3000 дней невиновности

— Что ж, — нахмурился Харпер, но пожал плечами. — Похоже, я могу отправиться на встречу с Визенгамотом. Пожалуйста, займись корреспонденцией до моего возвращения, — и он вышел из кабинета.

Прежде чем последовать за ним, Джинни взглянула на Панси и одними губами произнесла: «Спасибо». Панси кивнула и, глядя им вслед, вцепилась руками в край стола так сильно, что костяшки её пальцев побелели.

Во время обсуждения вердикта Визенгамот обычно заседал в редко посещаемых комнатах для совещаний, находившихся дальше по коридору от залов суда. Пока они спускались туда, Джинни не покидало ощущение, что Министерство магии давит на неё всем свои весом, к которому добавляется ещё и вес маггловских зданий, расположенных на поверхности над ним.

Двое охранников, стоявших у входа в комнату совещаний, сохраняли гробовое молчание. Рядом с ними расхаживал волшебник, на вид чуть старше Джинни. Он выглядел так, словно с куда большим удовольствием играл бы сейчас в квиддич, а не занимался тут юридической чепухой. Волшебник был никем иным как Майлзом Блэтчли — адвокатом Яксли, — который, как Джинни помнила по Хогвартсу, был вратарем слизеринской команды.

— Прекрасно, вижу вы получили мою сову, — пробормотала Джинни вместо приветствия.

— Моему клиенту уже вынесен приговор, — угрюмо отозвался Блэтчли. — Не понимаю, зачем я здесь.

Вместо ответа Джинни повернулась к охранникам.

— Я представитель защиты по делу Драко Малфоя против Магической Британии, — сообщила она со всеми формальностями. — У меня есть новые доказательства, и я хотела бы представить их для рассмотрения Визенгамотом.

— Я представитель обвинения по упомянутому делу, — произнёс Харпер. — Я здесь, чтобы ознакомиться с материалами, которые собирается предоставить защита.

Охранники переглянулись, а затем один из них исчез в комнате. Казалось, прошла буквально пара секунд, прежде чем двери отворились, и все трое вошли внутрь.

Кресла Визенгамота располагались в том же порядке, что и в зале суда. Кингсли занимал место в центре. Джинни сосредоточилась на своём дыхании, снова чувствуя то лёгкое головокружение, которое мучило её в последние дни.

— Дамы и господа Визенгамота, — звонко начала она, замерев в центре комнаты. — Мне известно, что судебный процесс был приостановлен до вынесения приговора, но в защиту прав моего клиента я хочу воспользоваться правилом Хенли для предоставления новой информации и доказательств, которые недавно были обнаружены.

Кингсли выглядел удивлённым, так же, как и Хирам Кинкейд.

— Хорошо, — кивнул Шеклболт. — Пожалуйста, продолжайте.

— Чтобы озвучить новые материалы, мне необходимо присутствие здесь как мистера Малфоя, так и мистера Яксли, — ответила Джинни. — Чтобы доказать Визенгамоту, что они оба знают куда больше друг о друге, чем было озвучено в зале суда.

Кинсгли подал знак охранникам, которые тут же скрылись из виду. Пару минут спустя, едва открылась дверь, сердце Джинни совершило кульбит, и Драко вместе с Яксли вошли в комнату в сопровождении охранников. Драко снова был облачён в костюм Джона и выглядел сосредоточенным и спокойным. Охранники сопроводили их к креслам напротив Визегамота.

Джинни смело выступила вперёд.

— Также я прошу применить к мистеру Яксли Сыворотку правды.

— Что? — воскликнул Блэтчли.

— Согласно прецеденту Ридли против Магической Британии, — продолжила Джинни, — установлено, что любые осуждённые преступники, дающие показания в связанных или аналогичных судебных процессах, могут считаться ненадёжными. И, честно говоря, — добавила она, — мистер Яксли не является волшебником, вызывающим доверие.

