входить глубже.

— Вот так, — мурлыкал он, мягко направляя её движения. — Ты моя послушная соска, верно? На коленях с членом своего Хозяина во рту… какое прекрасное зрелище.

Движения Снейпа ускорились, затем он резко остановился и полностью вышел, его член налился кровью и покраснел. Он приказал, чтобы она встала, повернулся и закрыл краны. Быстро и безмолвно он вытер её, а она его.

— На кровать. На спину, ноги пошире.

Гермиона поспешила в спальню, но уже на пороге встала как вкопанная.

Покрывало уже аккуратно лежало у изножья, а чистые простыни были покрыты… лепестками белых роз и десятками бутонов! Он сохранил цветы из её волос для этого — для их первой настоящей встречи. Переполненная эмоциями, она приняла позу.

Северус подошёл к изножью, глядя на неё посреди усыпанной розами кровати.

— Я бы связал тебя. И, несомненно, сделаю это в следующий раз. Но сейчас я хочу, чтобы твои руки и ноги обхватили меня как можно крепче, — сказал он с желанием в голосе и во взгляде.

Снейп забрался на кровать и встал на колени между её бедер. Не отводя взгляда от лица своей любимой, он проник в её лоно одним пальцем, как бы желая убедиться, что она достаточно влажная.

— Ты принадлежишь мне, Гермиона, — твёрдо прорычал он. — Я предъявляю права на твои тело, разум, сердце и душу. — Он расположил свой член так, чтобы головка оказалась у входа в её влагалище, и наклонился вперёд, опираясь на одну руку. — Скажи это.

Гермиона приподняла бёдра, слегка потираясь о его член, чувствуя важность момента и тончайший барьер, который вот-вот будет разрушен.

— Я принадлежу тебе, Хозяин, телом, разумом, сердцем и душой.

Прежде чем последнее слово слетело с её губ, он вошёл внутрь. Они оба одновременно ахнули от столь знакомого, но почти забытого ощущения.

— Да, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, — ты хочешь этого. — Он закрыл глаза, всё ещё удерживаясь на напряжённых руках, погружаясь сильнее, делая один глубокий толчок за другим. — Такая тугая, Мерлин, такая сладкая…

Гермиона широко расставила ноги, предоставляя ему максимальный простор для движений, наблюдая за его лицом, жилистыми руками и слегка мускулистым торсом. Каждый судорожный толчок отправлял её всё дальше в подпространство и всё ближе к оргазму. Инстинктивно она потянулась к нему мысленно, её сознание скользнуло в его с тем же восхитительным трением, что и его член в её влагалище, а затем он окутал её своим разумом в ответ.

Снейп открыл глаза и наклонился, чтобы втянуть в рот розовый сосок. Гермиона гладила его по волосам, её ноги сомкнулись вокруг крепких мужских бёдер, когда его дикое погружение перешло в более медленное, тлеющее покачивание. Она прижалась своим тазом к его. Это действие вырвало долгий, громкий стон из её горла. Она чувствовала, будто языки пламени лизали её нервную систему, словно в венах горел огонь вместо крови. А этот мужчина, нет, этот бог, был ответственен за всё это. Гермиона с радостью провела бы вечность в этом тлеющем экстазе, одержимая и обладающая, восторженная до безумия.

Снейп изменил положение, протянув руку, дабы ухватиться за спинку кровати. Движение усилило давление, что он оказывал на клитор. Гермиона вскрикнула, тлеющие угли вспыхнули новым пламенем.

— Гермиона, — сказал он, и она попыталась расслышать его сквозь нарастающий ад в чреслах и разуме.

Но он был с ней — чувствовал её — и тогда позволил себе слиться с ней разумом, сердцем и душой.

Огонь начал разгораться и в нём — до пожара, пожирающего их целиком.

Мы едины… моя дорогая… любимая… люблю… люблю тебя…

Пожалуйста!

Сейчас… СЕЙЧАС!

И произошло возгорание — два тела, сердца, разума и души сгорели, а их пепел смешался. И Гермиона и Северус издали смешанные крики, возможно не такие громкие, как прошлой ночью, но тем не менее искренние и удовлетворённые.

Пепел постепенно начал затвердевать, обретая новую форму.

Они провалились в изнеможенный сон в первый день их совместного нового мира.