Тёмная королева Самайна

— Стоп-стоп-стоп, — перебила её ведьма. — Я ничего не понимаю. Можно сначала? Вот ты была крошечным розовощёким младенцем…

Эмили повернула голову, чтобы понять, шутит ли Зельдаборн или издевается. Но та была само неподдельное внимание. Эмили вздохнула.

— Виктор ван Дорт — живой — по ошибке произнёс свадебный обет и надел мне на палец обручальное кольцо. Я подумала, это моя судьба… Я ведь поклялась, что меня воскресит только истинная любовь. И я действительно…

— Влюбилась в него? — с готовностью подсказала ведьма.

Эмили обвела пальцем заклёпку в стене.

— Да… Я думала, это по-настоящему.

— Оно всегда так думается, — наставительно сказала Зельдаборн. — Ну-ну? И что дальше?

— А дальше… Оказалось, что у него есть живая невеста! И его сердце принадлежит ей.

— Но ты боролась за свою любовь? — с азартом спросила Зельдаборн. — Нет ничего более скоротечного, чем вечная любовь живых.

— Я пыталась. — Эмили закрыла глаза, и из-под ресниц выкатились две слезинки. — Я хотела дать ему отравленное вино, чтобы он стал моим истинным супругом в смерти… — Зельдаборн одобрительно крякнула. — Но потом я увидела глаза его возлюбленной… Он думал, что она вышла замуж, но она была там, в этой церкви… И я не смогла отобрать счастье у другой, как отобрали когда-то у меня. Виктор ведь никогда не любил меня, просто пожалел…

— М-да… — протянула ведьма. — И как ты дошла до послежизни такой? — посетовала она. — То есть, в свадебном платье-то…

Эмили выпрямилась так резко, что игла чуть не впилась ей в спину.

— Это всё он! — прошипела она незнакомым голосом.

— Кто?

— Лорд Баркис! Сначала он соблазнил меня сбежать из родительского дома, чтобы выйти за него замуж. Я украла платье и фату моей матери… взяла всё фамильное золото. И когда я пришла в условленное место под старым клёном, он убил меня! И снял с меня золото… Оно и было его целью. — Эмили замолчала, пытаясь унять дрожь. — А потом он женился на Виктории, невесте Виктора, в надежде на богатое приданое. Но он прогадал — у её родителей не было ни гроша. Он бы и её убил…

— И что же случилось с героем-любовником? — хищно поинтересовалась Зельдаборн. — Вот попадись он мне… — Она яростно проткнула толстую ткань корсажа иглой.

А Эмили впервые за всё пребывание в этом городе позволила себе недобрую усмешку.

— Он выпил отравленное вино. Случайно. За наше здоровье.

Ведьма торжествующе сжала кулак.

— Есть ещё в подлунном мире справедливость! Но что же твой паренёк?

— Я сама соединила их руки, Виктора и Виктории… — печально вздохнула Эмили. — Так правильно. А сама надеялась упокоиться… Но не пришлось.

Шитьё было окончено, но Эмили всё стояла лицом к стене.

— М-м… Хорошая ты нежить! — с чувством сказала Зельдаборн. — Жаль, глупая. — Эмили фыркнула. — Ладно, отдыхай пока, дорогуша. — И Баркиса твоего откопаем, убьём и снова закопаем.

— Вот так, — подытожила Зельдаборн свою историю, а точнее — чужую.

— Просто не будет, — выдала, наконец, Хельгамина. — Тут самим бы не поддаться Хэллоуинскому угару. А то с Салли тогда неловко вышло...

Ход заметно пошёл вверх и ещё больше сузился. Ведьмам пришлось согнуться до роста сидящего Финкельштейна.

— Не галдите, — велел он, обращаясь преимущественно к Зельдаборн.

Та, конечно, могла бы ответить, но была вредной, а не глупой. Все трое замедлили движение и остановились перед замаскированным выходом. Справа от него из стены торчал рычаг и гнездились кнопки.

— Дайте наберу код, не смотрите. — Док обогнул тихо ойкнувшую Зельдаборн.