— Мистер Яксли был признан вменяемым, — возразил один из судей.

— Именно! Он совершенно вменяем! — уцепился за фразу Блэтчли.

— Однако мистер Яксли является преступником, осуждённым за насилие и убийства, — не сдавалась Джинни. — Он наслаждается, уничтожая других людей. В данном случае он выступает в качестве единственного свидетеля, что даёт ему возможность уничтожить моего клиента, избежание чего и является основной целью применения стандарта Ридли.

Кингсли и другие представители Визенгмота коротко обсудили сказанное и согласились с Джинни.

Вызвали целителя. Яксли, стоит отдать ему должное, совершенно спокойно проглотил каплю зелья. Как только целитель отошёл, Джинни остановилась прямо напротив Яксли, сложив руки за спиной и не желая тратить больше ни минуты, задала первый вопрос:

— В последний раз вы видели Драко Малфоя в ночь битвы за Хогвартс?

— Нет.

Одно это короткое слово тотчас же привлекло всё внимание Визенгамота, на что и рассчитывала Джинни.

— Видели ли вы его шесть лет назад в Париже? — продолжила она.

— Да, — на его лице появилась раздражающая усмешка.

— Вы представились ему Орфикусом Яксли?

— Нет.

— То есть вы представились чужим именем, встретившись с сыном вашего близкого соратника?

— Да.

Джинни повернулась к Драко, который тут же выпрямился в своём кресле. В его глазах плескалось что-то невероятное и ужасающее одновременно, Джинни показалось, что так могла выглядеть надежда.

— Мистер Малфой, могли бы вы подробнее рассказать о том, как произошла ваша с мистером Яксли встреча в Париже шесть лет назад?

— Да, — охотно отозвался Драко. — Я работал поваром на Монмартре в то время и встретил этого человека в кафе, куда часто приходил завтракать. Он представился мистером Ричардсом и сказал, что находится в Париже по делам, якобы собирался вложиться в покупку виноградников недалеко от города. Мы разговорились о французской кухне, в итоге в следующие несколько недель часто ужинали вместе.

— Когда ваше общение прекратилось?

— Вскоре после того, как я сообщил ему, что страдаю от диссоциативной фуги и не помню ничего до ноября 1998 года.

Джинни опять повернулась к Яксли, сердце громко билось в груди.

— Была ли амнезия мистера Малфоя основной причиной, по которой вы покинули Париж?

— Да.

Мерлин Всемогущий! Вот оно! Теперь Джинни следовало подбирать слова очень тщательно, чтобы не пересечь допустимых границ допроса с применением Сыворотки правды.

— Потому ли вы прекратили общение с мистером Малфоем, что ввиду отсутствия у него воспоминаний о войне и Пожирателях смерти, он не мог быть вам полезен в борьбе против Министерства магии?

— Нет, — Яксли расплылся в ухмылке.

— Потому ли, что поняли, что сможете использовать эту информацию в свою пользу?

— Да.

Джинни невольно сделала шаг вперёд перед тем, как озвучить ключевой вопрос:

— Является ли воспоминание, которое вы продемонстрировали Визенгамоту, показывающее, что мистер Малфой убил Колина Криви, настоящим?

— Я... не... знаю... — ухмылка на лице Яксли стала ещё шире.

Джинни оторопела, ошарашенная ответом. Это явно были не те слова, которых она ожидала. Или которые рассчитывала услышать.

— Вы не знаете? — переспросила она.

— Вы его слышали, — вмешался Блэтчли. — Сам мистер Яксли может вам с уверенностью заявить, как бывший целитель — а присутствующий целитель может это подтвердить — вполне возможно, что люди могут не помнить все события в точности так, как они произошли.

— Верховный чародей, — Джинни резко обернулась к Кингсли, — я думаю, это ставит под серьёзное сомнение воспоминание, которое мы увидели вчера в суде. Это основное доказательство по обвинению мистера Малфоя в убийстве Колина Криви, и мистер Яксли сам не знает, настоящее оно или нет.

