Мой варвар (Харлоу и Рух)

Я киваю головой. Он совершенно прав. Как бы мне ни хотелось уйти прямо сейчас, умнее дождаться утра. Этой ночью Хар-лоу может отдохнуть.

В конце концов Лииз с Рáхошем уходят, при этом Лииз выглядит полна сомнений, словно ей так и хочется суетиться вокруг моей пары. Хотя я не позволил бы ей остаться. Это моя обязанность. Ее пара фактически выгоняет ее из пещеры, и тогда мы с Хар-лоу снова остаемся одни. Напряжение в моем теле немного ослабевает, и у меня такое ощущение, как будто с моих плеч свалился огромный груз.

— Значит, мы и правда уходим? — раздается голос Хар-лоу, нарушая тишину пещеры. Сейчас мне он кажется неестественно тихим.

Я подхожу к своей любимой паре и опускаюсь рядом с ней на колени. Я всматриваюсь в ее лицо, теперь столь дорогое для меня, что уже не могу вообразить себе жизни без нее, даже на мгновение.

— Лииз права. Ты не здорова. Я хочу, чтобы целительница тебе помогла. Если это означает, что нам придётся идти вместе с плохими, значит, будем.

— Ты не хочешь идти.

Я молчу. Дело не в том, хочу я туда идти или нет. Я не позволю никому и нечему подвергнуть опасности ее жизнь.

Ее глаза наполняются слезами.

— Но я не хочу идти. Мне нравится наша жизнь здесь.

Мне невыносимо видеть, как она плачет. Это заставляет меня чувствовать себя почти таким же бессильным и страшно напуганным, как тогда, когда она была без сознания. Пододвинувшись поближе, я притягиваю ее к себе, чтобы успокоить.

— Мне страшно, — признается она, обнимая меня. — Чувствую, как все меняется, а мне нравится все так, как есть сейчас.

Я поглаживаю ее мягкие, оранжево-рыжие волосы.

— Знаю.

Но я не передумаю. Я слишком хорошо помню, как она упала в обморок, ее липкую кожу и бледное лицо. Сияющее здоровье Лииз только усугубляет ситуацию. Я увидел, как моя Хар-лоу должна была бы себя чувствовать, но все отнюдь не так. Я хочу ее от этого вылечить.

— Можешь мне пообещать, что между нами ничего не изменится? — она прячется лицом в изгибе моей шеи. — Несмотря ни на что?

— Я вырву кхай из своей груди, прежде чем оставлю тебя, — я уверяю ее. — Мы вместе. Навсегда.

Она поднимает голову и приоткрывает губы, сделав это таким образом, что подсказывает мне, что она хочет, чтобы я ее поцеловал. Я нежно прижимаю ее к себе и накрываю ее губы своими. Это наша последняя ночь наедине. Мне очень хочется взять ее как свою пару, однако этого делать нельзя, раз она не здорова. Пребывая в полной нерешительности, я отстраняюсь от нее.

Хар-лоу хватает меня за волосы.

— Со мной все в порядке, Рух. По крайней мере, мне не хуже, чем прошлой ночью. Я хочу заняться с тобой любовью. Здесь, в нашей пещере, — говорит она заманивающим голосом. — В нашем доме.

Я буду с ней предельно осторожным. Я киваю головой и аккуратно опускаю ее обратно на ложе из шкур. От некоторых из них нам придется отказаться и оставить здесь, и это может быть последняя ночь, проведенная в такой уютной постели, как нравится Хар-лоу. Ради ее удобств я решаю прикрепить к моему наплечному мешку еще несколько кожаных подушек…

Она хлопает меня по щеке.

— Ты думаешь о завтрашнем дне.

— Да, — признаю я, потираясь носом о ее шею.

— Ты насчет остальных беспокоишься?