Он нажал какие-то три кнопки, прикрыв комбинацию второй ладонью, и толкнул металлическую дверь вперёд. Она подалась не сразу, ведьмам пришлось вдвоём навалиться на неё плечами, чтобы дверь сдвинулась с места.

— Не думал, что придётся ещё пользоваться этим ходом после свержения Уги, — ворчливо оправдался Финкельштейн.

Но щель расширилась, пахну́ло взрытым дёрном, а ночь показалась серебряной после затхлой тьмы подземного хода.

Ход вывел на окраину кладбища близ Сгоревшего леса. Ведьмы, пригибаясь, выскочили наружу и в четыре руки помогли выбраться недовольному от смущения учёному. Они подоспели как раз к началу праздника. Если это был праздник.

* * *

Где же Алхимик? Почему так странно вёл себя — только из-за этой чужачки! Почему не пришёл на собрание? Она же дважды посылала за ним Мальчика-мумию!

Королева то и дело бросала на дверь незаметные взгляды, и каждый опоздавший поневоле вызывал гнев только за то, что оказался не тем.

Она не собиралась говорить о злосчастном дневнике перед всем городом — теперь, когда из забвения всё отчётливее проступали воспоминания, как сквозь заляпанное грязью стекло. Теперь уже и наяву. Но неоднократно слышимые от Алхимика слова вырвались наружу сами собой, подогреваемые тьмой. И обмолвка зомби-мальчика выплеснула на поверхность то, что сама Королева и запрещала.

А до этого, у башни создателя, она чуть было не отступила, когда оказалась прямо под тем окном, из которого когда-то летела навстречу мостовой. Но неизменно злая и неумолимая тьма искривила губы усмешкой и раздала голосом Королевы приказы троице и Оборотню.

Я расколота…

Ты расколота. И твоё спасение — в слиянии со мной. Тебе не простят твоих дел. Смирись. Забудь...

А суливший забвение верный и понимающий Алхимик как будто присоединился к подводной Гал! Надёжный союзник, преданный друг, незаменимый советчик…

Если и он тебя бросил, то присоединится,

— пообещала тьма безжалостно.

Королева невесело усмехнулась. И останется прилипчивый Оборотень, кучка ненадёжных горожан и одна наивная девчонка. А ещё — тьма.

— Не будет никакой девчонки, — прошептала она вслух и сжала кулаки. — Я открою портал, попаду в междумирье и как-нибудь… узна́ю… и…

Раньше болезненная тяга к порталам была непонятна ей самой. Но сейчас, когда сначала сны, а потом воспоминания, порождённые дневником, воскресили события прошлой жизни, страсть проникнуть внутрь лишь усилилась. Алхимик обещал помочь… Только где он, когда так нужен?!

— Моя Королева. — Мягко подступивший Оборотень неожиданно дыхнул над ухом. Чёрт бы его побрал. — Всё готово к выходу.

Она обернулась. Жители с факелами подпирали стены. Им же обещали выход в большой мир, впервые за двадцать пять лет! Почему такие кислые рожи?! Только вампиры стояли особняком и зубной нитью полировали и без того белые до голубизны клыки. Мэр щеголял мрачным лицом — Королева и вовсе забыла, как выглядит другое.

Оборотень держал за плечо бледную и несчастную Эмили. До того бледную и несчастную, что хотелось то ли разрыдаться и отпустить восвояси, то ли замучить до смерти, а то, что останется сжечь.

Расколота...

— Пойдём, — отвернулась от жертвы Королева.

И вся процессия, на вид очень напоминающая траурную, медленно потянулась за ворота. Первой гордо шествовала Королева. За ней Оборотень вёл очень прямую Эмили с окаменевшим лицом. Следом ехал Мэр на катафалке, а за ним выстроились все остальные жители, притихшие, понурые… Факелы чадили и гасли вместо того, чтобы победно освещать праздничную ночь.