— Не совсем, — ответил Кингсли, хмурясь. — Имеется также волшебная палочка Нарциссы Малфой, которая является орудием убийства. Мистер Яксли, видели ли вы, как мистер Малфой совершил убийство восемь лет назад?

— Я не знаю, — повторил Яксли всё с той же противной ухмылкой.

— Я обязан донести до сведения Визенгамота факт, который был выяснен в ходе судебного разбирательства над моим клиентом, — вставил Блэтчли, словно только что вспомнил об этом. — Мой клиент способен говорить небольшую ложь под влияние Сыворотки правды. Так что данный допрос совершенно ничего не доказывает.

Джинни внезапно почувствовала, как основание, на котором она построила свои доказательства, разваливается словно карточный домик. Конечно, когда она ещё работала аврором, к ней попадали несколько документов, подтверждавших, что в очень редких случаях подсудимым удавалось недоговаривать правду под действием Сыворотки правды. Но авроров уверяли, что такие случаи являются исключением, и шансы столкнуться с подобным ничтожно малы.

И надо же такому случиться, что единственный свидетель по делу Драко оказался именно таким исключением, волшебником, способным противостоять одному из самых сильных зелий правды за всю историю.

— Мы слушаем показания по стольким делам, что кое-какие детали всё же способны ускользнуть от нас, — пробормотал Кингсли, поёрзав в кресле. — Мистер Яксли устойчив к Сыворотке правды, теперь я припоминаю. Советник Уизли, к чему конкретно вы пытались довести это заявление?

Джинни понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и заставить себя говорить, её голос звучал уже не так твёрдо и уверенно, как прежде.

— Я хотела донести до Визенгамота тот факт, что мистер Яксли, вероятно, намеренно пытался саботировать дело моего клиента. Мой клиент не способен на убийство, что подтвердил в суде мой свидетель Саймон Кинкейд. Я считаю, что мистер Яксли использовал убийство Колина Криви в качестве возможности утянуть моего клиента в Азкабан вместе с собой.

— Мы примем к сведению вашу теорию, — ответил Кингсли. — Если это всё, что вы хотели...

— Нет, — к Джинни неожиданно вернулась былая уверенность. — Я настаиваю, чтобы воспоминание мистера Яксли было продемонстрировано ещё раз. Если он способен лгать под Сывороткой правды, значит, вполне возможно, он мог сфальсифицировать собственное воспоминание.

— Интересное заявление, — удивился Кингсли, — возражает ли кто-то из представителей Визенгамота? — судьи принялись переговариваться между собой, но никто не выказал открытого возражения.

Визуализатор воспоминаний принесли в комнату, и воспоминание о смерти Колина было установлено снова. На этот раз Джинни подошла так близко к экрану, как только могла, чтобы не упустить из виду ни одной детали. Она должна найти хоть что-то, что можно использовать.

Снова на экране появились Драко и трио под мантией-невидимкой Гарри. И опять они наблюдали за тем, как Яксли связал Колина и заставил Драко его пытать. И тогда Джинни увидела кое-что.

— Стоп! — воскликнула она. Изображение на экране застыло на ужасающей сцене: злобно усмехающийся Яксли, плачущий Драко, и Колин, застывший на полу, корчась от боли.

— Вы заметили что-то необычное, советник Уизли? — спросил Хирам Кинкейд.

Джинни подошла ещё ближе к экрану, почти впритык к гигантскому изображению лица Драко.

— Взгляните, — она указала на его глаза. — Отражение в его глазах и направление палочки. Можно ли развернуть изображение? И показать его в трёхмерном виде?

Целитель подошёл к визуализатору и покрутил несколько ручек, изображение медленно повернулось так, что Драко теперь стоял к ним левым боком.