О нет, это не так. Я беспокоюсь о Хар-лоу. На остальных мне плевать. Поэтому я мотаю головой и провожу языком по чувствительному местечку на основании ее горла, всегда заставляющим ее трепетать. Она стонет и прижимается ко мне, и мы начинаем дергать за шнурки ее туники, чтобы в считанные мгновенья освободиться от нее. Она раздевается, а потом и я, после чего мы уже голые и вместе. Я натягиваю на нас шкуру, чтобы Хар-лоу не мерзла. Мне хочется покрыть ее тело своим, но ее большой живот этому мешает. Вместо этого я ложусь рядом с ней и принимаюсь ласкать ее тело. Моя пара обожает, когда гладят ее нежную кожу, и я провожу своими костяшками по ложбинке между ее грудей и вниз по ее руке.

Ее бросает в дрожь и, взяв в руку мой член, она своим большим пальцем начинает поглаживать нижнюю часть моей шпоры. При этом легком прикосновении у меня из горла с шипением вырывается дыхание, и я сжимаю ее руку в своей, поощряя поглаживать грубо, удерживая в крепких тисках. Такое мучительно приятное ощущение, но я не хочу кончать так. Через еще несколько рывков я беру ее руку в свою и соединяю наши пальцы вместе. Толкнув ее руку обратно в одеяла, я прижимаю ее там и беру в плен ее губы. Ее язык ласкает мой, жадно желая большего.

Моя Хар-лоу. Моя пара. Никогда не устану к ней прикасаться.

Мы целуемся, поигрывая языками, в то время как рукой я ласкаю ее чувствительную грудь. Хар-лоу вздыхает и выгибается на шкурах дугой, вжимая сосок мне в ладонь. Я обрываю поцелуй и спускаюсь вниз, проводя кончиком языка по всей ее грудной клетке, а потом — прямо к одной из грудей. Теперь они стали больше, потому что внутри нее растет малыш, а я обожаю эти пышные формы, которые приобретает ее тело. Я досконально облизываю один кончик, затем трусь об него носом. От мяуканья, которое она издает в ответ, мой член судорожно подергивается, и я снова и снова ласкаю языком ее груди, а мои руки бродят по ее нежной коже.

— Я люблю тебя, Рух, — выдыхает она. — Очень сильно.

— Моя пара, — нежно говорю я. — Моя женщина, — я целую округлый холмик ее живота и маленький бугорок пупка, который теперь выпирает наружу. Затем я двигаюсь вниз еще дальше, к ее бедрам и влагалищу. Она с нетерпением широко расставляет ноги, и я вижу, что она уже мокрая от предвкушения ласк моего рта. Она стонет, когда я облизываю ее складочки, и ее тело на одеялах смещается. Она моя. Эта мысль свирепствует в моей голове, когда я облизываю ее клитор так, как ей нравится, а ее руки тянутся к моим рогам, чтобы удерживать меня на месте.

Я нападаю на нее ртом, использую все свои умения, чтобы доставить ей удовольствие. Языком я щелкаю по ее клитору, погрузив пальцы в ее влагалище, я поглаживаю ее, в то время как терзаю ее своим ртом. Хар-лоу стонет и извивается в шкурах, но я не остановлюсь, пока она не кончит.

Ее стоны превращаются в тихие, слабые причитания и всхлипывания, тогда как бедрами она прижимается к моему лицу. Я двигаю пальцами быстрее, решительнее. Мгновение спустя она выдавливает из себя мое имя, и ее соки заливают мой язык. Все ее тело содрогается от удовольствия, а мой член томится и ноет.

Но я продолжаю лизать ее, пока она не отталкивает мое лицо. Вместо того, чтобы просить, чтобы она встала на четвереньки, я ложусь рядом с моей задыхающейся, удовлетворенной парой и прижимаю ее к себе. Я обвиваю ее руками, помня о ее слабости.

— А как же ты? — спрашивает она, затаив дыхание. Она снова тянется к моему члену.

— Шшш, — говорю я ей и отодвигаю ее руку. — Позволь мне обнимать тебя. Ты устала.

Она немного возражает, но в ее голосе я слышу усталость. Я игнорирую нужды своей собственной плоти и обнимаю Хар-лоу покрепче, а она счастлива лежать в моих руках. Ее голова лежит на моей груди, а ее пальцы легонько поглаживают мою руку.

Я представляю, что они так же ласкают мой член, и вся моя выдержка уходит на то, чтобы не кончить прямо здесь и сейчас.

— Комплект танцует в моем животе, — говорит она мгновение спустя. — Хочешь почувствовать?