Впрочем, в этом не было нужды. Луна заливала окрестности таким ярким светом, что можно было различить самый дальний склеп на окраине кладбища. От статуй и крестов падали резко очерченные густо-чёрные тени. А луна была огромной, застывшей, холодной… По рядам горожан прошло волнение, одновременный вздох прошелестел порывом ветра. Одинаково расширились круглые и вертикальные зрачки, и лунный свет затёк в них. Связанные давней клятвой на мёртвой крови, хэллоуинцы не могли никого убить в большом мире. Но именно в эту ночь нежить сильнее всего приближалась к тьме.

Королева оглянулась на своих подданных. Они перестали пугливо пресмыкаться, вспыхнули громкие разговоры, грубый смех… Оборотень резко задрал морду к луне и завыл — рядом стоящие подскочили от неожиданности, а Эмили со вскриком отпрянула. Только она не поддалась луне Самайна и настороженно поглядывала на Оборотня, который её отпустил и даже отвернулся, но, несомненно, ощущал каждое движение звериным шестым чувством, сейчас ещё более обострённым. И не поддалась Королева. Она уже была по ту сторону тьмы.

Повеселевшая толпа докатилась до склепа-портала у основания Холма и замерла. Наверное, многие вспомнили, как горела на этом самом месте дерзкая Демонесса, как валялся окровавленной кучей перьев Рейвен… И как они чуть не растерзали ту, которая сейчас повелевала ими.

Королева подошла к дверям склепа и со стуком их распахнула. Изнутри повеяло знакомой — теперь она помнила — затхлостью и холодом. Перед глазами красными сполохами замелькали события двадцатипятилетней давности, когда её саму, беспомощную и несчастную, затолкали в этот каменный мешок и потребовали дать им то что, она не могла. А теперь она может отомстить. Но кому?.. Вот они скалящиеся морды за спиной. Они виноваты — все, как один. Но никто из них не пострадал, наказанный только страхом и повиновением. А расплатится сейчас непричастная мёртвая девица, которая взялась непонятно откуда.

Королева не дала этой мысли пустить корни, стремительно развернулась и схватила Эмили за костяную руку — рука была холодной, как камень.

Соберись воедино, Тёмная королева Самайна!

Вокруг возбуждённо вибрировали сотни нитей, но сейчас почему-то особенно не хотелось их касаться, и дело было даже не в нежелании боли. Королева рывком потянула мёртвую невесту к дверям.

-Ты видишь звёзды? — прошептала она той на ухо. — Видишь?!

— Нет! — выдохнула Эмили в страхе и попыталась отшатнуться. — Я вижу огонь! — Королеве показалось, что она видит отражение языков пламени в огромных глазах своей жертвы. Но сама она не видела ничего, кроме чернеющего провала.

— Мне всё равно, что будет с тобой… — Королева почти касалась губами уха Эмили. Голос срывался и не слушался. — Даже скорее всего ты сгоришь в пламени портала, ты ведь не хэллоуинка… — Запрещённые слова вырывались сами собой. — Мне всё равно, что будет с ними. — Она оглянулась на нетерпеливо ожидающих сограждан. — Но я буду держать тебя крепко!

Она дёрнула Эмили за руку и поставила перед собой — прямо напротив входа. Грудь мёртвой невесты часто вздымалась, новое чёрное платье туго обтянуло талию и прикрыло рёбра. Королева уже готова была толкнуть Эмили свободной рукой в открытую спину и полететь следом — туда, в огненно-звёздную бездну, в большой мир, где должны были таиться другие порталы… Недаром же он зовётся большим? Старые пергаментные свитки в библиотеке на этот счёт были очень туманны, она изучила их все, пока память о прошлом ещё оставалась с ней.

И вдруг её за запястье властно обхватила сильная рука. Королева дико оглянулась, желая пригвоздить взглядом тьмы любого, кто ей помешал. А потом опутать нитями и придушить для верности. Но на неё сквозь прорези маски смотрели до боли знакомые светлые глаза.

* * *

— Алхимик! — воскликнула Королева то ли в гневе, то ли с радостью. — Где ты был?!