Наклонив голову к ее животу, я легонько прижимаю ладонь к одному боку, а ухом и щекой прикладываюсь к другому. В ее животе заметно какое-то движение, хотя я не совсем уверен, что оно очень уж убедительное. Тогда что-то прижимается к моему лицу, и я чувствую, что весь ее живот начинает волнообразно колебаться.

Она начинает хихикать, когда я резко дергаюсь назад, и притворно прикрывает свое лицо руками.

— Ты чуть не поймал меня на рог.

— Это просто… ошарашило меня, — я снова опускаюсь к ее животу, и мой разум наполняется мечтами. Там мой комплект, подпрыгивающий и живой. В тот момент, когда я снова прикладываюсь к ее животу, малыш снова начинает двигаться, и я представляю себе образ уменьшенной версии себя, раздраженно взмахивающей хвостиком из-за того, что застрял в плену столь маленького пространства.

Я… никогда в жизни не видел комплект. Я пытаюсь его изобразить в своем воображении, но не могу представить, как рога не разрывают ее живот. Может быть, он похож на мою нежную пару и рогов у него нет. Я представляю маленькую девочку с веснушками и рыжими волосиками, крошечную версию моей пары.

Мне нравится эта мысль.

Рука Хар-лоу играет с моими волосами, зачесывая их назад.

— Я все ровно волнуюсь, ты же знаешь.

Я ласкаю ее живот.

— Целительница позаботится о тебе.

Тихо захихикав, она дергает меня за волосы.

— Я не об этом волнуюсь. Я волнуюсь насчет нас с тобой.

Я удивленно поднимаю голову. Беру ее руку в свою и целую ладонь.

— Мы с тобой, Хар-лоу, связаны навсегда. У тебя нет причин для волнений.

Ее улыбка нежная и сладкая.

— На тебя сейчас много всего свалилось. Просто пообещай мне, что будешь непредвзятым и открытым по отношению всего, чтобы не произошло. Что ни на кого не нападешь.

— Я не стану на них нападать, если они помогут тебе.

Она приподнимает бровь.

— Еще недавно ты выглядел готовым напасть на Рáхоша.

Рáхош. Мужчина, который похож на моего отца. Я замолкаю при напоминании о нем. У меня есть родной брат.

— Я не знаю, что сказать, — признаюсь я.

— Для тебя все это было слишком много, — тихо говорит она и похлопывает по одеялам, указывая, что хочет, чтобы я снова лег рядом с ней. Я с радостью так и делаю, и она перебирается в мои объятия. — Так значит, на самом деле тебя зовут… Мáрух?

— Я этого не помню, — я поглаживаю ее по спине, пока она устраивается у меня под рукой. — Помню только, что мой отец звал меня Рухом.

— Но это же твое имя. Просто его часть.

Соглашаясь, я отвечаю ворчанием.

— Ну что, доволен, что заимел братишку?

— Не знаю.

— Слишком много изменений для одного дня, — снова повторяет она. — Сегодня утром были лишь ты и я, и побережье. А теперь мы уходим, и все меняется.

Очевидно, что я не единственный, кто обеспокоен. Я крепко прижимаю ее к себе.

РУХ

Хар-лоу всю ночь спит тяжелым сном, а на следующее утро она выглядит еще более уставшей, чем обычно. Она потирает бок, когда думает, что я не вижу, и клянется, что с ней все в порядке.

Это лишь еще раз подстегивает мое желание отвести ее к целительнице. Это единственно правильное решение. Раньше я был сильно зол, что на нашем побережье объявились плохие. Теперь я за это очень благодарен. Хотя чувствую я себя как-то странно.

Пока Хар-лоу маленькими кусочками съедает немного валеного мяса и запивает его маленькими глотками воды, я собираю последнее из вещей, что нам понадобятся в пути. Еще мяса, еще кожаных мешков с водой. Еще шкур для Хар-лоу и подушек, которые ей так нравятся. Ее туники, мягкие пеленки, которые она сшила для комплекта, и все прочее, о чем я мог только подумать, с чем справлюсь, неся на своих плечах. К тому времени, когда появляются Лииз с Рáхошем, мой мешок уже разросся горой.